Преподобный Феодор Студит. Книга 3. Письма. Творения гимнографические. Эпиграммы. Слова

Вы знаете, как вам относиться к нему. А мы, услышав, в частности, о рукоположенных за деньги, (157) что они не принимаются им в общение, хотя о нем думали не так, почли полезным для блага мира сохранять согласие с ним; ибо [Григорий] Богослов говорит, что, пока возможно, надобно склоняться к миру, и где прискорбное только подозревается, то снисхождение лучше надменности [420] . Впрочем, ни мы не принуждаем вашей совести, ни вы не требуйте от нас решения относительно того, что неясно для нас; ибо и личное свидание, и время, и опыт изменяют тех, которые неодинаково относились к одному и тому же.

420

См.: Свт. Григорий Богослов. Слово 21, 15; Слово 6, 20 // Свт. Григорий Богослов. Творения. Т. 1. С. 266, 134–135. – Ред.

А для чего обращение назад к божественному Герману и требование рукоположения непременно оттуда? Ибо что значат и три еретика [421] , бывшие в промежутке? Разве нет никого, кто был бы не рукоположен ими или рукоположенными от них, тогда как рукоположение преемственно передавалось до Тарасия? Сколь многие от востока и запада, от севера и моря (Пс. 106:3) приходили в этом промежутке и вступали в общение с нашей церковью в священном звании? И сколь многие тогда были рукополагаемы и рукополагали без денег, хотя и были еретиками? Всё это можно знать одному только Богу, человеку же невозможно утверждать и по этой причине считать всех низложенными. Мы – люди, и потому, как люди, будем смотреть на дела, увещеваю вас, ибо человек зрит на лице, Бог же зрит на сердце (1 Цар. 16:7); и надобно требовать только исповедания устами, когда оно не произносится явно ложно, по которому и Тарасий принял рукоположение, относительно которого и тогдашние ревнители и строгие исполнители согласились с Тарасием и были единомысленными с ним, а вскоре после Собора стали разногласить, по их словам, по поводу принятия [Col. 1105] рукоположения за деньги и по некоторым другим вопросам. Если это и вам кажется делом справедливым, то мы перейдем к последующему; скажем и о том, что было со времен Тарасия доселе. Какое же следует отсюда заключение? То, что со всяким священником неосужденным, согласно с Богословом и Златоустом, надобно иметь общение. Ибо первый говорит: «Считай каждого способным к (158) очищению, только бы он был из числа избранных и не из явно осужденных и чуждых вере» [422] ; а последний: «Исследуй, дознавай, ибо общение без исследования небезопасно, и опасность касается великих предметов» [423] .

421

Патриархи Константинопольские: Анастасий, Константин II и Никита I (правили в 730–780 гг.). – Ред.

422

Свт. Григорий Богослов. Слово 40, 26 // Свт. Григорий Богослов. Творения. Т. 1. С. 474. – Ред.

423

Свт. Иоанн Златоуст. Беседы на Послание св. апостола Павла к Евреям 11, 4 (PG. T. 63. Col. 96). – Ред.

Итак, будем исследовать и дознавать о том, с кем мы должны вступить в общение, исповедует ли он правую веру, не рукоположен ли он за деньги и не справедливо ли что-нибудь другое опасное, подозреваемое в его жизни или передаваемое молвою. Если же справедливо то, что он получил рукоположение от такого-то еретика или рукоположенного за деньги, но сам не еретик и по неведению рукоположен рукоположенным за деньги, то есть симонианином, исповедует всю истину, соблюдает веру и правила неизменными и уклонившихся от того и другого отвергает, то нам нет никакого основания удаляться от него. Ибо такой не подлежит осуждению, по мнению вышеупомянутых святых, а через них и по мнению всех.

