Прелюдия к счастью

— Я не могу.

— Почему?

— У меня нет дома, — произнесла она тихим голосом, быстро опустив голову, чтобы Александр не увидел выражения ее лица.

Так вот в чем дело?! Так он и думал. Бесчестный любовник, отказавшийся жениться на ней, и семейный скандал, в результате которого суровый отец прогнал ее из дома.

— И что же вы собираетесь делать? — спросил Александр.

Встретив его взгляд, Тесс тяжело вздохнула. И вместо того, чтобы ответить, робко спросила сама:

— Вы живете здесь один, месье? Без семьи? Без слуг?

Но Александр был непреклонен. Он ничего не ответил, и лишь глаза его сузились. Тесс продолжала:

— Я была бы вам очень признательна, если бы вы разрешили мне остаться здесь. Я могла бы работать по дому.

— Нет, — Александр сказал это унылым безразличным голосом, как бы давая понять, что не хочет больше говорить на эту тему.

— Я знаю, как вести хозяйство, месье, — продолжила девушка.

— Может быть, — согласился он, слегка кивнув головой. — Но мне не нужен человек для ведения хозяйства, — последнее слово Александр произнес насмешливым тоном и, обводя взглядом заросший двор, добавил: — Я предпочитаю его таким.

Итак, решение принято.

Тесс прочитала это в его глазах и все же настаивала:

— Я могла бы вам готовить.

— Я готовлю для себя сам.

— Может быть, я смогу ухаживать за вашим садом?

Взглянув на ее выступающий живот, Александр заметил:

— Боюсь, что недолго.

Щеки Тесс залила краска стыда, но она не сдавалась.

— Тогда, может быть, я смогла бы чинить вашу одежду, — тихо сказала она, взглянув на его порванную рубашку. — Это уж, точно, вы не сможете сделать сами. А я умею убирать и работать по дому. Извините, если мои слова покажутся вам несколько грубыми, но мне кажется, что вам нужна экономка. А мне как раз негде остановиться.

Сложив руки на груди, Александр смотрел на нее.

— Кажется, вы не понимаете, мадемуазель? Я не хочу, чтобы вы оставались здесь.

Когда Тесс услышала это, все ее тело напряглось и она почувствовала, как от страха у нее засосало под ложечкой. Но все же предприняла еще одну, последнюю отчаянную попытку.

— Я ничем не буду вам мешать. Пожалуйста, месье, позвольте мне остаться.

Александр смотрел на нее долгим, пристальным взглядом. По его мрачным черным глазам понять нельзя было ничего. Но когда он заговорил, голос его был резок и непреклонен.

— Почему я должен позволить вам это?

— Потому что, — прошептала девушка, — мне некуда больше идти.

Глава 3

Нервно барабаня пальцами по коже чемодана, стоящего рядом с ним, Мартин Тревелин рассеянно смотрел из окна экипажа на мокрые от дождя окрестности Суссекса. Ему хотелось во что бы то ни стало отложить эту встречу, но граф был непреклонен. И лучше, чем кто-нибудь другой, Мартин знал, что таким людям, как Найджел Риджвей, лучше не возражать.

Будучи адвокатом графа Обри, Мартин занимался частными юридическими делами семьи Риджвей, как делали это до него его отец и дед. Дело, которым он занимался сейчас, требовало осторожности, благоразумия и тонкости, а всеми этими качествами он, Мартин, безусловно обладал. И все же было бы лучше, если бы ему дали больше времени. Но Мартин чувствовал, что терпение лорда Обри кончается.

Экипаж свернул на окаймленную деревьями дорогу, ведущую к Обри Парк. Мартин снял свои очки в золотой оправе и протер их полотняным носовым платком. Водрузив их снова на свой широкий, нос, он вытащил часы и облегченно заметил, что не опаздывает. Педантичность была навязчивой идеей графа. Положив часы назад в карман жилета, Мартин взял на колени свой кожаный чемодан. Когда карета свернула еще раз, направляясь теперь уже к подъездной аллее, он, взволнованный, опять нервно забарабанил пальцами.

Мартин бывал уже в Обри Парк, загородном поместье графа, но всегда, словно в первый раз, восхищался его симметричной строгой красотой. Обри Парк, со своими большими окнами, изящными мраморными колоннами и многочисленными классическими скульптурами, всегда был гармоничным и элегантным. Сейчас же, в начале лета, он был воистину великолепен, благодаря очарованию цветущих роз и сочной, пышной зелени широких газонов.

Зажав в руке ручку своего кожаного чемодана, Мартин вышел из экипажа. Он поднялся по широким, вымощенным плиткой, ступеням, показал свою карточку дворецкому, лицо которого было совершенно невозмутимым, и был проведен в огромную великолепную библиотеку лорда Обри.

С задумчивой улыбкой Мартин изучал длинные ряды книг в кожаных переплетах. Любитель книг, он знал, что граф Обри таковым не был. Традиционно, члены семьи Риджвей всегда охотились, пили и играли в азартные игры, иногда доходя в этом до излишеств; а вот книгу они открывали не чаще, чем Мартин отправлялся на рыбалку. И лорд Обри не был исключением. Мартин знал, что все эти книги были приобретены просто для того, чтобы обставить «библиотеку джентльмена», и он сомневался, что они когда-либо открывались.

Проходя по длинной комнате к массивному столу и усаживаясь в одно из коричневых кожаных кресел, стоящих напротив него, Мартин бросил беглый взгляд на бесценные полотна и другие древние художественные ценности, на изысканные и утонченные столики розового дерева, элегантные ковры и драпировки и задержал свой уже завистливый и жадный взгляд на книгах. Он поставил свой кожаный чемодан возле кресла и принялся ждать графа, сознавая с нарастающим чувством страха, что ждать долго ему не придется.

В этот момент дверь библиотеки открылась. Мартин встал и повернулся. Высокий и стройный граф Обри направляется к нему. Даже Мартин, чья осведомленность в сплетнях света оставляла желать лучшего, знал, что Найджел Риджвей считался одним из самых красивых мужчин Англии. Он слышал даже, что женщины падали в обморок, поймав улыбку Най-ДЖела Риджвея, и что его жена была объектом зависти всех женщин.

Граф подходил к Мартину все ближе, а тот продолжал тайком разглядывать его из-за стекол своих очков. Граф действительно имел величественный вид, обладая сильным стройным телом, вьющимися золотистыми волосами и красивым точеным лицом. Мартин окинул взглядом свою тучную фигуру и тихо вздохнул, вспомнив еще о своих редеющих волосах и двойном подбородке. Но, что удивительно, он не завидовал графу. Мартин почти физически ощущал ничем не объяснимую опасность и утонченную жестокость, исходившие от этого человека, и знал, что, даже имея на это возможность, он ни за что на свете не поменялся бы местами с лордом Обри.

— Ну?

Голос графа, словно клинок, вонзившийся в мысли Мартина, заставил его вздрогнуть. Обри уже сидел. Мартин быстро последовал его примеру и, усевшись в кресло, снова потянулся за чемоданом.

— Вы нашли ее?

Мартин, чувствуя, как дрожь начинает опять сотрясать его тело, и стараясь, чтобы граф не заметил, как дрожат его руки, открыл чемодан и извлек оттуда пачку бумаг. Он приготовился произнести свой тщательно отрепетированный ответ.

— Такие дела требуют времени, лорд Обри.