Прекрасный желтый Дунай

— И потом, — вспомнил Илья Круш, — не забывайте, что за его голову обещана награда, и какая награда! Две тысячи флоринов!

— А что, если бы они оказались в вашем кармане? — засмеялся господин Егер.

— Они бы прекрасно себя там чувствовали, так же, как и в вашем, я полагаю.

— Разумеется, господин Круш.

— Впрочем, — заметил рыболов, — этот Лацко сможет предложить в два или три раза больше за свой побег, если его схватят… Преступная организация должна быть очень богатой, ведь она действует уже много лет…

— Но, — горячо возразил господин Егер, — такой человек, как вы, старый дунайский лоцман, честный рыболов, никогда не согласится, если добрая удача отдаст в ваши руки главаря контрабандистов, взять от него деньги.

— Конечно нет, господин Егер, нет! — ответил Илья Круш.

Ясно, как и почему завязался этот разговор. Но вот правдивой или ложной оказалась новость из Кремса, мы узнаем через некоторое время в Вене. Как и то, верно ли, что поимка Лацко — заслуга шефа полиции Карла Драгоша, на которого Международная комиссия возложила поиски преступника. Или этот захват осуществил один из его подчиненных? Чуть позже читателю предстоит выяснить, удалось или нет избежать стычки между полицией и контрабандистами? Захвачен ли хотя бы один из кораблей, доставлявших товары к Черному морю? Если все, о чем гудела толпа, происходило в окрестностях Грана [67] , то у господина Егера и Ильи Круша скоро будет возможность самостоятельно собрать интересующую их информацию, достигнув этого города в венгерской части Дуная.

67

Гран — австрийское название венгерского города Эстергома, образованное от впадающей здесь слева в Дунай реки Грон (слов.Hron).

Совершенно естественно, что, заканчивая свой разговор, господин Егер и Илья Круш упомянули имя Карла Драгоша.

— Да, — уверенно произнес Илья Круш, — это очень удачный выбор… Невозможно найти более умного человека, чем глава пештской полиции…

— Я полагаю, он венгр? — спросил господин Егер.

— Венгр, истинный венгр, — не без некоторой гордости ответил Илья Круш.

— Вы знаете его, господин Круш?

— Нет, господин Егер, я никогда не имел чести встречаться с ним…

— Говорят, это ловкий полицейский…

— Сколько раз, рискуя собой, он добивался своей цели.

— Хорошо, господин Круш, надеюсь, обстоятельства будут ему благоприятствовать, и этого Лацко наконец удастся схватить.

— Так и будет, господин Егер. — Илья Круш сказал это с такой убежденностью, что его компаньон не смог сдержать улыбки.

Ниже маленького городка Корнойбурга [68] судоходство на великой реке опять становится затрудненным. Но теперь ему мешают не протоки острова Вердер, не пороги Вирбеля и не водовороты Хауштейна, а песчаные мели. Дунай разливается вширь, и, хотя кораблекрушения здесь маловероятны, нужна большая осторожность в управлении, чтобы избежать их.

68

Правильное название города: Клостернойбург.

Через некоторое время лодка с нашими героями повстречалась с одним из тех длинных бревенчатых плотов, на которых живет, можно сказать, целый плавучий город. Этот плот с трудом проходил между мелями. Илья Круш сам предложил свои лоцманские услуги плотогонщикам, и те охотно последовали его указаниям. В нем сразу признали человека, который хорошо знает Дунай, и это совсем не удивило господина Егера. После нескольких часов задержки лодка, влекомая течением, направилась к австрийской столице.

Чувствовалось приближение большого города. Местами небо чернело от заводского дыма. Кораблей становилось все больше, особенно пароходов, курсировавших в окрестностях Вены. Вдали теснились деревни, устремляя ввысь колокольни своих церквей. Загородные дома, виллы располагались на округлых холмах побережья.

В этот день, после полудня, лодка достигла подножия Каленберга [69] , чья вершина уже с утра виднелась по правому борту. Отсюда, с высоты больше тысячи футов, открывается прекрасный вид не только на столицу, но и на горы Венгрии и Штирийские Альпы.

