Прелюдия беды. Мрак под солнцем. Четвертая и пятая книги

— Вставай с той стороны улицы.

Какого хрена этому ублюдку делать в больнице? Он что — решил тут укрыться от паков? А все таки зря в свое время им не врезали — если бы году в третьем паков вбомбили бы в каменный век — многое было бы проще сейчас.

— Машина.

Он увидел машину, которая сразу вызвала у него подозрения. Черный, запыленный «Субурбан», внешне не поврежденный — брошен недалеко от входа. Машина старая, еще девяностых годов. Таких здесь немало — бронированных естественно. Старые — они дешевле…

— Вижу.

Он не видел Шаки — но он где-то рядом. Он невысокий, ему легко скрыться в толпе. Ему сложнее…

В машине никого. На хромированном радиаторе, запыленном — какие-то бурые мазки. Сильно похожие на кровь.

Хрен пойми что…

— Второй.

— Ничего.

— Перекрывай улицу со своей стороны.

— Третий.

— Ничего.

— Смотри. Я иду внутрь…

У ворот госпиталя, построенного то ли американцами, то ООНовцами — раздраженный афганец с автоматом попросил документы. Дункан сунул ему карточку, прошел внутрь…

Прямо во дворе — носилки. Трупы — в углу, уже навалом еще одного туда тащат из больницы. Куча мух…

Двери — которые не закрываются. Острый запах крови и лекарств, раненые в коридоре, везде — успели свезти, когда ночью был обстрел, и когда только все началось — а теперь уже некуда. Сочетание китайской пожарной тревоги и Титаника. Освещение работает от дизеля, свет моргает, некоторые лампы не горят. Следы крови на полу — столько, что порой проскальзывают ноги.

— Первый.

— Я внутри. Пока чисто.

Дункан говорил негромко, почти бормотал…

Протискиваясь через толпу, он заметил знакомое лицо. Человек с оружием — дальше, у лестницы на второй этаж. Нервничает.

Американец…

Осторожно. Озабоченная морда, бегающий взгляд… узнавание. Есть!

— Джек. Джек!

Американец дернулся — потом на его лице тоже проступило выражение узнавания. В таком дерьме — нет ничего лучше, чем знакомое лицо. Лицо белого человека. Цивилизованного. Американца, такого же, как и ты.

— Ты какого хрена здесь делаешь?

— Работаю. Так это за тобой нас послали?

— Что?

— Белое пламя — Дункан врал напропалую, код аутентификации он выдумал на ходу.

— Чего?

— Белое пламя. Ты что, не въезжаешь?

— Мать твою, ты что несешь?!

— Ты должен сказать отзыв.

Озабоченная и раздраженная рожа. Ты на работе, спешишь. Тебе это тоже не нравится. Ближе, ближе…

— Какой нахрен отзыв?

Не останавливаясь, Дункан выхватил пистолет. Американец из охраны тоже был профессионалом, он понял все мгновенно, начал падать, выхватывая свой пистолет. При обычной ситуации он бы и выиграл — выхватить пистолет с глушителем труднее и дальше, чем без такового. Но Дункан уже принял решение убивать и потому он выстрелил первым. Вальтер довольно сильно, сильнее чем современные пистолеты дернулся в руке — и на лице падающего уже с Глоком в руке американца — появилась дыра, чуть пониже левого глаза. В яблочко! Не теряя темп, он выстрелил во второго американца, стоявшего дальше по коридору — он просто доверился напарнику и не успел среагировать. В таких случаях, когда ты еще не принял устойчивой стойки и если тебе позволяет запас патронов в пистолете — надо стрелять на подавление и только потом — на поражение. Даже неточная стрельба дезориентирует противника, пугает его, заставляет уклоняться, нервничать и не дает выстрелить по тебе. Он выстрелил трижды по не успевшему повернуться второму американцу, не целясь, два раза промахнулся и один раз попав в плечо. Не бог весть что — но болевой шок есть болевой шок. Прицелившись, он выстрелил еще один раз — в голову. Второй американец показал себя намного хуже — он не попытался упасть, вообще толком не попытался ничего сделать. Один, три и еще один — пять. В Вальтере — семь патронов, осталось еще два…

