Преломляя свет
Шрифт:
— Рон, да…
При мысли о нем Гермиона чуть-чуть ухмыльнулась.
— Ему многое предстоит осмыслить, — подметила Браун.
Грейнджер посмотрела на нее, и они обе рассмеялись.
— Ах, что пойдет ему только на пользу, — наконец подытожила Гермиона. — Этот год в Хогвартсе может обернуться неплохой встряской для всех, — продолжила она, мысленно пожалев, что не застанет этого.
— Я к ней готова, — решительно заявила Лаванда. — В замке застой царил слишком уж долго.
— Соглашусь. Но я буду скучать по нашему лету, — простонала Грейнджер, грациозно потягиваясь под теплым светом солнечных лучей.
—
Гермиона посмеялась, ощутив сильный укол грусти от мысли, что оставит Лаванду одну.
По крайней мере, Блейз будет рядом.
— Ладно уж, не будем хандрить, пока у нас есть время, чтобы наслаждаться, — сев, Лаванда начала подниматься. — Поплаваю немного, а потом, думаю, нам стоит возвращаться.
— Да, долг перед кофемашиной зовет, — сказала Гермиона, тоже вставая на ноги и попутно дотягиваясь до резинки, чтобы завязать волосы.
Они пошли к каменистому берегу.
— Завтра все в силе, верно? — спросила Браун.
— Ни за что не пропущу бранч! — Гермиона улыбнулась. Лаванда неделями кормила ее историями о позднем завтраке на вилле. — Тео не будет, да? — спросила она, коснувшись воды ступней. Та оказалась немного теплой, идеальной.
— Да, только мы вчетвером. Двойное свидание! — Лаванда улыбнулась так, что на ее покрасневших щеках появились ямочки.
— Супер, — сказала Гермиона, поразмыслив о том, какие чувства она из прошлого, до Сан Чиприано, испытала бы от двойного свидания с Драко Малфоем, Блейзом Забини и Лавандой Браун.
Она посмеялась про себя.
Шок и неверие, определенно.
— Напомни, когда приедет Гарри? — спросила Браун, постепенно заходя в сверкающую лазурную воду.
— В пятницу. Осталось меньше недели, — ответила Грейнджер, и грусть накатила снова.
Осталось так мало времени.
— Черт, — прикрыв глаза, Лаванда обернулась, и на ее лице отразились чувства Гермионы. — Так скоро.
— Знаю.
— И на следующий день вы с ним уезжаете? На свадьбу?
— Да.
Уезжаем далеко и надолго.
Гермиона ощутила, как подступают слезы. Приблизившись, Лаванда опустила на ее плечо ладонь.
— Последний вечер. Мы должны что-то устроить, все вместе. Конечно, если ты не захочешь провести его наедине с Драко. Хотя Гарри будет…
— Да, определенно стоит. А мы с Драко устроим себе вечер накануне последнего. Что ж, еще одна вечеринка? — спросив, Гермиона окунулась в воду, позволяя прохладе накрыть плечи.
— Фу. — Браун последовала за ней, и всплывшие медовые локоны ореолом окружили ее. — Я не хочу заниматься всей этой уборкой прямо перед отъездом, еще вещи собирать. Почему бы просто не сходить на грандиозный ужин, а потом на дискотеку? В прошлый раз ты даже не составила нам компанию.
— Отличная идея, — Гермиона кивнула. — Тогда мне правда было жаль, что не поехала с вами.
— Это не так, врунья! — воскликнула Лаванда, обрызгав Грейнджер, и та рассмеялась.
— Гарри сказал в точности то же самое, когда мы встретились на утро!
— И правильно сделал, — ответила Браун, усмехнувшись, и спустя пару мгновений посерьезнела. — Что ж, тогда договорились. Ужин и дискотека. Последний вечер. Кажется, идеально.
Гермиона тяжело вздохнула.
— Наш последний
вечер, — произнесла она, вымученно улыбнувшись Лаванде, прежде чем лечь спиной на воду и услышать ответный вздох за секунду до того, как Браун нырнула под воду.***
Подходя к вилле, Малфой, протянув руку, поймал падающий лист и показал его Грейнджер, а она с печальной улыбкой положила его на ладонь.
— Осень, — ровно произнесла Гермиона, и только потом покачала головой.
Драко взял ее за руку и крепко сжал.
Они уже начали обходить дом, чтобы пройти к террасе у бассейна, а Малфой все еще пытался нормализовать сердечный ритм, подскакивающий каждый раз, как он вспоминал о времени — о том, как мало его осталось. Это заставило остановиться не доходя до конца стены и потянуть Гермиону в сторону, уводя в сад.
Отчаянно прижав Грейнджер к себе, он обрушился на ее губы, и она раскрыла их. Путь Драко и ощущал привкус застывшего вопроса, Гермиона с легкостью подалась ему навстречу. Он зарылся руками в кудри и потянул их, углубляя поцелуй, чувствуя, как ее ладони скользят по спине и останавливаются на плечах, притягивая его еще ближе.
— Все хорошо? — прошептала Гермиона, как только они оторвались друг от друга.
Малфой опустил взгляд на ее прекрасные черты, пытаясь запомнить все. Мягкость утреннего воздуха. Сырость недавно политой травы под ступнями. Сладость выражения ее черт, когда она потянулась выше, чтобы провести пальцем между его бровями, разглаживая складку.
Судорожно выдохнув, он отвел взгляд.
— Все и ничего.
Гермиона изменилась в лице. Он знал, что она все поняла. Отступив на шаг, она провела руками вниз по предплечьям и вложила свою ладонь в его.
— Пойдем, побудем с друзьями. Насладимся днем.
Драко единожды кивнул, и они направились обратно, обходя угол дома и приближаясь к бассейну, к приветственным воскликам Блейза и Лаванды. Пара уже сидела за щедро накрытым столом.
— Давно пора, — произнес Забини с хитрой улыбкой, когда они подошли.
Драко посмотрел на него, вскинув брови, и устроился на железном стуле с изящной ковкой. Браун рассмеялась, подтолкнув Блейза.
— Будто это не мы пришли буквально две минуты назад, — заметила она, покачав головой. — Вот, попробуйте pasticciotti{?}[пастичотто — итальянская выпечка из песочного теста с начинкой, напоминает кексы или пирожки. в зависимости от региона их традиционно начиняют либо сыром рикотта, либо яичным заварным кремом.], они шикарны. Есть яичница и свежевыжатый сок. Или, может, хотите шампанского?
Драко принял бокал охлажденного игристого и позволил себе расслабиться под гул разговора, окружающего стол, наблюдая за тем, как Гермиона смеется над чем-то, что сказала Браун, и как меняется в лице Блейз — как привязанность и мимолетный проблеск юмора отражаются в его глазах, направленных на свою девушку. Драко предположил, что ими они теперь и приходятся друг другу — парнем и девушкой, и эта догадка развернула поток его мыслей к Гермионе, к тому, что она значила для него. Моментально за чем, конечно же, последовало желание о большем. Хотелось больше всего, но в особенности — времени. Он в сотый раз мысленно отругал себя за то, что так долго сопротивлялся этим летом, но после решил потушить вспышку недовольства физической активностью, и поднялся со стула.