Преисподняя
Шрифт:
Но Суль не отступала. Множество мыслей и видений проносилось в ее голове. Обращаясь к парню, она взволнованно произнесла:
— Что Вы делали, когда вернулись, вспомните! Это важно!
Он растерянно уставился на нее.
— Это было последнее, что я сделал, перед тем, как уйти домой: я запер дверь.
— Расскажите поподробнее, как Вы вышли во двор и снова зашли через дверь.
Он неохотно подчинился.
— Сначала я закрыл за собой дверь. Вот так. Потом я проверил, все ли готово к работе
— И это все?
— Все. Да, разумеется, я запер дверь склада тоже.
— Дверь склада? — разом воскликнули все.
— Да, она находится там, за полками. Рядом с боковой дверью. Я постоянно забываю про нее, ведь мы бываем там так редко.
Граф метнулся туда. Это была низенькая дверца прямо под полками. Он попробовал: дверь была заперта.
— Она была открыта в воскресенье?
— Да, я был там и кое-что взял.
— Куда она ведет? — спросил Даг, пока печатник открыл дверь.
— За ней начинается проход вдоль задней стены дома. Там мы храним все то, чем редко пользуемся. Там валяется старый железный лом, и у нас нет времени разобрать все это.
Дверь отворилась, и они вышли в узкий проход, заваленный всяким хламом.
— Пусть Суль идет первая, — сказал Даг.
Ее пропустили вперед.
— У вас тут нет никакой каморки?
— Нет, эта дверь ведет на колесный склад в другом дворе, видите…
Старый печатник внезапно остановился.
— Опять закрыли эту дверь! Она ведь всегда была открыта! Ведь это единственная дверь, ведущая на склад, соседняя же дверь раньше всегда была закрыта.
Его сын спросил:
— Скажи, разве старый пресс не стоит в проходе?
— Да, а что, разве он мешает кому-то? Мы ведь не лазаем через весь этот старый железный хлам. Ой, дверь заперта! Изнутри!
Граф ударился о дверь плечом. Сначала она не поддавалась. Даг надавил пальцами на угол двери, что-то щелкнуло внутри. Щеколда?
— Помогите-ка мне! — сказал он.
Ощупав край двери, молодой печатник взял железный прут и надавил им на дверь. Щеколда приподнялась, дверь открылась.
Они увидели тесное помещение с точно такой же дверью на противоположной стороне и старый деревянный печатный пресс с зажимами. На полу, среди хлама, лежал, прислонившись щекой к прессу, маленький мальчик в пурпурно-красной бархатной одежде, промокшей сзади.
У графа вырвался крик, похожий на всхлип, он бросился поднимать маленькое, беспомощное тело.
— О, Господи, — шептал он. — О, Господи, Господи!
— Вот это да, — произнес старый печатник. — Подумать только, что он лежал здесь! Но откуда вы узнали?..
Даг и сам был не прочь разобраться во всем.
— Мы напали на след, — сказал он. — Но это просто удивительно, что Вы
ничего не слышали!— Едва ли можно было услышать что-то, находясь в мастерской. Там стоит такой грохот. А на склад, как я уже говорил, мы ходим крайне редко. Подумать только, какая трагедия… Этот ползунок заблудился здесь, в темноте!
Они вернули в мастерскую.
— Он жив? — дрожащим голосом спросил судья. — Альбрехт, ответь папе! Его нужно сейчас же отнести к врачу…
— В этом нет необходимости, — спокойно сказал Даг. — Суль помогает отцу уже целых пять лет, и она почти так же сведуща во врачебном искусстве, как и он.
— Даже больше, — без ложной скромности заметила Суль. — В своем роде. Мне бы еще его целительные руки. Дайте мне ребенка! Давайте же!
После минутного колебания граф передал ей беспомощный, маленький комок.
— Да, теперь бы так пригодились руки Тенгеля, — сказала Суль. — Но мальчик жив, господин судья, в этом нет никаких сомнений, хотя жизнь уже готова была уйти от него…
«Ну, это уж ты преувеличиваешь, — подумал Даг. — Мальчик не так уж плох. Он протянул бы еще пару дней. Суль всегда драматизирует, чтобы сделать жизнь более напряженной, чем она есть на самом деле».
— Ему нужно дать попить, — продолжала Суль. — Нехватка влаги самое опасное.
— Вода здесь плохая, — сказал печатник, — мы используем ее только для работы. Но у нас есть немного вина…
— Выдержанное? — спросил судья.
— Первоклассное.
— Попробуем, — сказала Суль, сомневаясь в этой характеристике. Пока мужчины наливали вино, она теребила мальчика.
— Я не могу ничего сделать, пока он не проснется, — сказала она. — Ну, просыпайся же, маленький авантюрист!
Она слегка ударила мальчика по щекам, но отец возмутился.
— Нет, не надо! — запротестовал он.
— От этого ему не будет вреда, — отрезала Суль. — Вот! Он проснулся!
Щурясь на свет, мальчик осторожно открыл глаза.
— Благодарю тебя, Господи! — прошептал граф. Суль не была согласна с ним по части того, кого ему следует благодарить, но мудро промолчала.
— Дайте скорее вина, — сказала она, — а то он уснет опять…
Все окружили мальчика. Тот сделал пару глотков, на лице его появилась гримаса, и он принялся громко плакать.
— Ну, ну, папа здесь, — пытался успокоить сына граф, беря его из рук Суль. — Теперь все в порядке!
Мальчик снова заснул — или потерял сознание — у него на плече. Глаза графа наполнились слезами, с которыми он никак не мог, справиться. Слезы текли неудержимо — это были слезы благодарности.
— Ему необходимо как можно скорее дать общеукрепляющие средства, — сказала Суль, идя рядом с графом и не спуская глаз со спящего. — Вы позволите мне ухаживать за ним?