Прелюдия к счастью

Эшли вытерла слезы. Надо успокоиться, иначе можно наделать глупостей. И прежде чем принимать решение, обдумать все еще раз.

Кое в чем он, безусловно, прав.

Разве Мелвин не обманул ее, не предал в самый ответственный момент, не выставил на посмешище перед всем городом?

Разве Кэрри не поступила с ней жестоко и бесцеремонно, заманив в постель ее жениха?

Разве не солгала ее кузина, придумав историю о своей беременности, чтобы заставить Мелвина жениться на ней?

И разве дядя Джордан не обошелся с ней, как с чужой, когда скрыл от нее факты недостойного поведения ее жениха?

Если все это так — а причин сомневаться в словах Росса у Эшли не было, — то не заслуживают ли эти люди презрения?

Ничего удивительного, что он перенес это презрение и на нее и пригласил ее не потому, что она так уж ему понравилась, а лишь для того, чтобы заполнить вакансию и не отказываться от привычного.

Кто же виноват?

Уж точно не Росс. Она сама приняла его предложение. Сама пошла в его постель. Сама обманула себя романтическими глупостями.

И в результате попала в ловушку. У нее не было средств, чтобы купить билет и улететь в Штаты, а значит, оставалось только терпеть его общество до конца.

Поежившись при этой неприятной мысли, Эшли попыталась представить возможные сценарии развития их отношений, но быстро поняла, что знает Росса не настолько хорошо, чтобы предугадать его реакцию.

Будет ли он угрюмо молчать или злиться?

Выгонит из своего дома, не дав денег даже на обратный билет? Станет мстить или обольет холодным презрительным молчанием?

Последнее было бы, пожалуй, предпочтительнее всего. С этим она как-нибудь справилась бы. Если Росс будет заниматься своими делами и предоставит ее самой себе, она найдет силы продержаться оставшиеся дни и не создаст ему дополнительных проблем.

С другой стороны, при желаний он может превратить ее пребывание в Италии в сущий ад.

Отбросив неприятные мысли, Эшли посмотрела на часы. Почти двенадцать! Боже, надо поторопиться, ведь Росс наверняка вернется кланчу. Что же делать?

Здравый смысл подсказывал, что выбор невелик. Невозможно до бесконечности оставаться в комнате, надо привести себя в порядок и приготовиться к встрече, а там будь что будет!

Как и накануне, при мысли о том, что она увидит его, сердце на мгновение замерло, но тут же вернулось в привычный режим. Похоже, чары рассеялись, и наваждение прошло так же быстро, как и пришло.

Приняв душ, Эшли почувствовала себя намного лучше. Решив обойтись без бюстгальтера, она нашла в чемодане шорты и короткую маечку. К черту условности! К тому же здесь ее никто не увидит.

Спустившись на первый этаж, Эшли направилась в кухню, чтобы выпить хотя бы чашку кофе и заморить червячка наспех состряпанным бутербродом.

— Доброе утро.

— О! Анна…

— Удивлены? Росс предупредил меня, что вы встанете попозже. Он обещал приехать к ланчу, так что я готовлю его любимое блюдо, равиоли.

— Я могу вам помочь?

— Если хотите, но сначала давайте выпьем кофе.

— С удовольствием, — легко согласилась Эшли.

Через пять минут женщины уже сидели за накрытым пестрой скатертью столом, на котором стояли крохотные чашечки с дымящимся черным кофе, блюдо со сдобными булочками и плоская деревянная тарелка с сыром.

— Вы давно знакомы с Россом? — спросила Анна, когда разговор о погоде и хитростях кулинарии полностью исчерпал себя.

— Несколько дней, — ответила Эшли и смущенно опустила глаза. Боже, что о ней подумает Анна!

Однако Анна и бровью не повела.

— Я люблю Росса как собственного сына и очень за него переживаю. Он добрый и отзывчивый, но жизнь не всегда была к нему милостива. Если бы…

— Кто это у нас добрый и отзывчивый?

Женщины дружно обернулись к двери.

В светло-коричневых брюках и в голубой рубашке с короткими рукавами Росс выглядел, как всегда, бодрым и подтянутым, несмотря на жару.

— Ты как раз вовремя, — сказала Анна. Мы с Эшли только что приготовили ланч. Примешь душ или сначала поешь?

— Пожалуй, душ подождет, а вот мой желудок ждать не хочет.

— Вот и отлично. Садись. Эшли составит тебе компанию, а мне нужно написать пару писем.

Если буду нужна, найдешь меня в библиотеке.

Поцеловав тетю в щеку, Росс опустился на стул.

— Добрый день, Эшли. Надеюсь, спала хорошо? Говорят, на новом месте требуется какое-то время, чтобы почувствовать себя в своей тарелке.

Застигнутая врасплох его дружеским тоном, Эшли с трудом заставила себя кивнуть.

— Спасибо, все в порядке.

— Тогда садись и раздели со мной ланч. Досадно побывать в Италии и не попробовать настоящую итальянскую еду. Как насчет равиоли?

— Меня устроит.

Что ж, раз он ведет себя так, как будто ничего не случилось, то почему бы не последовать его примеру? В любом случае плохой мир лучше доброй ссоры.

— Вот и отлично. Мне нравятся женщины, которых не приходится уговаривать. — Он пододвинул к себе тарелку. — Мы, американцы, не понимаем толка в еде. Для нас вершина кулинарного искусства — старый добрый гамбургер. Поэтому, наверное, в Европе многие и считают нас дикарями.

Еще день назад Эшли рассмеялась бы, но сейчас шутка Росса вызвала у нее всего лишь слабую улыбку.

Они сидели за столом, наслаждаясь едой, и любой посторонний принял бы их за счастливую супружескую пару.

Разумеется, все было далеко не так идеально.

Придавленная воцарившимся молчанием, Эшли безуспешно искала предлог, чтобы завязать хоть какой-то разговор, но не находила.

Раньше общение с Россом доставляло ей удовольствие, теперь же она предпочла бы остаться одна.

Время от времени он посматривал на нее, как будто старался определить ее настроение, но каждый раз отворачивался прежде, чем их глаза успевали встретиться, и молчание затягивалось.

Наконец Эшли заставила себя посмотреть на Росса без утайки. Росс как раз чистил апельсин и, заметив ее взгляд, протянул ей половинку.

Она покачала головой и отвернулась, проклиная себя за нерешительность и слабость.

Покончив с ланчем и выпив кофе, Росс как бы невзначай заметил:

— Я собираюсь прогуляться. Не хочешь составить мне компанию?