Предсказанное. Том 1

Хирург с величайшими предосторожностями сложил подарки Шаламова в спортивную сумку, взвесил ее в руке – выдержат ли ручки? И в это время снова раздался звонок «домового».

Железовский. Он был взволнован и скрыть своих чувств полностью не мог.

– Клим, на Ганса Варлица ночью было совершено нападение.

– На Варлица?! Постой, постой, почему на него? И в связи с чем?

– В связи с тем, что кое-кому хочется развязать кампанию против нас под лозунгом: «Интрасенсы – болезнь цивилизации». А поскольку болезнь опасна смертельно, лечить ее надо оперативно, хирургическим путем.

– Ты… шутишь. – Взгляд Мальгина был откровенно недоверчив.

– Какие уж тут шутки. Это второй случай, причем очень хорошо подготовленный, мы не можем выявить ни количество нападавших, ни конкретных исполнителей, ни руководителей. Так что осторожней, пожалуйста, будь настороже, интуиция мне подсказывает, что и против тебя готовится какая-то акция.

Мальгин улыбнулся.

– Не волнуйся, я не беспомощен, хотя и не вижу причин такого к себе отношения. А насчет Варлица надо сообщить в безопасность, Боянова примет меры.

– Безопасность знает, но там не все чисто, похоже, происходит утечка информации в лагерь наших недругов. Короче, я тебя предупредил. Вечером с Игнатом будем у тебя, эксперт сообщит что-то важное, идей у него много.

Железовский выключил канал со своей стороны, виом стал просто полупрозрачным облачком.

И тут кто-то странно знакомый и чужой одновременно, потерявшийся и одинокий, снова позвал Мальгина из невообразимой дали, пытаясь передать что-то значительное, жизненно необходимое, полное скрытого смысла. Клим попытался запеленговать источник пси-передачи, превратившись в колоссальной чувствительности антенну, но его усилия активизировали дремлющую до поры до времени память «черного человека», и хирург потерял сознание, не успев как следует подготовиться к «фазе чужого».

ГЛАВА 5

Экипаж работал слаженно и точно, как пальцы руки, координируемой «мозгом» – инком спейсера, и в другое время Джума обязательно оценил бы подготовку профессионалов погранслужбы, но из-за недавнего разговора с Бояновой, во время которого он вдруг высказал сомнения насчет полного контроля Мальгиным самого себя, у безопасника пропало настроение: все казалось, что он предал хирурга, обманул, подставил, и мысли об этом терзали душу не хуже кошачьих когтей. Вспомнился тезис отца: ищи изъяны не в сопернике, а в себе, а тот, кому ты нужен, оценит тебя сам.

– Единственный вопрос – нужен ли я ей, – вслух пробормотал Джума, держа в памяти образ Карой. – Во всяком случае, нужен ли так, как Мальгин. Если да – шанс еще есть, к тому же это зыбкое равновесие долго продолжаться не может, да и не видно, чтобы Клима особенно занимали думы о Карой, иначе он уже нашел бы ее на «Эдипе-2»…

– Минутная готовность, – проговорил динамик голосом инка в зале координации.

Джума переглянулся с сидевшим рядом Бегичем. Молодой пограничник с момента посадки тихонько насвистывал какую-то мелодию и не цеплялся с необязательными разговорами: несмотря на молодость и вопреки жизнерадостной натуре, был он работником опытным и рос на глазах. Покидая Горловину, числился Бегич в реестре погранслужбы грифом, то есть имеющим полномочия на действия по индивидуальным планам, возвращался же туда он коброй – командиром обоймы риска.

– Старт! – прозвучал в зале тот же голос, и черное пространство ринулось на людей сквозь виом, заполнило собой Вселенную, погасило мысли и чувства…

Джума «всплыл» из беспамятства одновременно с Бегичем, практически тотчас же после финиша – схода спейсера со «струны», что говорило о завидном здоровье обоих.

– Пять минут на контроль, – сказал инк спейсера, носивший звучное имя Портос.

