Преодоление (сборник)

На этой же улочке перед входом в крошечный полуподвальный ресторанчик был выставлен щит с названиями блюд, которые можно было в нем заказать. Я читал эти названия, и мне сразу же захотелось попробовать и свинскую каверму, и скару, и качамак. Хотелось всего, одно только останавливало, я не знал что такое: «свинская каверма» и «качамак». Решил расспросить наших шоферов, и те с удовольствием мне все объяснили, правда, по-болгарски. Они клали невидимую свинскую каверму на левую руку, а правой совершали над ней такие же невидимые действия по ее приготовлению. Качамак же укладывался уже на правую ладонь, а священнодействовала левая рука. Я видел, как мои собеседники все более и более возбуждались от собственных слов, и не знаю, чем бы все это кончилось, если бы не команда нашего гида: по машинам.

Да, любят болгары покушать, это точно, и порции у них, я обратил внимание, недетские. Если зашел в ресторанчик, то крепко подумай, прежде чем заказать второе с салатиком, сможешь ли ты все это съесть? Если они подают салат, то это не микроскопическое блюдце, как у нас, а хорошее корытце, а уж если закажешь второе блюдо, то помни, съесть его под силу только как минимум двум голодным едокам. Вообще, имея опыт посещения Черногории, замечу, что это какая-то всеобщая балканская традиция – закормить клиента до отвала. Может, это связано с тем, что местные жители, заказывая такие порции, берут, как правило, и бутылку вина, а потом часами сидят за столиком. Или, как мы видели это здесь же на праздник Святого Георгия Победоносца, еще и пляшут вокруг своей тарелки до самого позднего вечера. Болгары народ небогатый, но очень веселый.

В отличие от нас. Наша общепитовская порция – это уже все то, что осталось после всех операций по ее усушке и утруске. И еще, мы съедаем пищу сразу за один присест, не пытаясь растянуть удовольствие от общения друг с другом, и если пьем, то предпочитаем водку. А после водки уже не до веселия.

В Болгарию хорошо посылать на откорм подрастающее поколение, как когда-то, еще в моем детстве, посылали нас в пионерлагеря. Помню, там нас все время взвешивали и смотрели, как мы прибавляем в весе.

Хотя мне почему-то, не везло с этими лагерями. В один год директор нашего пионерлагеря справил свадьбу своему сыну. Нас целый месяц недокармливали, чтобы потом выложить все припасенное на праздничный стол. Помнится постоянное томящее чувство голода, некоторые дети даже плакали, так есть хотелось. А мы с приятелем засекли за пределами лагеря одиноко стоящую военную машину связи. Поскольку сами мы были дети военных, то легко познакомились с солдатами связистами. Ребята оказались понимающими, чем они там занимались, я не знаю, но мы заходили к ним еще несколько раз. Завидя нас сержант доставал буханку хлеба и открывал ножом банку свиной тушенки. До сих пор я помню вкус тех бутербродов. И это был самый замечательный вкус, из всего того, что я потом когда бы то ни было ел.

Не везло нашему пионерлагерю и годы спустя. Однажды, будучи уже студентом, готовлюсь дома к экзаменам. Вдруг звонок в дверь, открываю. За порогом милиционер, просит быть понятым при обыске в квартире моего соседа. Оказалось, Николай Петрович, будучи уже на пенсии, подвизался в должности директора злополучного пионерлагеря, куда обычно отправляли детей военнослужащих. Помню в одном из углов большой комнаты гору рыбных консервов, а в другой – такую же гору тушенки. И помню, как и потом еще долго было мне стыдно, – пересекаясь на лестничной площадке, я не мог встречаться с ним глазами.

В один из дней мы всей нашей дружной компанией поехали в Болгарский Балчуг, посмотреть замечательный ботанический сад на самом берегу моря и находящийся в нем летний дворец последней румынской королевы. Сад действительно великолепен, множество цветущих растений, молодая зелень, и даже аллея кактусов, все это радовало глаз, а проступающее фоном среди листвы в разных местах море, делало нас просто счастливыми. Иногда было не понятно, где заканчивается море и начинается небо. А вот и дворец румынской королевы, говорят, что она была русской по крови.

