Предсказания

1953 год. Я уезжаю в далекую Сибирь, не на Север, а именно в Западную Сибирь. Чисто географически – это сразу за Уралом, разделяющим Европу и Азию. Буду служить в госпитале. Я стал, как отец хирургом.

1954 год. Я влюбился! Влюбился в простую деревенскую девушку из семьи советских немцев. Видимо, это судьба, не забывать свои корни. Таких семей как Машина, очень много. Они живут целыми поселками и деревнями, говорят на своем языке, обучаясь в школе на русском. Мне казалось, что я попал в свою среду, к своим землякам, но отец был дороже и ближе. Теперь я уже муж.

1955 год. У меня родилась дочь! Я очень рад и горд этому событию в моей жизни. Отец приехал к нам в гости. Прошло десять лет и я ни разу не пожалел о том, что стал Барышевым Андреем Ивановичем. Мы даже внешне с ним стали похожи. У нас общее дело, общая профессия, одна семья, нас связывают какие-то невидимые нити и одна тайна. Одно гнетет меня, что не могу положить цветы на могилу мамы, Генриха и Эльзы и сказать, что я их помню. Писать заканчиваю. Жизнь продолжается. Я благодарен судьбе за то, что в моей жизни есть отец и моя семья.

– Бедный папа. Сколько ему пришлось пережить? А дедушка? Так рисковать. Теперь и бабушку можно понять. Если, когда-нибудь я окажусь в Германии, я положу цветы за папу, обещаю.

– Что скажешь Лева? – спросила Вера Васильевна, когда чтение было окончено.

– Скажу, что как и прежде нужно хранить тайну, дневник убрать до лучших времен, – ответил он, протянув Даше тетрадь. – Чай отменяется?

– Для чая у нас повод вполне легальный – мой сын первоклассник. Будет и чай, и варенье, и пирожные.

Будучи в отпуске, Даша не только навела порядок в квартире, перестирав, перемыв и переутюжив все и вся, но дождавшись получения денег, она полностью рассчиталась с кооперативом и получила документ о праве собственности на квартиру. Она постепенно научилась вести домашнее хозяйство и теперь знала, сколько нужно денег от зарплаты до зарплаты на продукты, оплату услуг и непредвиденные расходы. У нее остались денежные средства на вкладе. Зарплату она хранила дома. На сорок дней поехав на кладбище, она рассказала о своих делах родителям, а приехав домой, перебралась в их комнату, сделав небольшую перестановку. Выходя на работу после отпуска, она была спокойна за сына, он был в ее отсутствие под присмотром Веры Васильевны.

Мальчишки подружились. Костя обедал у Веры Васильевны, а ужинали все вместе у Даши. Два раза в месяц Костя ночевал у соседки, когда у Даши были дежурства. По негласному договору, Даша оплачивала такие ночевки. Так прошел год, и Леша перешел в другую школу. Косте исполнилось 8 лет, и теперь уже он приглашал Веру Васильевну на обеды. Он взял шефство надо Львом Борисовичем, приносил ему продукты, помогал в уборке и часто бывал в гостях по поводу и без повода, ему было интересно со стариком. Единственное, что не менялось – это совместные ночевки с Верой Васильевной в ночные или суточные дежурства Даши. Все свое свободное время Даша проводила с сыном – это были два друга, которые поддерживали, помогали и понимали без слов друг друга.

Капитан медицинской службы, хирург Барышева Дарья Андреевна уже два года работала в отделении отца при новом заведующем. Он пришел года на два раньше нее и одно время они даже дружили. Прошло время, Серов женился по расчету, стал заведующим и теперь не давал ей проходу. Сначала это ее забавляло, потом раздражало, а в настоящее время обижало. Дошло до того, что самые сложные операции делала именно она, в планах операций ее фамилия повторялась чаще других, а дежурства у нее были исключительно суточные в выходные и праздничные дни. Терпение ее лопнуло, когда он пришел в выходной день с проверкой навеселе, нес какой-то бред, и, получив пощечину, стал грозить увольнением. На следующий день, после сдачи дежурства и обхода, Дарья Андреевна, взяла графики дежурств, план операций и пошла к главному врачу.

