Предсказания

– Ты выходи первым, – кивнул он Ринату, открывая свою дверь.

– Дверь…

– Что дверь?

Он отвлекся на Рината, и она поняла, другого случая может, не представится. Она против всех правил вонзила иглу шприца в шею, стараясь попасть в сонную артерию, и с силой нажала на поршень. Он успел нажать на курок за мгновение до того как завалился на бок. Звук выстрела оглушил обоих, запахло порохом. По инерции, она проверила пульс, его не было. Пуля попала Ринату в область бедра, чуть выше колена, пробила мягкие ткани и застряла в двери автомобиля.

– Ничего парень, снимай штаны. – Она обработала рану, сделала перевязку и укол, затянув бинт выше ранения. – Вставай я помогу, и давай в машину, меня муж когда-то обучал вождению.

– Я сам. Помогите мне только вытащить его. Он мертв?

– Он пополнил мое личное кладбище, где ему совсем не место.

Ринат выжимал из машины все что можно, но они ехали, не зная, куда минут двадцать, пока не увидели знакомые развалины. Проехав еще минут тридцать, они остановились.

– Приехали, бензин кончился. – Сказал Ринат, открывая дверцу машины, тяжело дыша. Теперь пешком. Как думаете, одолеем?

– Одолеем, сынок. Ползти будем, но одолеем. Как нога, болит? Может укол? – спросила она, заворачивая пистолет в носовой платок и засовывая его за пояс.

Дарья Андреевна вышла из машины, открыла багажник. Среди всего хлама, она нашла мотыгу и старый ватник. Обмотав острую часть мотыги отрезанными рукавами ватника, и зафиксировав их бинтом, протянула Ринату.

– Держи костыль. Считать сынок скучно, давай петь. Споем песню – отдохнем, еще одну, еще отдых. Развалины почти рядом, час ходьбы, ну, чуть больше.

Они шли и пели, потом присаживались отдохнуть и опять шли и пели, а развалины все не приближались. Их заметил чабан и отправил сына на блок пост. Уже через полчаса они увидели знакомый уазик. Присев прямо на землю, обнялись и заплакали, это были слезы радости.

Через час они уже были среди своих ребят, а в небе кружил вертолет, но не санитарный, а военный. Их встречали, как после долгой разлуки, еще не зная подробностей. Прежде чем заняться собой, Дарья Андреевна вымыла руки, осмотрела рану Рината и наложила свежую повязку, и только потом, взяв чистую одежду, пошла в приготовленную для нее баню. Прошло не менее часа, прежде чем она помылась, постирала свои вещи и предстала перед окружным начальством. За это время Ринат «отрапортовал» обо всем что видел и знал, а отряд ОМОНа выехал известным ему маршрутом. Ей только оставалось изложить свою версию происшедшего. Начальство улетело, забрав с собой Рината, а ей разрешили позвонить домой, хотя дома уже знали о возвращении. За обедом командир поведал ей следующее:

– Ваше отсутствие на обеде вызвало тревогу. Позвонили на пост, там ответили, что Вы направились к Шамилю. К вечеру наведались туда. Жена его действительно родила ночью сына. От него и узнали, что наш уазик проезжал до полудня, но назад не возвращался. С рассветом начались поиски. Машину свою мы нашли быстро, Ваш чемодан у меня на хранении. На следующий день подключили авиацию и отряд. Кто же мог предположить, что вы были почти рядом под землей. Когда боец сказал о поваленном заборе с адресом, я чуть не лопнул от злости. Я своими ногами топтался там, – с горечью в голосе говорил командир.

– Они вас видели через наружные камеры. Может это и хорошо, что не нашли? Они видят вас, а вы их нет. Кто знает, что было еще в их арсенале. Я знаю только одно – раненный среди них не главный, но знал о больших деньгах, от того его так и берегли, а вот хозяин пистолета птица другого полета. Но, слава Богу «отлетался». Ребята не застанут их на месте, они уйдут, оставив чужих. Не зря он просил три-четыре дня, видимо был план.