Слепая белая стена перед людьми в зале превратилась в слой дыма и исчезла, открыв взору Галактику в направлении созвездия Стрельца, в котором располагалось и Солнце – неяркая желтая звездочка на краю темного провала. Слева у обреза виома с периодом в несколько секунд мигала голубоватая звезда, то исчезая на фоне скопления галактик, то появляясь вновь.

– Лацертид [109] , – кивнул на звезду Бегич. – Почти тысяча парсеков отсюда. Туда ушел мой друг на «Яузе». А галактики за звездой – сейферт [110] , к ним еще сто лет назад ушел автомат «Китеж», но вернется ли – неизвестно.

– А что это за дыра? – помолчав, кивнул Джума на пропасть по центру виома, в которой не было видно ни одной искры света.

– Войд [111] , – сказал Бегич. – Диаметр – около десяти миллионов парсеков. Хотел бы я полетать там, на воле, пощупать настоящий вакуум.

109

Лацертид – точечный радиоисточник; класс звезд, названных по одной из радиозвезд в созвездии Ящерицы (Ящерица – Lacerta).

110

Сейферт – т. н. сейфертовская галактика, гигантская спиральная галактика с активным ядром (предположительно – «черной дырой»).

111

Войды – гигантские пустоты (ячеи) между волокнами сверхскоплений галактик, вместе с волокнами формируют сетчато-ячеистую структуру нашего домена Вселенной.

– Похоже, ты работаешь не там, где хотел.

– Да нет, почему, погранслужба – мое призвание, а космос – хобби. Люблю космологические построения и все, что связано с тайнами рождения Вселенной. Осуждаешь?

Джума покачал головой, разглядывая раскрасневшегося парня.

– Завидую.

– Разброс координат точки выхода – три нуля семь, – доложил Портос. – До «серой дыры» около миллиона километров, слышу маяк.

Почти в центре виома запульсировал оранжевый огонек.

– По донесениям наблюдателей, проникатель маатан дрейфует к Ящерице со скоростью в одну сотую световой. Целеуказание принял, включаю шпуг.

Чуть в стороне от огонька маяка вспыхнуло алое колечко, перечеркнутое призрачным крестом визира.

Тела людей на мгновение потяжелели, и тут же неприятные ощущения исчезли.

Движения не чувствовалось, казалось, спейсер стоит на месте, лишенный маневра и энергии, но в алой окружности вскоре появилась маленькая зеленая искорка, на глазах превращаясь в звезду, светящееся пятно, облако и, наконец, в диковинную конструкцию, передергиваемую полями свечения.

Маатанский транспортник напоминал уродливую дыню с проломами на «носу» и «корме» и весь оброс бахромой каких-то металлических на вид ажурных башен, антенн и труб.

– Красив! – нарушил молчание Бегич. – Такого я еще не видел. Что будем делать?

– Машина в вашем распоряжении, – прорезался в наушниках рации голос командира спейсера. – С этого момента мы – пассажиры на контроле. Передача управления, блок снят.

– Принял, – сказал Джума Хан, покосившись на Бегича.

– Подтверждаю, – отреагировал Портос. – Драйвер-прима – Джума Хан.

– Дистанционное обследование объекта.

– Посылаю «пчел».

Спейсер выстрелил капсулу «Роя-100», зеленой иглой промелькнувшую по виому. В двухстах километрах от маатанского проникателя капсула разделилась на сотню автоматических зондов наподобие тех, что использовал когда-то Шаламов.

– Можно, я проберусь в него? – предложил кто-то из пилотов в отсеке десанта.

– Это кто такой быстрый?

– Гриф Паат Хузангай.

Бегич перешел на личный диапазон связи, ткнув пальцем в рот.

– Я его знаю, пилот экстра-класса. Кстати, это он ходил с Ромашиным на Юпитер.

Джума кивнул, давая понять, что принял слова Бегича к сведению.

– Ваше время придет, маэстро Хузангай.

В течение получаса они наблюдали за действиями «пчел», пока Портос собирал сведения от них, суммировал и готовил вывод. Но вывод этот ошеломил всех, даже бывалых пограничников.