Преодолевая сопротивление

Яра губки дует.

– Мы с Дмитрием Руслановичем сами готовили, - опускает взгляд на животик.

Беру первую попавшуюся бумажку со стола, сминаю и в Яру бросаю.

– Тебе не стыдно меня обнадеживать?
– произношу с укором.

Яра хохочет голову запрокинув.

Это называется одним ударом двух зайцев убивать. Муж Яры – Руслан, бесится неимоверно, когда она заводит разговор о том, что сына их в честь меня назовет. Его не волнует ни то, что мы с ней знакомы с детства, с Яркиного детства, а это почти двадцать лет, ни то, что они в моем доме познакомились, и мы с ним тоже друзья. За одно и мне пустую надежду даёт на то, что в честь меня человечка назовут маленького. Странно, конечно, но я горю этим желанием.

Саяра встаёт и раскрывает пакет, достает из него контейнеры, один из которых мне отдает.

Открываю крышку.

Теперь в пору мне хохотать. Передо мной лежит четыре бутерброда с сыром и копченой индейкой. Естественно. Сама же готовила.

Ярка подходит ближе, становится надо мной, ладони сжав около груди. Поднимаю голову и смотрю на неё снизу вверх, глаза мелкой сияют.

– Скажи же красивые вышли?!

Это беременность так на мозге женском сказывается? «До» она такой не была.

– Кто красивый? Они? – опускаю большой палец вниз, указывая на еду.

Яра толкает меня в плечо ладонью.

– Ты обалдел? Посмотри как моцарелла растеклась равномерно и корочка румяная. Ну же, смотри.

Что я говорил? Счастье для неё в мелочах, а не в материальных ценностях, которых казалось бы, хоть отбавляй.

– Я специально везла тебе. Быстро. Чтоб остыть не успело и хлеб хрустящим остался. Ешь. Выхода у тебя нет. Мужчинки мои даже отстали, так я к тебе торопилась.

Хмурюсь.

– Да ну брось. Великие конспираторы нашлись. Я знаю, что за мной снова охрана катает, - Ярка набирает моего секретаря и мятный чай просит принести.

– Давно узнала? – спрашиваю по окончанию её разговора.

– С месяц назад, - то есть почти сразу. – Вы меня за дуру держите знатно. Хорошие мужчины попались, отзывчивые, - лукаво уголки губ приподнимает, глаза снова светятся.

– Им запрещено к тебе подходить. Внешний контроль ситуации, не более того.

– Мне захотелось с ними познакомиться. Аварийку включила и припарковалась на обочине, сделала вид, что недуг одолел, - раскидывает руки по сторонам кресла, голову назад откидывает, высунув при этом кончик языка. – Они в течение десятка секунд материализовались. Говорю же, хорошие. Но староваты. Пятьдесят плюс мне не нравится. Я люблю помоложе, - намекает на то, что муженек её на пять лет младше.

– Это повеление Руслана и было. Чтобы спецы были опытные, - с проблемами в части потенции.

– Я вас прощаю. Всех троих. Но лучше бы сказали мне сразу.

Никто не рискнул портить ей настроение. Мало ли какова будет реакция.

Надо признать бутерброды и правда улёт. Руслан своим появлением в жизни Саяры не только свободнее сделал её от предрассудков, но и мягче. Показал, что в жизни не только работа быть может. Ехала через весь город, чтоб показать, как сыр красиво растекся… Моя, прошлая Саяра так бы не сделала.

Пока обедаем, она листает папки с делами, документы из суда полученные.

– Хочу уголовку, - изрекает задумчиво. – Есть что – нибудь по сто пятой?

– Даже не думай. Ты у нас по части природооханы. Какие убийства теперь. Яр, я серьезно - забудь. Мурат Азатович когда возвращается? – отец Яры в затяжном отпуске.

– Хочешь папу на меня натравить? Тоже мне, ещё друг называется. Он с Верой и девочками в Праге. Сказал, что вернутся к концу недели.