– А как Вам пришла в голову идея с уколом? Что Вы ему вкололи?

– Мне предлагали пистолет, но со шприцами у меня получается лучше, а что вколола, Вам лучше не знать. У меня не было уверенности, что он не выстрелит в меня, решила действовать с опережением, Ринат это понял и помог. Можно я пойду?

– Идите Дарья Андреевна. Ваш чемодан принесут, а завтра у Вас выходной.

Только теперь она почувствовала усталость. Напряжение шести дней и диета не прошли даром. Она сняла форму, аккуратно повесив ее на стул, легла и тут же уснула. Тот, кто принес ее чемодан, увидел ее мирно спящей, даже не проснувшись на стук и не знающей, что в отряде о ней ходит легенда.

Она проспала до десяти часов утра следующего дня. Приведя себя в порядок, сняла уже просохшую форму, постиранную вчера. « Я даже не слышала, как ребята завтракали», – подумала она. – «А что у вас, доктор, на завтрак?» Все, что было не в банках, съели мышки– норушки, в банках оставался сахар и кофе. «Изверги» – обозвала она не прошеных гостей и направилась на кухню.

–Доброе утро, Гриша. У тебя хлеб есть? Кушать хочется, а мои галеты квартиранты съели, пока я по горам отдыхала.

– Вы присаживайтесь, доктор, я сейчас чайник поставлю и накормлю вас завтраком. Минутку подождете?

Он вернулся через пару минут, но, ни один. Наступая передним на пятки, ввалилось человек 12-15, пропуская командира с букетом вперед.

– С днем рождения Дарья Андреевна! Здоровья Вам и счастья. – Сказал он и поцеловал ее в щеку. – Там еще посылки для Вас пришли, ребята в кабинет отнесли. Позвоните домой детям, – он протянул ей телефон.

Ребята подходили по очереди поздравляли и вручали кто конфеты, кто шоколад. Гриша принес чайник и кружки, а в центр стола поставил самодельный торт. Ребята измельчили печенье и смешали его со сливочным маслом и сгущенным молоком, а сверху присыпали тертым шоколадом. На глазах у доктора выступили слезы. Она забыла о дне рождения, и ее тронуло внимание парней. Гриша поставил перед ней тарелку с бутербродами со словами: – «А это доктор, ваши боевые 100 грамм, чтобы все съели».

Она позвонила домой и радостные дети поздравили ее с днем рождения, пожелали скорейшего возвращения. Все вместе пили чай, но каждому хотелось задать вопрос, и Дарья Андреевна это чувствовала.

– Спрашивайте, не стесняйтесь. – Сказала она, доедая второй бутерброд. – Подставили мы вас с Ринатом? Кто же знал, что это ловушка. Я даже не знала, что ночью работал ОМОН. Как не помочь беременной женщине?

Ребята задавали вопросы и по шести дням ее отсутствия, и про Афганистан, про семью, детей, мужа и вопрос, который интересовал всех: – «Вы теперь домой?»

– Домой я поеду вместе с отрядом. Сколько там дней осталось, неделя?

Они просидели почти два часа, пока Гриша не начал греметь посудой, готовя обед.

«Как приятно, когда о тебе помнят» – Думала Дарья Андреевна, возвращаясь к себе. Она разбирала посылки, их оказалось три. Открыв первую, которая была из дому. Здесь было длинное письмо, к которому приложили руку все трое. Посылка была отправлена до ее исчезновения, и письмо было написано с юмором и оптимизмом. В посылке было все, что она любит: кофе и сгущенное молоко, конфеты, три яблока, завернутые в газету. Колбаса в фольге, пачка сигарет, две пары тонких носок и новые темные кроссовки. Они были как нельзя кстати. Вторая посылка была из госпиталя – новый хирургический костюм, белый халат, красная футболка с вышитыми инициалами на груди слева Д.А., и синяя футболка, явно мужская, с трафаретом на спине «доктор», вафельный торт и две коробки конфет.