Прелат
Шрифт:
Повелитель Аусталькаля самодовольно улыбался, словно желая сказать: ты – ничто против в меня!
И в этот самый момент храм с огромной силой содрогнулся в третий раз, самоуверенность Чёрного Лиса бесследно исчезла… Рене, едва удерживая равновесие, бросился на него…
Чёрный Лис попытался, как и прежде отбросить охотника, но тот был слишком силён – пламенеющий клинок пронзил ему левое плечо.
Лис схватился за клинок правой рукой, но тот час, вскрикнув, отпрянул… Рене в пылу сражения некогда было думать: отчего клинок обжог руку противника? Он ловким профессиональным движением извлёк его и вонзил
Рене ожидал, что хлынет кровь, но, увы…
Лис собрал последние силы и накинулся на противника, ловко увернувшись от меча, и впился ему руками в кирасу, пытаясь разодрать её, словно она вовсе – не из отменной иберийской стали, а – из старой тряпки. Рене ощутил его смрадное дыхание, и, пытаясь освободиться, выронил меч…
Левой рукой он выхватил метательный кинжал из поясных ножен, правой же – пытаясь с трудом дать отпор нападавшему, и вонзил его в сердце Лиса.
Шёл дождь, молнии рассекали чёрное небо. Рене очнулся, почувствовав холод каменных плит и тяжесть, кто-то придавил его сверху, – на нём лежало бездыханное тело Чёрного Лиса.
Откуда-то издалека донёсся голос:
– Идальго! Идальго!
Шаги отчётливо приближались…
– Вот он! – воскликнул Бертран. – Помогите мне, дон Рамирес! Кажется, он жив!
Над идальго склонились двое… Затем подхватили его и понесли, спускаясь по ступеням храма…
– Слава Богу! Вы живы! – воскликнул дон Рамирес.
Рене смотрел на командора широко раскрыв глаза, пытаясь осознать происходящее.
– Дон Рене, наконец-то всё закончилось! – профессор утирал слёзы и назойливые капли дождя окровавленным рукавом. – Отец Николас… Мои жёны… – он поперхнулся, слова встали комом в горле. – Они погибли… Их растерзали эти чудовища…
– Нам всем пришлось нелегко. Большинство моих людей погибли… – Бертран взглянул на небо, занимался рассвет. – Мне пора возвращаться – светает…
Рене попытался освободиться из объятий командора и Бертрана.
– Благодарю вас, я сам… Мне уже лучше… Что с Чёрным Лисом?
– Меткий удар в сердце! – констатировал дон Рамирес.
Идальго обвёл взором оставшихся в живых: все они были изранены, досталось даже профессору.
– Мой меч! – Рене машинально схватился за ножны.
– Мы не решились прикоснуться к нему. – Признался командор. – Он остался там, рядом с телом Лиса.
– Признайтесь дон Рамирес: вы не спали в ту ночь?
– Увы, идальго, – это так. Я невольно слышал ваш разговор с тем таинственным визитёром и знаю, насколько опасен сей меч. Но поверьте, испанская инквизиция ничего об этом не узнает. Даю вам слово чести.
Рене развернулся и направился обратно к храму: меч притягивал его к себе…
Теперь они – единое целое.
Эпилог
Три месяца спустя
Идальго Рене Альварес ди Калаорра и дон Рамирес ди Саллюста спустились с борта каравеллы «Святая Изабелла» на землю Испании. Они с удовольствием ощутили под ногами твёрдую почву и, обведя взглядом порт, поняли: как соскучились по простой повседневной жизни. Вдохнув воздух Испании,
они заметили нескольких девушек в пёстрых нарядах, те явно раздавали авансы матросам и торговцам с пришвартовавшихся судов.– Я уже забыл, как выглядят настоящие красотки! – командор многозначительно подмигнул идальго.
Рене отрицательно покачал головой.
– Дон Рамирес с нашим грузом, – он кивнул на увесистый походный мешок за плечами, – лучше поскорее добраться до Мадрида.
Дон Рамирес разочарованно вздохнул.
– Вынужден признать, дорогой друг, что вы – совершено правы. Предадимся наслаждениям позже… А где же профессор, ведь «Виктория» вошла в порт одновременно с нашей каравеллой?
Рене не сомневался, что Фернандо торгуется с капитаном до умопомрачения, дабы выгадать хотя бы несколько песо.
Вечерело, солнце клонилось к закату. Наконец, командор и идальго услышали знакомый голос:
– Простите, я несколько задержался… Решать финансовые вопросы – задача не из лёгких.
Рене рассмеялся, не сдержавшись. Его позабавил серьёзный вид Фернандо, особенно как он, пыхтя, прижимал к груди походный мешок, набитый золотом.
– Друзья мои! В Ла-Коруньи есть таверна «Отважный мореход». Не устроить ли нам отменный ужин?! – предложил дон Рамирес.
– Разумеется! – охотно согласился идальго, заметив вожделенный взгляд профессора при упоминании о еде и выпивке.
После сытного и хмельного ужина в таверне Рене, дон Рамирес и профессор расположились в хорошо обставленной комнате, специально предназначенной для знатных постояльцев, предварительно расположив увесистые мешки с золотом, прихваченным из Аусталькаля, в изголовьях кроватей.
Профессор тотчас захрапел. Ему снился баронский замок, окружённый лесными угодьями и красивая аппетитная жёнушка в новомодном платье из тёмно-синего атласа с длинными рукавами, почти достигающими пола.
Дон Рамирес, не столь мечтательный и впечатлительный, погрузился в глубокий сон без каких-либо видений. Рене же, помолившись за Мадлен и девочек, не забыв при этом упомянуть благородного кабальеро Алонсо ди Корса, также попытался заснуть… Но, увы…
Его одолевало беспричинное беспокойство и волнение. Он мысленно перебрал всех посетителей таверны, которых выдел за минувший вечер: неужели кто-то узнал про золото, и хочет их ограбить?
Идальго приподнялся с постели и потянулся к ножнам, лежащим тут же рядом, извлёк из них меч и положил его таким образом, чтобы он был в случае необходимости под правой рукой.
Наконец Рене заснул. Вот уже много месяцев подряд ему снился один и тот же сон: Мадлен… она желает его, обнимает, целует… Но неожиданно любовная идиллия была нарушена, дверь спальни отворилась – на пороге появился непрошенный гость…
Рене вздрогнул и проснулся, машинально нащупав меч правой рукой … Он скинул одеяло, сел на кровати и прислушался. Печать Габорима на пламенеющем клинке едва занялась, затем начала разгораться всё сильнее…
Дверь комнаты тихо отворилась, вошёл человек, полностью закутанный в чёрный длинный плащ.
Рене приготовился дать ему достойный отпор.
– Дон Рене Альварес ди Калаорра? – едва слышно обратился незнакомец.
– Что вам угодно?
– Я посланник госпожи Ванессы. Она приказала вам передать вот это…