Предтеча
Шрифт:
Алох ворвался в лес, будто к себе домой, попутно копьем порвав паутину шант. Брет, бежавший следом, быстро ударил, и насадил на острие отчаянно перебирающего лапками паучка.
– Пообедаем!
– радостно пробасил он, даже и не собираясь расставаться с добычей.
Чему Альхейма точно не учили в Гвардии, так это бегу, да еще по лесу. Прежде у него были крепкие ноги, медоносу без этого нельзя, но после долгого перерыва дыхание сбилось, пот заливал глаза. Он бежал будто в кольце, со всех сторон окруженный копейщиками, которые время от времени наносили удары лесным тварям. Брет, например, поверх
Они побежали на запад, но миновали стороной то место, где гвардеец убил Чважи. Альхейм с удовольствием спросил бы, куда они направляются, но для этого нужно было остановиться и отдышаться. Такая возможность предоставилась ему только на берегу длинного и узкого озерца.
– Все!
– выдохнул Алох.
– Добрались. Где лодки?
– Незачем было так бежать, - заворчал Поль.
– Давно уже отстали эти скорпионы…
– Заткнись. Что, горожанин, устал?
– Ага… - кивнул Альхейм, с завистью поглядывая на почти не запыхавшихся спутников.
– А кто вы?
– Узнаешь, если мы решим, что это твое дело.
– Ага… А в этих озерах твари водятся страшные, знаете?
– Как не знать?!
– рассмеялся Алох.
Поль, Брет и еще двое воинов подошли к большому дуплу в толстом стволе и принялись бить по дереву копьями. На шум оттуда высунулся ярко-красный, с черными пятнами жук, угрожающе раскрыл жвалы.
– Иди сюда!
– почти ласково сказал Брет и, поменявшись копьями с Полем, аккуратно подцепил жука.
– Не обижу, не бойся! А ну…
Он метнул жука через узкое озерцо, на другой берег. Тот спланировал, раскрыв крылья, и злобно закрутился на месте. Поль тем временем отдал копье Брета, на котором все еще извивались шанта и сороконожка, товарищу, а потом полез прямо в дупло.
– Не боитесь?
– спросил Альхейм у караулившего его мужчины.
– Вдруг там еще кто-нибудь живет?
– Бестолочь ты, - спокойно ответил тот, не глядя на собеседника.
– Кто же будет жить в одном дупле с крячкой? Потому и лодки там храним.
Из дупла, в котором полностью скрылся Поль, показался но узкого, длинного челна. Брет принял его и тут же опустил на воду, бесстрашно ступил на утлое суденышко. Альхейм ожидал появления озерных тварей, но ничего не произошло.
– Они думают, что в воду упало дерево, - терпеливо пояснил Алох.
– Здесь это обычное дело. Но древесину хищники не едят, понимаешь? Так что если не будет высовывать руку за борт, то ничего с тобой не случится. Иди к нему.
Альхейм ничего не оставалось, как тоже забраться в челнок. Брет уселся на носу, гвардеец устроился в середине, сложив руки на коленях.
– А в Ронсе так можно? Ну, обмануть хищников, будто дерево упало?
– Ты что, рехнулся?
– Брет принял обратно свое копье, достал нож и аккуратно прикончил обоих пленников.
– В Ронсу что ни кинь, сразу на куски порвут. Им там все равно… Но тут только подонники и кусачи, ясно?
– Ясно, - соврал Альхейм.
К ним в челнок забрались еще Алох и Поль, борта едва не зачерпнули воду. Трое незнакомых Альхейму воинов уселись в другой точно такой же, оттолкнулись от берега, поплыли вперед, загребая широкими лезвиями копий. Только
тут гвардеец обратил внимание на их оружие: толстые, крепкие древки, а к ним кожаными ремнями примотаны будто короткие мечи. Ими было удобно и срезать листву, и бить врагов, и грести.– А правда, что в лесу есть такие насекомые, без лап, которые висят на деревьях и падают на тех, кто проходит внизу?
– спросил Альхейм.
Алох посмотрел на Брета, тот тихо рассмеялся, продолжая ловко грести.
– И ты думаешь, они чем-то страшны? Горожанин, лес полон настоящих опасностей, таких как скорпионы или шатровики, ядовитые гусеницы, прыгучие шанты, плюющие жуки, кусачки, древесные осы. А клещи тебя не бьют, только кожу прокусят. Это можно потерпеть, не находишь?
– Я… Да. То есть нет, не нахожу. Как же вы живете в лесу?
– А кто тебе сказал, что мы в лесу живем? Эй!
– обратился Алох к гребцам на второй лодке.
– Эдвар, кинь мне баклажку с медом! Десны нарывают, - пояснил он для Альхейма, - а мед вроде помогает. Ты когда-нибудь пробовал мед?
– Я медоносом работал, до того, как в армию попал, - с гордостью сообщил гвардеец.
– Сколько раз в ульи ходил, уж и не помню.
– Вот оно что?
– Алох поймал брошенную баклажку, тщательно смазал нарывы, пошамкал губами и предложил Альхейму: - Попробуй!
Тот осторожно запустил туда палец, облизал. На его вкус меду немного не хватало сладости, зато душист он был необыкновенно.
– Хороший мед. Значит, и в лесу пчелы живут?
– Может, и живут… - рассеянно проговорил Алох, закрывая и пряча баклажку.
– Знаешь, нечего откладывать, рассказывай о себе прямо сейчас. Что делал, как сюда попал, почему погиб Повелитель.
Альхейм сделал короткую паузу, прикидывая, не надо ли где-нибудь приврать, и не нашел ни одной причины скрытничать. Родина далеко, Повелитель мертв, предавать некого. Памятуя о том, как лесные люди отозвались о смертоносцах, он решил признаться и в убийстве. Лесники слушали внимательно, но глядели не на гвардейца, а по сторонам.
– Смерть!
– пробормотал рыжий Брет, когда Альхейм закончил, и помотал головой.
– Надо же, Смерть! И две армии как гусеница отъела!
– Но откуда она взялась?
– недовольно поцокал языком Алох.
– И что это за Смерть, как себя ведет? Больше твой восьмилапый ничего не говорил?
– Нет, больше ничего.
– Вдруг она пойдет дальше по земле, и не только вниз по течению, а и вверх? Что будет, когда ветры переменятся? Ох, Брет, не нравится мне все это.
– А мне нравится!
– не согласился Брет.
– Лазили тут, воевали, мосты строили. А потом - бабах!
– и никого нет. Двум городам конец. Мне нравится!
– Понятно, понятно… - сморщился старик.
– Тебе нравится, а беспокоиться должен Алох. А Брету все нравится! Короче так: надо двигать к Мирре. И как можно быстрее, пока старик не ушел!
– Застанем, - мотнул головой Брет и сделал гребок посильнее. Однако, как заметил Альхейм, поднимать на озерце заметную волну его новые знакомые побаивались.
– Еще засветло доберемся, если ничего не случится. А Мирра наверняка еще сидит на острове.
– На острове? Каком?
– спросил Альхейм, но ему никто не ответил.