Предводитель волков. Вампир (сборник)

Скелет был совсем свежим; казалось, человек скончался этой ночью.

– Ага! – воскликнул Тибо. – Судя по всему, это работа моих друзей волков. Похоже, они воспользовались разрешением, которое я дал.

Он спустился в овраг, потому что хотел узнать, чей это труп, и его любопытство было с легкостью удовлетворено.

Пластинка, которую господа волки сочли не столь легко усваиваемой, как все остальное, лежала на груди скелета, как этикетка на тюке товара.

Ж.-Б. Лесток, личный телохранитель господина графа де Мон-Гобера

– Славно! – сказал Тибо, смеясь. – Вот и первый, не ушедший от расплаты за убийство! – Затем, наморщив лоб, тихо и на этот раз без смеха, Тибо добавил, будто говорил сам с собой: – Выходит, Провидение все-таки существует?

Смерть Лестока было совсем несложно истолковать. На направлявшегося (несомненно, для выполнения какого-то поручения хозяина) ночью из Мон-Гобера в Лонпон телохранителя графа напали волки. Вначале он отбивался с помощью того же охотничьего ножа, которым ударил барона Рауля, потому что Тибо нашел этот нож в нескольких шагах от дороги, в месте, где, судя по изрытой земле, и происходила борьба; затем уже безоружного Лестока свирепые звери утащили в овраг и там обглодали.

Тибо стал настолько безразличен ко всему, что не чувствовал ни удовольствия, ни сожаления, ни удовлетворения, ни угрызений совести; он подумал лишь о том, что случившееся упрощает планы графини, которой теперь остается отомстить только собственному мужу.

Затем он устроился между скалами в самом безветренном месте, намереваясь спокойно провести здесь день.

Около полудня он услышал звуки охотничьего рожка барона Жана и лай собак.

Обер-егермейстер охотился, но охота прошла довольно далеко от Тибо и не потревожила его.

Наступила ночь.

В девять часов Тибо пустился в путь. Он отыскал пролом, прошел по дороге и подошел к хижине, где ожидала его Лизетта в день, когда он появился здесь в облике барона Рауля.

Бедная девушка вся дрожала. Тибо хотел последовать традиции и вознамерился ее поцеловать. Но она отскочила с явным ужасом.

– О! – воскликнула она. – Не прикасайтесь ко мне, или я позову на помощь!

– Чума! – сказал Тибо. – Красотка, в прошлый раз с бароном Раулем вы не были столь несговорчивы.

– Это так, – сказала служанка, – но с того дня многое произошло.

– Не считая того, что еще произойдет! – с усмешкой заявил Тибо.

– Ох! – ответила горничная с печальным видом. – Думаю, самое тяжелое позади. – Затем она сказала: – Если вам угодно войти, следуйте за мной.

Тибо пошел за ней. Ничуть не таясь, Лизетта пересекла открытое пространство, отделявшее замок от деревьев.

– Ого! – сказал Тибо. – Ты сегодня такая смелая, красотка! А если нас увидят?

Но она покачала головой:

– Опасности больше нет: все глаза, которые могли нас увидеть, закрылись.

Хотя он и не понял, что имела в виду девушка, но тон, которым она произнесла эти слова, заставил Тибо содрогнуться. Он молча пошел за ней, и они поднялись по винтовой лестнице на второй этаж. Но в тот момент, когда Лизетта дотронулась до двери в спальню, он остановил ее.

Безлюдность и тишина замка пугали его. Можно было сказать, что замок проклят.

– Куда мы идем? – спросил Тибо, не вполне понимая, что говорит.

– Вы это прекрасно знаете.

– В спальню графини?

– В спальню графини.

– Она меня ждет?

– Она вас ждет.

И Лизетта открыла дверь.

– Входите, – сказала она.

Тибо вошел. Лизетта затворила за ним дверь и осталась в коридоре. Это была все та же очаровательная спальня, точно так же освещенная, благоухающая теми же ароматами.

Тибо поискал глазами графиню.

Он ожидал, что увидит ее в дверях туалетной комнаты.

Дверь в туалетную комнату была закрыта.

В комнате не было слышно ни звука, не считая тиканья часов из севрского фарфора и стука сердца Тибо.

Он стал оглядываться с ужасом, в котором не мог дать себе отчета.

Его взгляд остановился на кровати.

Там лежала графиня.

У нее в волосах были те же бриллиантовые шпильки, на шее – та же нитка жемчуга, на ней самой – то же домашнее платье из розовой тафты, на ногах – те же туфельки из серебряной парчи, в которых она встречала барона Рауля.

Тибо приблизился. Графиня не шевельнулась.

– Вы спите, прекрасная графиня? – произнес он, склоняясь, чтобы рассмотреть ее.

Внезапно он выпрямился. Взгляд его замер, волосы встали дыбом, на лбу выступил пот. Он начал подозревать ужасную правду.

Уснула графиня сном бренного мира или сном вечности?

Тибо пошел за канделябром, что стоял на камине, и дрожащей рукой поднес его к лицу так необычно спящей.

Лицо было бледным, как из слоновой кости, а на висках – мраморным. Губы посинели.

Обжигающая капля розового воска упала на эту сонную маску. Но графиня не проснулась.

– О-о! Да что же это? – воскликнул Тибо.

И он поставил канделябр на ночной столик: дрожащая рука уже не могла его удержать. Обе руки графини были вытянуты вдоль тела; в каждой, похоже, было что-то зажато.

Тибо с усилием разжал левую руку. В ней он обнаружил флакон, который графиня накануне извлекла из ларца.

Он разжал вторую руку. В ней оказалась бумажка, на которой было написано: «Верна слову». Правильнее, верна даже после смерти. Графиня была мертва.

Иллюзии Тибо рассеивались одна за другой, как сонные видения исчезают по мере пробуждения.

Правда, в сонных видениях других людей мертвые поднимаются.

А мертвые Тибо продолжали лежать.

Он вытер пот со лба, подошел к двери в коридор, открыл ее и увидел коленопреклоненную Лизетту.

– Так графиня умерла? – спросил Тибо.

– Графиня умерла, и граф умер.

– Из-за ран, полученных в бою с бароном Раулем?

– Нет, от удара кинжалом, который нанесла ему графиня.

– О! – Тибо попытался изобразить смех среди мрачной драмы. – Это уже новая история, мне она неизвестна.