Представление для богов

— Слезай, старик, — решительно сказал бродяга. — Ты поездил, теперь моя очередь. Седельные сумки не отстегивай, они мне пригодятся.

Бывший владелец лошади неуклюже сполз с седла. Бродяга на миг вгляделся в лицо путника, пытаясь что-то припомнить, поймать ускользающий образ... но тут же презрительно тряхнул головой и перенес свое внимание на лошадь, которая, увы, составляла достойную пару своему дряхлому хозяину.

— Ну и кляча! — с омерзением произнес бродяга. — Ну и волчий корм! Ты, старик, наверное, ждал, что тебя ограбят, раз пустился в путь на этой дохлятине!

Отвернувшись от своей беспомощной жертвы, грабитель хотел было вскочить в седло.

— Постой, добрый человек! — послышался за его спиной слабый, дребезжащий голос. — Во имя Безликих... Я... у меня... сердце... Позволь глотнуть вина, иначе не добреду... Я старый... больной...

Пронзительно-желтые глаза грабителя со снисходительным презрением смерили путника с головы до ног.

— И впрямь вот-вот помрешь! Ладно, глотни винца, если у тебя есть. Заодно и я выпью — за то, чтобы твоя кляча не околела хоть до первого поворота.

Трясущимися руками старик развязал седельную сумку, достал глиняную фляжку. Грабитель нетерпеливо шагнул вперед. Но тут взгляд старика стал жестким, рука взметнулась — и резкая, едко пахнущая жидкость выплеснулась в лицо разбойнику.

Пошатнувшись, грабитель упал над колени. Он чувствовал себя так, словно получил сильный удар по затылку: мысли были смяты и спутаны. Глаза слезились, кожу жгло, но ужаснее всего было ощущение, словно кто-то воткнул ему через ноздри в мозг две длинные иглы. Жадно хватая воздух ртом и мыча, он походил на немого, который спьяну пытается произнести застольную речь.

В его локоть вцепилась крепкая рука.

— Ну, вставай, я помогу... Рядом ручей есть, я знаю, я здесь бывал... Иди за мной... вот так, так...

Ничего не соображающий и ничего не видящий от боли грабитель покорно пошел за своим поводырем. Под ногами хрустели сучья, разбойник дважды чуть не упал, но заботливые и неожиданно сильные руки поддержали его.

Послушно, как кукла, разбойник дал поставить себя на колени. Крепкая ладонь пригнула его голову — и восхитительно холодная вода коснулась обожженного лица.

— Промывай глаза, только не три! — командовал красивый бархатный голос, ничем не напоминавший недавнее старческое дребезжание. — Ничего, не помрешь, это не яд, всего-навсего уксус, только крепкий...

Боль не прошла, но ослабла, ее уже можно было терпеть. Мысли пришли в порядок, и грабитель сообразил, что именно произошло с ним по воле Хозяйки Зла. Угрожающим движением он поднялся на ноги.

— Не вздумай дурить! — поспешно предупредил его старик. — У меня таких подарочков много... этот еще самый безобидный...

— Плевать мне на твои подарочки, — прохрипел грабитель, — мне нужна лошадь! Я спешу!

— Некуда тебе спешить, ты уже опоздал. До Аршмира только к полудню доберешься, а корабль, что увозит твоего врага в Наррабан, отчаливает на рассвете.

Звериный рык вырвался из обожженного горла. Разбойник устремил на загадочного путника свирепый взгляд покрасневших, воспаленных глаз.

— Ты знаешь, куда я тороплюсь? Может, даже знаешь, кто я такой?

— Сейчас ты этого и сам не знаешь. А прежде был Соколом по имени Ралидж Разящий Взор.

Крепкие руки сгребли старика за крутку на груди, приподняли в воздух.

— Ты... старый гриб... что ты можешь об этом знать? Мы встречались?

— Конечно, встречались, — кротко отозвалась жертва, болтающая ногами в воздухе. — Поставь меня на землю, так нам удобнее будет разговаривать.

— Задавлю!.. Отвечай!..

— Мы встречались в очень высоком обществе — в свите короля Нуртора...

Разбойник поставил путника на ноги и испытующе вгляделся в него. Темная кожа делала старика почти неузнаваемым, но это узкое лицо... острый нос... проницательные темные глаза...

— Айрунги? Колдун? А где твоя борода?

— Осталась там же, где и твое имя: в Ваасмире.

— И смуглым таким ты не был...

— Если тебя ищут сразу два короля, лучше поменять внешность.

— Значит, ты расстался с Нуртором?

— А ты ожидал, что он осыплет меня золотом и назначит своим дарнигаром? В том, что война проиграна, виноват либо король, либо я. Угадай, на кого из нас двоих Нуртор свалит ответственность — а, Сокол?

— Не называй меня Соколом! — помрачнел бродяга. — Для тебя и всех прочих я — Раш!

— Костер, да? — восхитился Айрунги. — Ой, какое хорошее прозвище... кстати, ты мне напомнил — надо бы костерок разложить, завечерело уже...

— Дело говори! — рявкнул Раш. — Откуда знаешь, что я спешу? И почему думаешь, что я опоздал?

— Но это же понятно любому муравью в муравейнике! — всплеснул руками Айрунги. — Ты ведь гонишься за новым Соколом, занявшим твое место в Ветви, так?

Бродяга угрюмо промолчал.

— Значит, мы охотимся на одну и ту же дичь. Но ты наверняка мечтаешь о кровавой расправе, а для меня куда интереснее цель поездки молодого господина... Нет, у меня тоже счетец к этому мерзавцу, я охотно устрою ему что-нибудь яркое, незабываемое... но сначала хочу узнать, с чего это он так торопится в Наррабан, да еще в компании сестры короля...

Бродяга шарахнулся в сторону, как жеребец, у которого перед мордой взмахнули факелом.

— Сестра короля? Нурайна? Я узнал ее, а потом решил, что ошибся. Но куда, почему?..

— Вот и мне любопытно — куда и почему... И кое-какие соображения на этот счет у меня имеются. Мне удалось подслушать их разговор во время пожара на постоялом дворе... в местечке под названием Заячья Падь...

— А хорошо горело, правда? — гордо ухмыльнулся Раш.

— Так это ты расстарался?

— Я, — не стал скромничать бродяга. — С трудом настиг негодяя и подпалил постоялый двор. Как раз хотел поджечь и крышу, чтоб провалилась внутрь и прихлопнула всех, кто там был... Но тут в окне показалась Нурайна. Я узнал ее, опешил... Понимаешь, она меня когда-то обучала карраджу... Словом, когда я опомнился, было поздно: все успели выскочить из горящего дома.

— Ну, спасибо тебе! Я ведь тоже там был! А наш общий друг тогда шуточки шутил: мол, это у него уже второй погребальный костер... будем, мол, надеяться, что третий будет не скоро, а то это уже в привычку стало входить...

Ответом старику было тихое, горловое, звериное рычание.

— Впрочем, дело обернулось неплохо. Они с Нурайной потеряли осторожность и обменялись очень интересными фразами. Настолько интересными, что я решил идти за этой парочкой хоть до края Бездны... не за край, разумеется, но до края — пожалуйста!