Прелюдия беды. Мрак под солнцем. Четвертая и пятая книги

— Две минуты! Прошли границу! Расходимся!

Ястребы начали расходиться в стороны, освобождая дорогу маленьким, вертким птичкам, которые должны были высадить на крышу отеля Люцерн, где по данным разведки находился один из основных штабов боевиков, атакующих Соединенные штаты Америки. Конечно, ко всему этому следовало относиться с поправкой на местный менталитет… даже Зетас представляли собой не иерархическую структуру, а конгломерат банд, у них был координирующий центр — но рядовые бандиты подчинялись ему только до тех пор, пока боялись и получали от него деньги. Однако, у мексиканских наркокартелей было и слабое звено: в отличие от бандформирований радикальных исламистов в их руководстве было больше человеческого фактора. Их главари не хотели жить в пещерах или в тайном доме, подобном тому, что был в Абботабаде, не выходить на улицу, бояться даже тени. Они хотели жить и наслаждаться жизнью, вкладывать кровавые деньги в легальные предприятия, ходить в клубы, вести роскошный образ жизни. Они были столь наглы, что вынесли штаб к самой американской границе и думали, что им ничего не будет. Расправа с несколькими из них — должна была показать, что американцы готовы на все и остудить пыл других. Играть же по правилам Аль-Каиды — по расчетам командования вооруженных сил США мексиканцы были не готовы.

А если и готовы… поиграем…

— Исходная точка! Сто ярдов!

Те, кто говорят, что высаживаться с вертолета не страшно — ерунда все это. Страшно — даже на сотой, на двухсотой высадке. Болтаешься на веревке как хрен… а в тебя пули летят…

— Пятьдесят ярдов!

— Тридцать секунд!

Вниз пошла лебедка — они спускались не по канатам, а по лебедке.

— Тридцать ярдов! Высадка!

— Пошли, пошли, пошли!

Их высадили на рассвете — штурмовая группа на крышу, остальные — на точки, определенные как блокирующие. То есть такие, какие давали морским пехотинцам возможность и блокировать возможные пути побега из отеля — и которые давали возможность простреливать подходящие к отелю крупные магистрали, чтобы не допустить прорыва враждебных сил в зону проведения операции. Мексиканские полицейские и военные были определены как условно враждебные — то есть враждебные после того, как они докажут свою враждебность, например — выстрелят в тебя. В этом случае — предписывалось открывать огонь на поражение. Многим офицерам не понравилось такое определение, и они запросили более четкое разъяснение на счет мексиканских полицейских и военных — любой побывавший в горячей точке офицер знает, как в критической ситуации легко спускается курок и как сложно остановить перестрелку, когда она уже началась…

Они высадились на крышу какого-то хренова здания, которое с одной стороны выходило на пустырь — а через пустырь искомый отель, его западная стена. С этой точки простреливалась дорога Хуарес-Чихуахуа и перекресток с дорожной развязкой с улицей Адольфо Лопес Матеаса, которая в свою очередь выходит на Патриот-стрит, в северную часть города — то есть, это уже США. Это был запасной путь отступления — в случае, если не сработает основной, с вертолетами. Допустить захвата этого перекрестка противником нельзя было ни в коем случае, поэтому у них была винтовка SASR и ракетный гранатомет Serpent 2 с кумулятивными и термобарическими боеприпасами. Они готовы были даже вести бой с бронетехникой.

Высадились нормально. Крыша, как и обещала разведка — оказалась плоской, правда без парапета — при обстреле не за что спрятаться. Основным огневым средством была SASR, которой распоряжался сержант Барри Оливер — отличный парень, которого почему-то все звали бабской кличкой Олли, и он на это не обижался. Он сразу выставил свое чудовищное оружие на сошки, направив в сторону перекрестка. Рядом залег парень, у которого была легкая снайперская винтовка SAM-R.

— Так… — Уиндроу привычно распоряжался — Олли, двигай на ту сторону, нахрена ты здесь залег. Давай, давай. Обеспечь внешний периметр. Ты…

— Нолан, сэр.

— Окей, Нолан, займешь место Олли. Брюстер, прикроешь его.