Чудесно. Без шефа завал. Объем работы руководства становится понятен только когда его нет. Алееву Мурату Азатовичу принадлежит одно из крупнейших в стране юридических бюро. Я, как его заместитель могу сказать, «по начинке» таких больше нет. Обычно крутые дядьки арбитраж предпочитают. Всё бабло там. Если хочется риска вкусить, можно ввязаться в спор с государством. Там процент выигрышей ничтожен, и тридцати процентов не составляет, антимонопольная, приставы, налоговая… решения в их пользу принимаются в более чем семидесяти процентов случаев. Алеев же не боится, и даже любит уголовщину не меньше, чем всё остальное. Но после того как он нашел себе женщину по душе, обороты сбавил, то что осталось теперь я разгребаю.

– Хочу дело интересненькое. Очень хочу. Я, правда, нормально. Смерть это процесс естественный, как и роды.

Ярк берет телефон, своими тонкими пальчиками тычет по экрану, на мой телефон сообщение падает. Открываю мессенджер и вижу картинку, на которой клоун из «Оно» в знак приветствия ответного машет чьей – то рукой оторванной. Улыбка у героя от уха до уха. Позитивная короткометражка длиною в пару секунд, на которой я залипаю.

Ярка в голос смеется.

– Я вот так же с утра. Мне так понравилось. Беспричинно. Это ужасно! Но при этом до колик смешно. Почему так? Русь меня скоро в психдиспансер отвезет. Все выходные мы с ним «Следствие вели» смотрели. Как думаешь, кто выбирал?

Глядя на неё нельзя не смеяться. Так было всегда. Когда хочет, она может быть нереальной обаяшкой.

Последующие три с половиной часа она мне помогает с работой. Саяру мучает совесть за то, что не она приняла от отца управление фирмой. Не захотела. Ей никогда не хотелось у него в подчинении быть, чтобы не думали разного. Немного спустя, мы вместе едем поужинать. Раз уж она всех рассекретила, прошу одного из мужчин отогнать её Феррари к их с Русланом дому.

На одном из перекрёстков в правый бог моей тачки влетает такси. Удар не сильный, но я успеваю и сдохнуть от страха и в состояние бешенства впасть. Так ведь Яра. Именно её дверь помята больше всего.

– Яр, детка, ты как себя чувствуешь? – взглядом её окидываю, всё внутри цепенеет. Она сидит, прикрыв глаза, обе ручонки живот гладят, дышать старается глубоко, но рвано.

– В порядке. Ничего не болит. Испугалась слегка. Не убивай никого, - смотря на её руки дрожащие, не уверен, что могу дать обещание такое.

Приподнимаю взгляд выше, первое вижу – испуганные глаза таксиста. Ну что же, это оправданно. Затем перевожу его на пассажирку такси. Внутри что-то ёкает. Знаю её, достаточно хорошо, но такого ужаса на её лице даже в страшном сне не мог бы представить.

– Это Юля там? – доносится до меня удивленный голос Саяры. – Боже! Дима, ей плохо. Наверно, травмировалась. Иди посмотри, - Яра толкает меня в плечо. – Ну же, скорее. На ней лица нет.

Злость мгновенно сменяется чем-то более тягостным. Выстраиваемое мною несколько месяцев внутреннее спокойствие лопается как мыльный пузырь. В третий раз начинать всё сначала?

Последний месяц я уже не искал с Юлей встречи, приняв её выбор. Вернулся на исходную точку, туда где мне было хорошо и одному. Попробовал – не вышло. Ну и ладно, переживем. Достаточно в жизни было моментов способных меня закалить. И вот сейчас, глядя в её глаза, полные ужаса немыслимого, я понимаю, что не всё так просто. Мне не всё равно.

– Ты точно в порядке? – спрашиваю у Яры.

– Да. Да. Нигде не болит. Ты иди. Я позвоню Руслану. Начну с того, что ты не виноват, - Яра старается бодрости придать своему голосу.

Нехотя выхожу из машины. Что-то необъяснимое меня тормозит, я не хочу приближаться к такси. После того, как увидел Юлю, до таксиста дела не осталось никакого.

– Выйдите, пожалуйста, я Вас очень прошу. Пожалуйста, - через открытую водительскую дверь до меня доносится настолько срывающийся голос Юли, что внутри холодеет.