Преодолевая сопротивление

– На вид симпатичная…

– Маша его симпатична, - пьяный Богдан Руслана перебивает. – А эта… невероятно красивая. Сказочная просто малышка. Надо номер её узнать. Серёга вернется к своей Марусе обожаемой – утешиться помогу, - проживает взглядом дыру в спине девушки.

И не он один. Половина собравшихся смотрят на их пару, и причиной не тому не свечение наряда Сафии в полумраке.

– Челюсть свою захлопни. Поехали домой тебя довезу. Завтра машину заберешь с парковки, - поднимаюсь на ноги и плечо друга обхватываю, рывком тяну на себя.

– Я не закончил ещё, - пытается меня оттолкнуть, но силы значительно не в его пользу.

– Дома в ванной закончишь. Давай, Дан. Я не в настроении тебя уговаривать, быстрее вырубить, - тащить тушу радости мало, но вдвоем с Русланом вполне по силу.

К моменту, пока мы со всеми прощаемся и впускаемся на парковку, Дана ноги не держат совсем. Приходится его придерживать, чтобы он голову не расшиб на лестнице.

– Как Яра двоих нас тащила? – спрашивает Руслан, когда мы вдвоем усаживаемся уже спящего Богдана на заднее сидение моей тачки. – Я бы на хрен бросил.

Что есть, то есть. Саяре не единожды приходилось забирать наши тела из подобных заведений.

– Или пристрелить, - вспоминаю гримасу недовольства на лице подруги. Насколько бы она ни была нами недовольна, никогда не бросала. Только отчитывала по несколько дней после.

Столкнувшись с семьей Маши брат так и не смог адаптироваться. У нас всё было иначе. Всегда. Никто душистых масел в душу не лил, но и жить в ожидании удара ножа в спину не приходилось, это было исключено. Он не ожидал, что главную опасность представлять могут близкие люди. Хотя это было понятно с первых дней. Мама Маши закатила грандиозный скандал, когда узнала о беременности дочери. Порывалась заставить её сделать аборт. Но в том момент Маша проявила недюжинную стойкость – ослушалась мать, скорее всего, впервые. Собрала вещи и нам приехала. Я до сих пор помню её зареванную на пороге дома своего. Тогда думалось, что девочка оторвалась от маминой юбки, резко повзрослев. Под тяжестью обстоятельств это сделать проще, по себе знаю. Но видимо не до конца.

– Дмитрий Иванович? – Окликает меня незнакомый мужчина, когда я уже собираюсь дверь машины захлопнуть.

Оборачиваюсь к нему и киваю. Пары секунд достаточно для того, чтобы понять кто передо мной.

В доме семьи Левада я видел несколько фотографий из сыновей. С уверенностью могу сказать, что вниманием своим меня старший почтил. Михаил.

– Добрый вечер. Чем обязан, Михаил Вячеславович? – скопившаяся усталость, да и отсутствие желания, не позволяют мне проявлять приветливость.

Собеседник взглядом по мне проходится, пристально изучая внешний вид. Затем усмехается.

– Юля уже всё, не интересна стала?! Собственно чему удивляться, - хмыкает едко. – Юля, ослепляемая мечтой и раньше не отличалась внимательностью.

Пренебрежение в адрес Юли отторжение вызывает, стараюсь сдержаться, потому что потом успокоиться и остановиться будет непросто. Равнодушно пожимаю плечами.

– Что – то не припомню, чтобы она хотя бы раз упоминала вас в разговоре. Вы точно были друзьями?

Непроизвольно, даже не стараясь, по видимому попадаю в самую точку. На мгновение его лицо болезненное выражение принимает, следом вновь возвращается к холодной нейтральности.

– Давно хотел посмотреть, кто же смог лёд весь растопить, а тут случай представился. Живя у родителей, после общения с тобой, Юля счастливой не выглядела, - он сухо констатирует факты, от которых мне становится неприятно. В первую очередь от себя.

После переезда Юля потихоньку идет на контакт, рассказывает о себе, если попросить. Дается ей это с трудом. Привыкнув полагаться только на себя крайне тяжело подпустить к себе кого – то близко. Ознакомившись с архивными материалами уголовного дела, возбужденного после аварии, я понял её причины её страхов в отношении меня, и моих коллег в целом. Столько грязи поискать ещё надо. Ни о какой адвокатской этике речи не шло, намеренно и методично добивали и без того не сопротивляющуюся девочку, хотя ситуация этого и не требовала.

Про этого она тоже рассказывала. Ничего криминального, но в целом – урод. Обвинить девочку, только что ребенка потерявшую, что это из – за её капризов и нетерпения всё случилось… Так себе мужской поступок.

– Посмотрел? – произношу равнодушно. – Мне ехать к Юле пора.

– Не тащи этого в ваш дом, - резко тему меняет, кивком указывая на заднюю дверь машины, за которой Дан спит. – Не совершай ошибок моего брата. Твой друг быстро поймет что к чему. Веселиться хорошо с веселыми, раскрепощенными девками, а жить приятней с другими, - видя его впервые, понимаю, что он о Юле вещает.

В груди огонек ревности в огромный пылающий шар превращается. Отчетливо понимаю, по какой причине муж Юли перестал с братом общаться. Сходу ясно становится. Как Юля за столько лет сама причину не поняла? У сученыша по глазам читается всё.

Перед мысленным взором яркой картинкой сознание воссоздаёт прошлое Юли. Злоба и враждебность, которые бесспорно Максим испытал в тот момент, вспыхивает и во мне. И часа не прошло, как я брату высказал свою точку зрения относительно его связи с подругой бывшей жены. Здесь же ситуация хуже в разы.

Спустя минут пятнадцать мы уже сидим с Михаилом в баре на первом этаже всё той же «Темной стороны». Непонятно как так вышло при наличии острой неприязни друг к другу.

Перед тем как войти в заведение, проверил Богдана, не хватало того чтобы душу испустил. После возвращения в Россию он так и не пришел в норму. Или работает круглосуточно или бухает.

Заняв место за столиком, недалеко от бара, набираю сообщение Юле, мол, задержусь, отдыхай – не жди. Перестроиться на волну отношений оказалось очень легко, свыкаться с мыслями о скором отцовстве не пришлось. Из неприятного только тревога и страх за Юлю. Как бы я не старался в ней всё ещё множество страхов присутствует.

Статус сообщения из «отправлено» за пару секунд меняется, сначала на «доставлено», следом – «прочитано». Пока Юля набирает ответ, жалею, что домой не поехал. Сейчас бы обнять её завалившись в постель, а не разговоры с бухими идиотами.

– Спасибо тебе, - словно нехотя произносит Юлин бывший деверь… Кажется так звучит его статус. Во второй раз Юле с деверем повезло больше, но экземпляр тоже не блещет моральными качествами. – Ты первый, с кем я обсуждаю эту тему. Родители бы не поняли. Мама тяжело смерть Макса и Миши перенесла, если бы она узнала мои мысли тогдашние – вслед за братом меня бы отправила, - видно, что алкоголь не дает Михаилу сформулировать мысли лаконично с первого раза.

Экран моего телефона загорается. От Юли приходит короткое:

«Я тебя буду ждать»

Последние дни она засыпает исключительно в моих объятьях, под едва уловимые поглаживания животика. Юля утверждает, что так кошмары не снятся. Спит до утра. Не считая ежечасного посещения уборной.

– Не уснет пока не вернешься, - усмехается собеседник, бесцеремонно заглянув в мой телефон.

– Не зарывайся. Выкладывай, что хотел и по домам, - такое чувство, что именно ради этих моментов я десятки лет выдержку тренировал.