— Есть, сэр.

— Так… Остальные… я хочу, чтобы вы разбились на пары, проверили, что ведет на крышу. Все до последнего — пожарные лестницы, люки, вентиляция. Я не хочу сюрпризов. Все заминировать, поставить датчики движения.

— Так точно, сэр.

— Вопросы? Так, двинулись, двинулись! — сам капитан взялся за терминал связи. Его замысел был прост и коварен — он выставлял только четверых, пулеметчика и снайпера с прикрытием. Остальные не должны быть видны… и если кто подумает, что морпехов на крыше только четверо, он сильно ошибется…

Сержант привычно расставил сошки, утвердил их на крыше, приложился. Он располагал пулеметом М-240В, прошедшим капитальный ремонт — на него поставили более легкий, складной приклад и оптический прицел Elcan, который мог работать и как коллиматор — однократник и как четырехкратный оптический — чертовски удобная штука. Режим работы менялся рычажком сбоку. Он поставил на коллиматор — пока оптика не нужна. Город, не горы…

Вообще, то с пулеметом последний раз он имел дело пару лет назад… изначально он и был пулеметчиком, но в Афганистане перешел в специальную группу и в основном обходился русским автоматом или русским же пулеметом ПКМ, который в полтора раза легче М240 — в горах это немаловажно. Тут получилось, что был пулемет и не было пулеметчика… потому он и взялся за пулемет.

У его напарника была карабин М4SOPMODII с глушителем и прицелом HAMR — он, очевидно, был штатным разведчиком группы.

Его сектор обстрела представлял собой с одной стороны здание — нижние этажи обстреливать было невозможно из-за растительности, с другой стороны — дорогу и перекресток. До перекрестка было ярдов двести — двести пятьдесят, не расстояние для ротного пулемета. По дороге — проносились машины, но признаков агрессии не было, а они еще не совсем сбрендили, чтобы стрелять по машинам с гражданскими. Вообще, все пока было подозрительно тихо…

— Чует моя задница… тянем пустышку — пожаловался его новый напарник — ты, кстати, давно здесь был? Я полгода назад. Девочки… класс.

— Дай подумаю. Месяц еще не прошел… точняк, не прошел.

— И что? Какой твой счет, а?

Нолан хмыкнул.

— Около тридцати.

— Тридцати? — напарник дружески толкнул в бок — да ты гонишь, парень. Ты что, прописался в борделе? Или снимался в горячих фильмах. Тридцать… ничего себе, дал. Я как то заказал двоих…

— А кто сказал, что я про баб?

Напарник недоуменно уставился на него. От того, что он увидел в глазах сержанта Грегори Нолана — ему стало не по себе. Совсем не по себе.

У нормальных людей не может быть такого выражения глаз.

— Ты о чем… постой-ка. Ты что…

— Сержант Грегори Нолан.

— Твою ма-а-ать.

— Нет. Они убили моего брата. Он сделал что-то не так, они его связали, сунули в бочку, подлили солярки и подожгли. Эль-гуисо, слыхал про такое?

— Да, сэр — от испуга сказал Брюстер, хотя он был даже постарше званием.

— Вот тогда то я и решил, что мне совсем не помешает посетить этот город…

Какое-то время они лежали молча — несколько секунд. Потом заговорил Брюстер.

— Думаю, вы не знаете… сэр… мы грохнули тех парней. Ну, которые напали на офис шерифа. Это мы по ним работали… они оказали вооруженное сопротивление, и мы их грохнули. Черт бы все побрал, мы их в кашу превратили.

— Эй… — сказал Нолан — я всего лишь армейский сержант, не больше и не меньше…

Он попытался улыбнуться — но от этого получилось только хуже.

В этот момент — грохнула SASR, выстрел они ощутили даже здесь… сотрясение воздуха. Зверская штука.

— Олли, в чем дело? — вскинулся майор — доклад!

— Сэр, группа машин, по виду армейские. Я засандалил головной в двигатель, колонна встала.

— Доложи о наличии противника!

— До пять — ноль единиц, сэр, вооружены автоматическим оружием, похожи на военных. Вперед не продвигаются, занимают блокирующие позиции.