На всякий случай я уточняю:

– Это который из них дворец?

Мне отвечают:

– Вот этот, – и указывают на скромный летний домик, стоящий на самом берегу моря.

А ведь для того, чтобы пройти внутрь и полюбоваться королевским дворцом мы специально покупали билеты. Любоваться было нечем, большая добротная мазанка с маленькими комнатками. Крошечные витражи, и если смотреть на них с внешней стороны, то вообще не скажешь, что это окна. И это королевский дворец?! Время от времени, бывает, я освящаю дома состоятельным людям, вот то настоящие дворцы. Однажды освятил такой дом, и потом мы вышли с хозяином во двор. Во дворе красивые каменные горки, водопадик, много цветов. Между прочим интересуюсь, кто в доме убирается, все-таки одних туалетов на четырех этажах штук пять.

– Жена, – отвечает, – кто же еще?

– А кто за садиком смотрит?

– Тоже жена.

– И тебе ее не жалко, зачем вам на двоих такие хоромы?

– Батюшка, положение обязывает, мои партнеры должны быть уверены в моей состоятельности.

Вообще-то, я понимаю, почему королева ограничилась таким неброским домом, ей никому ничего не нужно было доказывать. Она была королевой и могла позволить себе оставаться самою собой. Да и на самом деле, человеку для счастья нужно совсем немного.

Как-то пригласил меня освятить себе точно такой же четырехэтажный дворец обычный рабочий человек. Он всю жизнь проработал с женой на севере, давал стране газ, ну и страна не забыла своего героя, и под конец своей карьеры заимел человек такой вот дом. Мы сидели с ним в уголочке гостиной на втором этаже, который представлял собой один сплошной зал без перегородок, и пили кофе. Пью, а у меня ощущение, что я нахожусь где-то в аэропорту. Говорю ему:

– Слушай, ты же нормальный рабочий человек, неужели тебе все это надо?

– Не надо, – отвечает, – я порой и жену по дому ищу не как все нормальные люди, а звоню ей по телефону. Просто, понимаешь, мы в детстве жили вшестером в одной маленькой комнатушке, и я всю жизнь мечтал о собственном доме. Зарабатывал на него, вот и заработал, в конце концов. Дети к этому времени уже выросли и разъехались. Одна только радость и осталась, когда приезжают внуки, мы с ними здесь в зале в футбол гоняем.

Купальный сезон на Золотых Песках еще не начался, и я чаще всего в одиночку бродил по пустынным пляжам вдоль всего побережья. Человеку иногда полезно побыть и одному, но только не слишком долго, тем более, если тебя переполняют новые впечатления и тебе хочется с кем-нибудь перекинуться словом. О чем-то таком я читал и у Эфраима Севела, кстати, его страдающий от одиночества герой останавливался где-то здесь же на побережье, в одном из местных отелей. За все время нашего путешествия, мне почти не удалось пообщаться с местными жителями. Оно и понятно, на носу начало курортного сезона, людям некогда точить лясы с праздношатающимися туристами, может, потому из всех встреч в Болгарии мне больше всего запомнилась именно эта.

Иду вдоль берега по пустынному пляжу, взлетают чайки, испуганные моим приближением, и вдруг вижу, мне навстречу, переваливаясь и держа руки в карманах, идет ворона. Идет точно вдоль береговой линии, еще метров двадцать – и мы с ней столкнемся, клюв к клюву. Думаю, еще метр-два и ворона взлетит, не выдержит, а она не взлетает, и сама, небось, рассчитывает, что сейчас этот турист уступит ей дорогу, а я не уступаю.

У нас на родине соседская кошка подружилась с вороной. Не поверите, но они вместе гуляют возле нашего храма, и даже бывает, что подкармливают друг друга заранее припрятанными остатками еды. Эх, вот бы и нам с вороной подружиться, тогда бы мы могли вместе бродить вдоль берега моря, и у меня появился бы друг.