– Владимир Степанович, взгляните на это, – она протянула ему бумаги. – Это длится уже второй месяц.

– У вас в отделении три хирурга и два интерна. Чем заняты они?

– Ребята молодые, особенно интерны, пригрозил увольнением, вот и молчат. Вчера и меня грозились уволить. Мне писать раппорт, он же у нас неприкасаемый?

– Ты мне скажи – он хороший хирург?

– Хирург он, на мой взгляд, так себе, а ассистент не плохой. Дела обстоят еще хуже – он уже месяц не был в операционной. Из троих – оперирующих Столяров и я, остальных учить надо. Зав. отделением есть, а хирурга нет. Я в прошлом месяце получила зарплату за двоих, а она мне с такой нагрузкой скоро и одна не будет нужна.

– Работай Даша, а я с этим разберусь, – сказал Владимир Степанович, возвращая ей графики.

Серова Дарья Андреевна встретила, возвращаясь в отделение.

– Скажите, доктор Серов, Вы знакомы с Трудовым кодексом?

– А что случилось?

– Так какого же черта Вы составляете графики и планы с нарушениями? Потрудитесь объяснить Ваши решения. Что Вы имеете против Барышевой, конкретно, аргументировано? Я слушаю.

– Она же одна, дал возможность заработать, – оправдывался Серов.

– Да Вы батенька еще и лжец. Добродетель, блин, нашелся. Осчастливить решил коллегу и спихнул ей все свои операции. Власть почувствовал? Ты кто есть? Профессор? Ты ее место занимаешь, это она отказалась от должности, ее дело практика. А ты думал, что самый достойный? Идиот! Выговор тебе обеспечен, а если захочешь уволиться – пиши рапорт, подпишу с превеликим удовольствием.

Накануне 1985 года на специализацию в госпиталь приехал молодой лейтенант из летного полка, закончивший академию, где учился отец Дарьи Андреевны, и отслуживший уже больше года. Все молоденькие медсестры только и говорили о нем. Даша видела его в столовой, но знакома с ним не была. Они познакомились при странных обстоятельствах на Новогоднем фуршете, устроенном между обедом и ужином в столовой. По новому графику, Новогоднюю ночь она проведет дома с сыном. Она уже собиралась домой, когда дежурная сестра из приемного покоя сообщила о пациенте с ножевым ранением. « Столяров на больничном листе, Серов уже набрался, остаются два «дарования» и я, – думала она, принимая решение.

– Дежурный на месте, второй за мной, будем работать. Анестезиолога в операционную, – говорила Дарья Андреевна, накручивая диск телефона.

– Ну вот, парень опять один, да еще в Новый год, – говорила она вслух.

– Вы о ком? – спросил незнакомец.

– О сыне. Ему всего девять и он ждет меня. Я обещала городскую елку, каток. Как ему объяснить, почему мама не выполняет своих обещаний?

– Дарья Андреевна, давайте адрес и позвоните сыну, скажите, что придет Андрей. У Вас все равно нет выбора.

– Костя, я задерживаюсь, но посылаю тебе Деда Мороза. Сходите вместе с ним на каток, потом на елку. Теплее одевайся и дай ему дедушкины коньки.

– Спасибо Вам. Еда в холодильнике, сын знает, – говорила она незнакомцу. – Я приеду сразу, как освобожусь.

– Завьялов, ты еще здесь? Быстро мыться.

Она заправила косу под халат, надела шапочку. С помощью сестры надела халат, перчатки, маску: – 16-50 – наркоз,17-00 – начали! Операция длилась два часа 30 минут. Завьялов оказался шустрым малым не хуже Серова. Даша делала свою работу и, как будто советовалась с ассистентом.