Преломляя свет

— Я хочу… — слова вырвались из него рвано и отчаянно.

— Да, — ее шипение в ответ.

И она начала извиваться, помогая ему тянуть платье выше и выше, когда громкий треск раздался в воздухе.

Малфой даже не замер. Он дернулся вперед, хватаясь за палочку в кармане куртки, пытаясь быть осторожным, чтобы не раздавить Гермиону, не причинить ей боль. Он почувствовал, как широко раскрылись глаза, какими они были дикими, когда его накрыла паника.

Это был треск аппарации, он был уверен в этом.

Драко занял оборонительную позицию перед Гермионой, которая тоже вскочила и выхватила палочку из своей сумки, лежащей на полу. Но она переместилась из-за его спины так, что теперь они стояли бок о бок перед диваном с вытянутыми палочками.

Образы того, как Пьюси, Долохов или кто-то хуже находят их в таком положении, охватили сознание Драко. Он взглянул на Гермиону: ее волосы пребывали в беспорядке, одежда была растрепана. Он знал, что сам выглядел так же. И любому вошедшему будет ясно, чем они занимались. Образы того, что могут сделать Пожиратели смерти в ответ, скрутили нутро. Искаженное от боли выражение лица его матери, возникшее перед глазами, заставило ощутить вкус желчи на языке.

Но больше не раздалось ни звука. Несколько мгновений магазин оставался совершенно тихим. И ничто эту тишину не нарушило. Не возникло никакого отклика на быстро прошептанный Гермионой Гоменум ревелио. Драко в замешательстве метнул взгляд к ее глазам, и она покачала головой. Но затем звук раздался снова. Тот же отдаленный треск, однако, на этот раз гораздо дальше и определенно снаружи здания.

Плечи Гермионы расслабились, и она опустила свою палочку.

— Это была машина, — заверила она, поворачиваясь к Драко. — Выхлоп машины. Должно быть, донесся с улицы.

— Ты уверена? — дурнота по-прежнему одолевала его, а сердце колотилось.

И в тот же миг звук настиг опять, уже чуть слабее.

— Да, определенно, — Гермиона прижала ладонь ко лбу и издала пустой смешок. — Бог ты мой. Это прозвучало в точности как…

Драко заставил себя опустить палочку, но не смог заставить панику и образы сгинуть. Он сел на ручку дивана и опустил голову на руки. Услышал, как она подходит к нему.

— Ты в порядке? — ее рука легла на его плечо.

— Именно этого я и боялся! — он поднял взгляд и увидел, как она вздрогнула, поэтому понизил тон. — Вот почему.

— Почему что? — она двинулась еще ближе, между бровей начала пролегать складка. Ее глаза искали его, и она опустила вторую руку на другое плечо.

— Почему я был таким уродом. Почему я боролся с этим, — он дико взмахнул рукой, охватывая комнату и их помятый вид, — так долго.

— Я не понимаю, — ее лицо было близко.

Слишком близко.

И он почувствовал почти непреодолимую тягу обнять ее. Поэтому отстранил ее от себя и подошел к книжному стеллажу, прислонился к тому лбом, попытался мысленно заблокировать боль и волнение, отразившиеся в ее чертах.

— Как думаешь, что бы случилось, если бы они нашли нас в таком виде? — спросил Малфой, его голос все еще был неустойчивым.

Гермиона отвела взгляд, скорчившись.

— Ничего хорошего. Взяли в плен? Не думаю, что они убили бы нас.

— Да, они бы нас не убили. Это было бы слишком просто. Я предал их, Гермиона. Я продал их и перешел на другую сторону. Если бы они нашли меня в таком виде, то осталось бы предельно мало того, чего они не сделали бы со мной, чтобы наказать и привести пример для остальных, как только осознают, в чем дело.

— Драко…

До этого момента Грейнджер, кажется, на инстинктивном уровне знала, что лучше не приближаться, но сейчас двинулась к нему. Малфой остановил ее, вытянув руку, и повернулся.

— Как думаешь, что они сделали бы с тобой, чтобы наказать меня? Если бы они подумали, что ты что-то значишь для меня? — он увидел, как она моргнула, увидел, как крутятся шестеренки в ее голове, поэтому поспешил настоять на своем. — Сегодня ты слышала, как они говорили о магловских девушках. Каким же идеальным примером послужили бы мы… Чистокровный предатель и его грязнокровная подружка, — он провел рукой по лицу. — Я не могу так рисковать. Я не могу сделать это, если придется подвергнуть риску тебя.

Драко убрал руку и посмотрел на Гермиону. Она наблюдала за ним, ее глаза были широко открыты, а черты лица напряжены.

— Что если меня это не заботит?

— Я забочусь о тебе слишком сильно, чтобы так рисковать.

Я не могу позволить тебе.

Я не могу.

Я не могу.

— И ты так просто взял и принял решение сам? — шокированным голосом спросила она, и на ее скулах вспыхнули красные пятна.

Он не говорил. Не мог, одно долгое мгновение. А затем:

— Думаю, да, — каждое слово ощущалось как рухнувший камень в груди, но он мысленно закрылся так хорошо, как только мог, и потянулся вниз, чтобы поднять ее сумку.

— Я не думаю, что это честно, — теперь ее глаза стали стеклянными, и Драко едва смог вынести это.

— Я знаю. И мне жаль. Мне очень жаль.

Гермиона выдернула сумку из его рук и метнулась прочь, но не раньше, чем он успел увидеть слезы, стекающие по ее щекам.

— Что ж, — ее голос прозвучал отрывисто, и Драко почувствовал, как опустилась и прочно устроилась на плечах сокрушительная тяжесть. — Как и мне.

Комментарий к Глава 17

вот и долгожданный поцелуй! как я уже говорила: лучше, чем «я тебя люблю» от Драко может быть только «я твой» ?

и я не удержалась… сделала арт к этой главе: https://t.me/nashe_blyadstvo/5217

========== Глава 18 ==========

Гермиона проснулась не отдохнувшей, веки были тяжелыми, щеки затекли. Она моргнула, и воспоминаниям с предыдущего вечера потребовалось ровно две секунды, чтобы вернуться, в равной степени доставляя жгучую боль и разбивая сердце. Руки задрожали, и она отчаянно вцепилась в простыни, когда горячие слезы потекли по вискам, исчезая в волосах.

Его губы, его сияющие глаза, прикосновения и вкус. Ощущения, которые прожигали ее тело, и чувства, которые взрывали ее сознание и сердце. Когда они поцеловались в первый раз, его губы были сладкими, нежными, но потом, когда он был каким угодно, но только не нежным, она желала только большего.

Гермиона никогда не ощущала себя настолько целиком и полностью поглощенной — пальцами, сминающими плоть, и вздохами, разделенными на двоих. Владея и отдаваясь. Для нее никого и ничего не существовало в тот момент. Она горела им.

И просто ради того, чтобы потом это вырвали.

Она сделала судорожный вдох и прикрыла глаза ладонью — теперь Гермиона понимала, что знать, почему он держался подальше, было слабым утешением. Она думала, что это знание все решит, позволит ей решить проблему или хотя бы попытаться двигаться дальше. Но вместо этого, она застряла в жалком лимбе. Было предельно очевидно, что Драко заботился о ней, что хотел быть с ней, но не мог.