Прелести жизни. Книга третья. Смысл жизни. Том 3

Выхватил у неё из рук сумочку и побежал перед проходящим транспортом на другую сторону улицы Бней-Брит. Женщина видимо была без чувств и не могла погнаться за вором, похитившим сумочку у женщины. Ближе всех к грабителю был.

Совершенно не задумываясь о последствиях, бросился следом за грабителем, который на ходу потрошил сумочку от денег. Парень был гораздо моложе меня по возрасту и более худощавый в сравнении со мной.

По этой причине никак не мог угнаться за парнем. К тому же никак не мог разглядеть его лица, укутанного шарфом темно-синего цвета.

Однако старался, во, чтобы то ни стало догнать грабителя или хотя бы на расстоянии сбить грабителя с ног. Поэтому бросал в грабителя всё, что попадалось мне в беге под руки.

В том числе и булыжники, как орудие пролетариата. Видимо один из булыжников достал грабителя по голове. Грабитель бросил дамскую сумочку.

Закачался, схватившись за голову и едва не свалился на тротуар на другой стороне улицы Бней-Брит. Но едва приблизился к нему, как грабитель пришел в себя и на втором дыхании оторвался далеко от меня. Так, что больше не мог гнаться за ним.

Потому, что у меня по возрасту больше не было сил заниматься спортом с грабителем на дальнее расстояние. Мне оставалось лишь собрать разбросанные грабителем документы женщины из сумочки.

Сложить всё в брошенную грабителем женскую сумочку и поспешить к пострадавшей женщины, вокруг которой собрались прохожие люди. Затем к пострадавшей подъехали автомобили полиции и скорой помощи.

Санитары принялись оказывать женщине первую медицинскую помощь. Подошёл к пострадавшей даме, чтобы вернуть ей украденную сумочку с деньгами.

– Это он напал на меня! – указывая на меня, закричала пришедшая в себя женщина, в которой ни сразу узнал Оксану. – Грабитель мой бывший муж. Он с самой Украины преследует меня. Трижды обкрадывал меня.

Не успел даже рот раскрыть в свою защиту, как на меня тут же полицейские надели наручники. Затем полицейские повели меня в свой автомобиль.

Когда садился в автомобиль, то обратил внимание, что к Оксане подошёл тот самый грабитель, за которым гнался всего пару минут назад.

Тем грабителем был Лёня, единственный сын Оксаны. Сразу понял, что теперь мне ни за что намотают срок.

Так как мать против сына не пойдёт, а против бывшего мужа пойдёт точно. К тому же вовремя моего ареста вокруг пострадавшей было много "свидетелей" происходящего кражи сумочки дамы.

Как предполагал, так и случилось на следующий день моего заключения под стражу. При многочисленных свидетелях меня обвинили в умышленном ограблении бывшей супруги с нанесением телесных повреждений, от которых Оксана получила лёгкое сотрясение мозга и временную нетрудоспособность.

За нанесённые телесные травмы, а также за кражу десяти тысяч шекелей из сумочки, на которые она собиралась приобрести мебель в квартиру своего единственного сына, был осуждён сроком на пять лет с последующей выплатой штрафа в пятьдесят тысяч шекелей пострадавшей женщине.

Мне предлагали получить свободу под залог в сто тысяч шекелей, но у меня таких денег в Израиле отродясь не было.

К тому же буквально до своего ареста выплачивал частному детективу два процента со своей зарплаты за разоблачение единственного сына Оксаны в ограблении собственной матери. Сам был совсем без денег. Пытался было подключить к новому делу того самого частного детектива.

Но следственные органы и прокуратура ни дали мне, ни каких шансов на мою защиту по выдутому делу, у которого не было никаких шансов состоятся, если бы мне дали шанс подключить того самого частного детектива к следствию и к закреплённому за мной адвокату.

Во время следствия и во время судебного разбирательства слушали лишь сторону пострадавшей Оксаны, но не меня. После суда меня отвезли отбывать срок в тюрьму «Шестая келья» в пустыне за Беер-Шевой.

Там началось моё время отбывания совершенно не заслуженного срока. После объявления срока наказания пытался вскрыть себе вены и повеситься.

Мне вовремя оказали медицинскую помощь после вскрытия вен и буквально вытащили из петли, когда дрыгал ногами в последнее мгновение жизни перед смертью.

Меня привели в чувства и посадили в смирительной рубашке в специальный изолятор под присмотром санитаров, которые кололи мне лекарство до тех пор, пока окончательно смирился со своей участью.

Больше не размышлял о попытках покончить собой. Затем меня перевели в общий изолятор тюрьмы, где стал размышлять о своей дальнейшей жизни в «Шестой келье».

Мне не хочется вспоминать о кошмарной жизни за стенками «Шестой келье», где просидел один год. Ужасная жара и муки безделья могут довести любого человека до сумасшествия.

Не знаю не одной тюрьмы в мире, где бы ни мучили заключённых бездельем. Даже подумать невозможно, как можно сидеть без дела, глядя в потолок или на своих соседей по камере, где человек без труда превращается в обезьяну.

Происходит регресс современного прогрессивного человека в дикое животное, которое посадили в клетку и убрали от него все орудия труда для человека.

– Бондаренко Николай! На выход. – ровно через год, сказал мне, дежурный по тюрьме, открывая передо мной железные двери изолятора места моего заключения срока отбывания наказания. – Свои вещи забери.

– Наверно, тебя переводят на север страны в «Девятую келью»? – сказал мне, сокамерник, пока собирал свои вещи. – Там, конечно, ни курорт и ни свобода, но зато ни такое пекло, как в «Шестой келье». Счастливо тебе досидеть свой срок и чистым выйти из заключения.

– Тоже мне нашёл счастье сидеть в тюрьмах Израиля! – возмущённо, сказал, прощаясь с бывшим сокамерником. – Лучше бы меня отправили отбывать срок в Россию на лесоповал. По крайней мере, там имеется работа и свежий воздух на природе.

После того, как вышел из камеры. Меня не повели сразу в израильский "воронок", который перевозит заключённых из одной тюрьмы в другую тюрьму отсиживать срок заключения.

Вначале меня привели на вещевой склад, где выдали мне на руки в пакете гражданскую одежду, которую забрали у меня год назад. Затем меня повели в служебную столовую для персонала тюрьмы.

Там меня хорошо покормили, чего не встречал тут за год заключения. Никак не мог понять, почему ко мне такое особое внимание, как к заключённому осуждённому на длительный срок?