69

Каленберг (Лысая гора) — вершина на правом берегу Дуная, непосредственно к северу от Вены; высота ее — 484 м.

Наконец к девяти часам вечера, пройдя мимо Нуссдорфа, где пароходы останавливаются из-за невозможности пройти по мелководному рукаву Дуная, который ближе всего подходит к городу, лодка причалила к маленькой пристани, расположенной в узкой дунайской бухточке.

Прошло двадцать два дня с тех пор, как Илья Круш забросил удочку в исток великой реки, чтобы потом спуститься вниз по течению и, занимаясь рыбалкой, пройти около семисот километров.

IX ЗА МАЛЫМИ КАРПАТАМИ

Несколько дней спустя два человека беседовали, курили и выпивали на постоялом дворе у дороги, спускающейся от лесной опушки в предгорьях Малых Карпат к Дунаю. Последние отроги этих венгерских [70] гор замирают у левого берега реки, несколько выше Прессбурга, крупного города королевства, расположенного между Веной и Буда-Пештом [71] . Неподалеку находится также устье Моравы, одного из главных притоков Дуная.

Двое мужчин сидели за столом в полуподвальной комнате, где никто не мог их ни видеть, ни слышать. Зарешеченное боковое окно с толстыми и мутными стеклами все же позволяло им наблюдать за людьми и животными, двигавшимися по дороге вдоль левого берега Моравы, по течению которой в сторону устья проплывали корабли.

70

В описываемое время Словакия, на территории которой расположена упоминаемая автором горная система, входила в состав Венгерского королевства.

71

Мы сохраняем авторский вариант написания венгерской столицы, поскольку в описываемое время Буда и Пешт были различными городами.

Этот постоялый двор навещали в основном речники и возчики, которые заглядывали сюда, чтобы выпить чего-нибудь покрепче или утолить голод. Неприхотливые путешественники могли и заночевать здесь, не слишком облегчив при этом свой кошелек. Редко бывало, чтобы хозяин, хозяйка и их слуга оставались на ночь одни. Небольшая конюшня в боковой пристройке вмещала одну-две упряжки.

Утром две повозки с покрытой толстыми, просмоленными чехлами поклажей подъехали к постоялому двору. Хозяин, несомненно, ждал и хорошо знал возниц.

Первым делом мужчины, те самые, что пили в полуподвальной комнате, спросили:

— Уже здесь?

— Нет, — ответил хозяин. — Он не появится раньше вечера…

— Ладно, распрягаем, — сказал один из мужчин. — Повозки — во двор, лошадей — на конюшню…

— Поесть и выпить, — добавил второй, — мы подыхаем от голода и жажды. У тебя сейчас никого нет?

— Никого.

Похоже, все делалось как обычно, и снаружи нельзя было увидеть повозок, спрятанных во дворе под большим навесом. Что до шести лошадей, по три из каждой упряжки, то им задали хорошего корма. Животные проделали немалый путь по каменистым дорогам Малых Карпат, а впереди их ждал не меньший переход до места слияния Дуная с Моравой. Лошадям требовался отдых, поскольку груз, который они тащили уже несколько дней, был весьма тяжел.

Итак, с самого утра, после долгого ночного пути, два человека устроились на постоялом дворе. Время от времени то один, то другой выходил за порог, чтобы бросить взгляд на дорогу. Но небольшой туман мешал рассмотреть, что делается вдалеке. И в любом случае, как сообщил хозяин постоялого двора, только поздним вечером прибудет тот, кого поджидали эти люди.

Оба возчика, укрыв повозки в надежном месте, жадно набросились на еду. Они шли всю ночь, и теперь голод мучил их так же, как жажда, хотя дорожные фляги, которые эти люди несли под шерстяными накидками, позволяли пить воду и в дороге. Возницы расположились за столом в полуподвале и к довольно скудным блюдам постоялого двора добавили существенные запасы со своих повозок. Гости ели, болтая с хозяином и хозяйкой, — парой, в чьих физиономиях не замечалось ничего располагающего, впрочем, сами возчики были не лучше.