Прекрасные создания

— Лена, что происходит?

Она отвела взгляд в сторону и посмотрела на голые стены.

— Ах, это? Ничего особенного. Просто шутка.

— Вот уж не думал, что Мэкону нравятся шутки.

Она смущенно подергала нитку, торчавшую на рукаве.

— Он тут ни при чем. Это моя идея.

— С каких пор ты научилась управлять Равенвудом?

Лена пожала плечами.

— Я проснулась вчера утром, и дом стал таким. Наверное, он уловил мои мысли. Эта обстановка соответствует чувствам.

— Давай уйдем отсюда. Тюрьма вгоняет тебя в депрессию.

— Нет. В депрессию меня вгоняет мысль, что через пару дней я могу превратиться в Ридли.

Она печально покачала головой и села на грубую скамью у окна. Я пристроился рядом с ней. Она старалась не смотреть на меня. Ее взгляд был нацелен на белые тапочки. Мне стало интересно, откуда она узнала о расцветке тюремных тапочек.

— Шнурки! Это неправильно.

— Что?

Я указал рукой на ее обувь.

— В настоящих тюрьмах шнурки не выдаются заключенным.

— Итан, ты должен уйти! Все кончено. Я не могу остановить время. Проклятие скоро свершится. Мне надоело притворяться, что я обычная девушка.

Она взяла меня за руку и потянула к выходу. Мы вышли на крыльцо.

— Я не похожа на Саванну Сноу и Эмили Эшер. Чародейка всегда остается чародейкой.

Сев на нижнюю ступень и подняв с земли горсть белых камешков, я бросил один из них как можно дальше.

«Я не могу сказать тебе "прощай". Понимаешь, Лена? Не могу».

Она взяла камень из моей руки и бросила его в кусты. Ее пальцы соприкоснулись с моей ладонью. Я почувствовал приятную теплоту и постарался запомнить это ощущение.

«Ты ничего не изменишь. Я исчезну, и вскоре ты перестанешь вспоминать обо мне».

Я упрямый, поэтому пропустил ее последнюю фразу мимо ушей. Третий брошенный камень попал в дерево.

— Ничто не сможет изменить наших чувств. В этом я уверен на все сто процентов.

— Итан, у меня больше нет никаких чувств.

— Не обманывай.

Я швырнул оставшиеся камни в неухоженный двор. Не видно было, куда они упали. Звука падения я тоже не услышал, но уперся взглядом в ту сторону, стараясь проглотить комок. Лена протянула ко мне руку и замерла в нерешительности. Затем она опустила ладонь, так и не коснувшись меня.

— Ну, вот ты и расстроился. Сам виноват. Я не просила тебя приезжать сюда.

— Да, не просила, — огрызнулся я. — Но вдруг завтрашний день навечно разлучит нас? Мы могли бы быть вместе оставшееся время. Однако ты сидишь здесь одна и страдаешь, как будто тебя уже объявили.

Она вскочила на ноги.

— Ты меня не понимаешь!

Я услышал, как за моей спиной хлопнула дверь. Лена вбежала в дом — в свой тюремный блок, или как там она его называла. До знакомства с ней я не дружил с девчонками и не был готов к такому повороту событий. Я не знал, что делать дальше — особенно с чародейкой. Не в силах придумать ничего толкового, я встал, махнул рукой и поехал в школу, как всегда опаздывая на первый урок.

У нас осталось двадцать четыре часа. Над городом проходил фронт низкого давления. Тяжелые брюхатые тучи обещали разродиться снегом или градом. Во всяком случае, погода предвещала что-то мрачное. Урок истории был тому подтверждением. Я посмотрел в окно и увидел похоронную процессию или, точнее, ее некое подобие. За катафалком Равенвуда следовало семь черных «линкольнов». Они проехали мимо школы и направились к особняку Мэкона. Все ребята в классе привстали со своих стульев. Мистер Ли продолжал жужжать об исторической реконструкции битвы на Медовом холме. В учебниках эту битву называли малоизвестным сражением Гражданской войны, но гэтлинцы гордились ею.

— В тысяча восемьсот шестьдесят четвертом году Саймон Шерман приказал бригадному генералу Джону Хатчу блокировать железную дорогу от Чарлстона до Саванны. Он боялся, что солдаты Конфедерации помешают его «Маршу к морю». Но из-за нескольких неточных вычислений картографов основные силы Союзной армии опоздали к месту назначения.

Он гордо улыбнулся и написал на доске: «Неточные вычисления картографов». Ладно, Союзной армией командовали придурки и тупицы. Мы уже поняли это. Таким был общий смысл рассказов не только о битве на Медовом холме, но обо всей войне между штатами. Такие взгляды нам прививали с детского сада. Абсолютное и полное отрицание факта, что в войне победила Союзная армия. Когда в Гэтлине говорили о поражении конфедератов, люди намекали, что это была джентльменская уступка со стороны учтивого Юга. То есть, по мнению мистера Ли, Юг верно оценил историческую перспективу и выбрал для себя более легкий путь развития.

Тем временем все в классе, забыв об уроке, пялились в окна. Черные «линкольны» и катафалк свернули на улицу, которая тянулась за беговыми дорожками школьного стадиона. Приезд гостей Равенвуда превратился в целый спектакль для жителей Гэтлина. Несмотря на свое ночное существование, Мэкон по-прежнему привлекал к себе большое внимание.

Линк пнул меня по голени. Пригнувшись к столу, чтобы мистер Ли не увидел его лица, он тихо прошептал:

— Чувак, ты знаешь, кто там в этих машинах?

— Мистер Линкольн! Вы хотите рассказать нам, что случилось дальше? Похоже, вы много знаете об этой битве. Ведь завтра ваш отец будет командовать кавалерией, не так ли?

Мистер Ли стоял в шаге от нас и, скрестив руки на груди, с укором смотрел на Линка. Тот притворно раскашлялся. Его отец, запуганный подкаблучник, недавно был назначен командиром кавалерийского полка, которому отводилась важная роль в реконструкции битвы на Медовом холме. В прошлом году эту должность занимал Большой Эрл Итон. Но его скоротечная кончина позволила остальным участникам постановочных битв продвинуться на одну ступень по рангу. Военная карьера в Гэтлине строилась по простейшему принципу: кто-то умирал и освобождал место. Я слышал, что один из родственников Саванны Сноу тоже претендовал на вакансию.

Линк слабо разбирался в вопросах истории.

— Вы затронули интересную тему, мистер Ли. Конечно же, я помню, что случилось дальше. Мы выиграли битву, а затем проиграли войну. Или вышло как-то по-другому?

Мистер Ли раздраженно отмахнулся от Линка рукой. Перед его домом на высоком шесте весь год висел флаг Конфедерации — двойной длины и ширины.

— Лучше слушайте меня, мистер Линкольн. К тому времени, когда Хатч и федералы добрались до Медового холма, полковник Колкок...

Класс захихикал [44] . Мистер Ли сурово посмотрел на нас.

44

 Cock (англ.) —на сленге «пенис».

— Да, у него действительно была такая фамилия. Полковник и его бригада совместно с отрядами народной милиции организовали оборону железной дороги. В их распоряжении имелась лишь одна батарея из семи орудий.

Сколько еще раз нам предстоит выслушивать рассказы об этой батарее? Казалось, что речь шла о чуде, сравнимом с насыщением четырех тысяч семью хлебами.

Линк ущипнул меня за руку и кивнул в направлении улицы.

— Ну?

— Я думаю, это родственники Лены. Наверное, приехали на ее день рождения.