Не теряя темпа, он толкнул дверь палаты — не ударил по ней, а именно толкнул. Не может быть, чтобы там не было хоть одного охранника, не может быть, чтобы он не слышал грузного падения в коридоре — но выстрелов то он не слышал и не надо ему заранее дать почву для раздумий. Современная палата, какие-то приборы, всего одна койка, около нее на стуле — молодой, бородатый афганец с автоматом, длинная борода и настороженные глаза. Правильно, афганец — афганцы мало кому доверяют, но охрана обычно стоится именно так: наемники, у кого мало денег — из бывшей Югославии, у кого много американцы и один — два человека не просто из твоего рода — но из твоей семьи, кровные родственники. В палате светло от ламп, стекла закрыты жалюзи. Увидев пистолет, афганец дернулся — но Дункан успел первым. Выстрелил дважды, израсходовав оба оставшихся патрона — первый попал в рот, бороду залило кровью, афганец захрипел. Второй — он выстрелил уже прицельно, в голову, израсходовав последний оставшийся патрон. Афганец упал со стула, рядом — увесисто стукнул о пол автомат. Пластик и складной приклад старого образца — болгарский. Дункан поднял его, выдернул из-под головы лежащего афганца подушку. Тот очнулся, понял, что происходит, что-то едва слышно заговорил. Дункан положил подушку на бородатое лицо афганца, приблизил ствол автомата, трижды выстрелил. В подушке появилась опаленная дыра, наволочка занялась тлеть…

Два миллиона евро. Только за это. И еще — доляшка в общем куске…

Колесо фортуны крутилось все быстрее — и деньги, заманчиво звеня, сыпались на пол уже потоком…

Словно отвечая на его невысказанные мольбы — совсем рядом грохнуло, потом еще раз. В стекло ударило взрывной волной, рвануло жалюзи. Погас свет. С воем — где-то на низкой высоте — промчался самолет.

Валить…

С автоматом — он выскочил в коридор, напоровшись на афганцев.

— Террористы! — крикнул он — там! Надо валить!

Афганские охранники, за четырнадцать лет привыкшие, что слово американца окончательно и обжалованию не подлежит — просто не могли поверить, что американцев у двери убил такой же американец.

— Они там! Преследуйте их! Вон из здания! Сейчас все взорвется! Бомбят!

Оттолкнув ближайшего афганца, Дункан в панике побежал по коридору — и афганцы, ничуть не замешкавшись, припустили за ним. Если американец в панике — то афганцам сам Аллах велел…

Спустившись вниз — там и так было напряженно — Дункан закричал «бомбят!» и паника — распространилась подобно электрическому разряду. Люди бросились кто куда, многие — на улицу…

На улице — Дункан дал короткую очередь в воздух, расчищая путь. Со всех сторон — толкались, пихались, затаптывали тех, кто оказался на пути. Бороды, распяленные в крике рты. Вместе с толпой — его вынесло на улицу, и он принялся пробиваться к бронеавтомобилю…

Он уже почти добежал до бронемашины — когда где-то дальше, восточнее по улице — долбанул выстрел. Не гранатомет, не ракета, что-то пострашнее. Он увидел, как бронированная машина словно взорвалась изнутри, ее расперло со всех сторон и потом — вылетели выдерживающие пятидесятый калибр бронированные стекла, машину охватило пламя. Толпа с криком шатнулась назад, ударил крупнокалиберный пулемет. Он видел, как пули разрывали людей на куски, как во все стороны летели брызги крови — целыми фонтанами. Он не раз имел дело с крупнокалиберным пулеметом — но ни разу — с этой стороны ствола.

Танк. Пакистанские танки…

Толпа отхлынула — и он был вынужден повиноваться толпе, этому зверю, вонючему, дурнопахнущему. Он мчался куда-то, автомат был бесполезен — какой автомат, если прут танки. Он даже не понял, в какой момент его кто-то схватил за руку…

Это был Шаки. Он вытащил его на соседнюю улицу, там танков еще не было.

Тут же был Гривс, Ник погиб в их бронемашине, в которую попал танковый снаряд. Они побежали по улице, спасаясь от танков, рядом с ними бежали другие люли. В любой момент могли появиться вертолеты — но у вертолетов сегодня — хватало работы и без них, они так и не появились. Потом — они увидели медленно движущуюся машину такси, приличный белый «Ниссан». Шаки открыл огонь по салону, а за ним несколько выстрелов сделал Дункан. Подскочив к машине, выбросили на дорогу убитых. По дороге — сбили еще кого-то, по ним стреляли — и они стреляли из салона машины с выбитыми стеклами. В городе уже были пакистанские танки, обойти Джей-бад было очень сложно, и они ломились через город, рискуя ввязаться в уличные бои. Потом они выскочили к мосту Жандарма, тот же был подорван и они — ломанулись прямо через реку, бросив машину. У моста — была пробка, такая, что не прорваться даже танку, люди бежали, перебирались через взбаламученную речку. Совершенно обезумевшие, потерявшие человеческий облик, люди перебирались через реку, выбирались на другой берег, в грязи и бежали, бежали, бежали…

Стафф-сержант Боги дождался. Не стал спасать свою задницу ценой гибели своих же. С ним — они и взлетели…

Афганистан. Кабул

Центр города

28 июля 2015 года

— Твою же мать!

Разрыв пятисотфунтовой бомбы, сброшенной чуть дальше, на здание Меджлис-е-мелли [139] — больно ударил по ушам. Стена пыли и дыма — перекрыла улицу.

139

Парламент Афганистана.