Препараторы. Зов ястреба

На паре больших площадок стояли столики и стулья, сновали подавальщики с подносами и бутылками под мышкой. Здесь можно было поесть и выпить, созерцая город у своих ног – Ульм даже не стал заглядывать в цены, написанные на табличке у входа, чтобы не расстраиваться.

Дети всех возрастов носились туда-сюда с радостными воплями – Ульм следил за ними с замиранием сердца, несмотря на то, что платформа была окружена бронзовым ограждением, и тут и там стояли служители в форме.

На площадках поменьше сплетались в объятьях парочки. Девушки взвизгивали от ужаса – притворного или настоящего – и закрывали лица руками, а юноши со спокойствием – притворным или настоящим – показывали на знакомые здания.

Лудела потянула Ульма в сторону одной из таких площадочек, но ему гораздо больше хотелось пойти туда, где люди в форме проверяли документы у высоких высот, за которыми стояли парители. Полюбоваться на них и счастливцев, которым предстояло совершить путешествие, можно было через прутья решёток, и Унельму с Луделой пришлось поработать локтями, чтобы занять хорошее место.

– А ты бывала в других странах? – спросил Ульм Луделу, пока они пробирались к воротам. Он был уверен, что подобные путешествия доступны всем, живущим в столице, но, судя по заливистому смеху спутницы, попал впросак.

– А то как же. Мои старики каждые выходные летают – то в Рамаш, то в эту, как её, Авдералию.

– Авденалию, – машинально поправил Ульм, и она закатила глаза:

– Не всё ли равно? Такие поездки только богатеи себе позволяют. Это же кучу денег стоит – и к тому же нужно разрешение получить.

– Так же, как с поездами? – спросил он, стремясь исправить промах.

– Ну да. Думаешь, если для перемещений внутри страны нужны разрешения, то из одной в другую вот так просто любого выпустят? Ну да, конечно, держи карман шире.

Мимо них прошли двое в тёмно-коричневой форме с крылышками – высокий мужчина и стройная миловидная девушка. Оба не глядели на зевак, хотя не могли не замечать всеобщие взгляды.

У ворот они по очереди показали документы служителю, и их пропустили внутрь.

– Вот они-то летят, куда пожелают. – Лудела ткнула пальцем паре вслед. – Видишь нашивку? Они паритеры.

Ульм вздрогнул, но ничего не сказал.

Отсюда можно было увидеть даже, как парители, взяв разбег, отрываются от края платформы и летят высоко в небо. Ульму и Луделе повезло – такое случалось несколько раз в день, и они попали в порт в нужное время.

Замолчав, они наблюдали, как команда и пассажиры зашли в паритель по специальной приставной лесенке. Сам паритель, сделанный наверняка из материалов, похожих на те, из которых создавались поезда, был покрыт сверху чем-то белым – и корпус, и крылья, собранные наверняка с использованием частей ормов и элемеров. Унельму стало интересно: объяснялось это необходимостью, или механикеры, создававшие парители, специально прятали «начинку», чтобы не делиться с иными странами секретами? Конечно, без доступа к Стуже от таких секретов толку чуть, но кто его знает.

Глаза валов, окна парителя, моргали – видимо, шла проверка систем.

– Теперь он поедет вон туда, – Лудела ткнула пальцем на дорожки, ведущие прямиком к ничем не огороженному краю платформы. – Вон оттуда они летят!

Ульм, затаив дыхание, смотрел, как широко открываются глаза вала на парителе, как он разгоняется огромными лапами – разглядеть бы, из чего они сделаны, но слишком далеко – как мчится вперёд всё быстрее и быстрее. Толпа разом ахнула от страха и восторга, когда паритель, не замедляя бег, а наоборот, наращивая скорость, рванулся вперёд – в пропасть.

Когда паритель оторвался от края платформы, Ульм замер с бешено бьющимся сердцем – на мгновение он был уверен в том, что машина сорвётся и, крутясь вокруг своей оси, понесётся вниз, белая, беззащитная, как весенний цветок… Но этого не случилось; Ульм моргнул – и вот паритель уже летел вверх, поджав ноги и расправив широкие белые крылья, прочь от города, оставляя за собой длинный серебристый след. Это было так невероятно, что казалось ненастоящим, игрушечным – будто при желании можно было ухватиться за этот след и притянуть паритель со всеми людьми в нём обратно.

Ульм продолжал стоять, глядя ему вслед – ему казалось, что вместе с серебристой точкой унеслось в далёкие края его сердце – пока Лудела не потянула его за рукав.

Теперь Унельм с ещё большим вниманием смотрел на проходивших мимо людей в тёмной форме. Он и прежде, читая о паритерах в книгах, представлял их небожителями, которым подвластны тайны неба и земли, но теперь, после того, что он видел, восторг перешёл всякие границы.

– Лудела, помнишь тех паритеров? – осторожно спросил он.

– Ну да? – она догрызла засахаренное яблоко и, быстро оглядевшись, бросила деревянную палочку через ограждение.

– Выходит, на парителях тоже механикеры работают, да? – спросил он как можно небрежнее. – И паритеры, значит, тоже механикеры, как и машинисты на поездах?

Она хмыкнула:

– Поняла, к чему ты клонишь. Но я бы на твоём месте ни на что подобное не рассчитывала.

– Почему? – Он почувствовал себя уязвлённым и от того, что она сразу угадала его мысли, и от того, как уверенно сказала, что ему ничего не светит. Возможно, не стоило принимать её слова всерьёз. Ей явно нравилось хвастать своей искушённостью перед жителем окраины.

– Сам как думаешь? Быть паритером – или даже летать механикером на одном из таких – это ещё как здорово. Многие мечтают о таком. Простым ребятам, вроде нас с тобой, это не предлагают. Но хватит об этом. Может, лучше поболтаем о чём-нибудь более интересном? – Она игриво пихнула его в бок.

Да, она немного заносилась – но, может быть, если он и дальше будет подыгрывать ей, Лудела выложит ему много такого, что хорошо известно ей, как жительнице столицы. В конце концов, не просто же так она тратит последние свободные денёчки с ним, а не с кем-нибудь знакомым из Химмельборга? Как бы ни задирала нос, он ей нравится – грех было бы этим не воспользоваться.

– Не предлагают? – он постарался говорить как можно более простодушно. Хельна утверждала, что когда он говорил так, глаза у него делались синими-синими, и ему невозможно было отказать. – Но почему? В смысле… Разве все рекруты не равны между собой? Я думал, тесты…

Она фыркнула – и насмешливо, и недовольно – и снова прижалась к нему, поглядывая на ближайшую пустующую смотровую.

Он вздохнул и переплел её пальцы со своими:

– Ну, милая… Неужели ты мне не поможешь? Видишь ведь, как я здесь растерян – без твоих подсказок совсем пропаду. Расскажи, что нас ожидает. Буду тебе очень благодарен.