В таком случае и мы имеем общение, и вам советуем делать то же. Ибо если исследование простирается далее, то отвергаются увещания святых, как сказано, и становится тщетным столь великий дар священства, с помощью которого мы получаем имя христиан, так что мы можем впасть в язычество, что было бы безрассудно. Притом делающие такое исследование, путешествуя по Западу и Востоку, не нашли бы искомого, так как все один от другого сделались бы подлежащими низложению по причине взаимного служения вместе; ибо известно, что при Тарасии посланные отсюда апокрисиарии служили вместе с предстоятелем Римским, а от него посланные, может быть, [служили] вместе с восточными; и таким образом священство уничтожилось бы, что совершенно отвергая, мы, согласно со святыми, станем соблюдать вышеупомянутую меру [икономии]. (159) В Церкви случалось и случается много подобных проступков, которых никто из святых, сколько известно, не исследовал таким образом, потому что это невозможно, и не предал нам соблюдать то же.

Это так. О том же, будто наша настойчивость для нас не полезнее собора, утвердившего прелюбодеяние, услышав, я удивился, ибо она столько достопочтеннее, сколько голос Господень – апостольского. Я не говорю, будто Тарасий не высказывал, что было рукоположение за деньги; но он, как известно, объявил, что он не принимает таких [424] . А ныне через принятие сочетавшего прелюбодеев соборно, вопреки Евангелию, Предтече и [Col. 1108] правилам произнесено учение, которым признается беззаконие икономией, и будто епископы и священники могут господствовать над правилами, когда захотят, а те, которые не согласны с этим, проклинаются и преследуются, как вы знаете. Это хотя оказалось после иконоборческой ереси, но не меньше ее для рассуждающих благочестиво. Их молитвами Господь да истребит зло и дарует прежний мир своей Церкви! Впрочем, как ты писал, одно опровергается другим, и признание и отвержение беззаконного действия сменяются взаимно.

424

Имеется в виду послание свт. Тарасия Константинопольского папе Римскому Адриану о симонии, вошедшее в канонический корпус Православной Церкви. – Ред.

Господь да сохранит тебя со всем домом твоим здравым и молящимся о нашем смирении, первейший из друзей и лучший из ревнителей!

54. К игумении Анне (I, 54) [425]

Почему ты перестала писать и извещать нас о делах твоего преподобия? Но мы, несмотря на то, не перестанем [писать к тебе] как потому, (160) что уже однажды мы отверзали смиренные уста свои, так и по причине твоей ревности о Боге и пламенного благочестия. Ибо я слышу, что ты непрестанно благодетельствуешь братиям нашим, путешествуя туда и сюда и каждого приходящего принимая человеколюбиво и провожая с благожеланиями, как служителя Христова.

425

Письмо датируется 809–811 гг. – Ред.

О, прекрасное твое такое занятие! О, священная душа твоя, бодрствующая в делах божественных! Эти действия не одиноки, но они – отрасли других добродетелей и произведения твоего духовного плодородия, ибо невозможно не благоухать носящему ароматы и не светить – несущему свет. Поэтому везде и всегда, особенно же во время гонений за Христа, одни обнаруживают себя любителями святости и богоблаженными, а другие – преданными порокам и недобрыми, хотя с внешней стороны и делают вид, что имеют внутри добро [426] …

426

Конца письма нет в греческом подлиннике.

55. К патриции Ирине (I, 55) [427]

Письменное собеседование есть некоторое средство к оживлению любви, производящее привязанность в душах любящих и тем более, чем чаще бывает это собеседование, как бы возбуждая скрытые искры любви и воспламеняя сильную взаимную расположенность. Нечто подобное произвело и в нас, смиренных, письмо твоей милости, исполненное духовной дружбы твоей и содержащее в себе живейшие искры воспоминания. Пользуйся же, благочестивейшая госпожа, этим средством любви и извещай нас о твоем здоровье и благополучии, ибо мы знаем о твоей всегда цветущей добродетели и великом благочестии из того, что слышали и еще слышим, и из того, что сами испытали и испытываем, [Col. 1109] или пользуясь голосом других, или беседуя собственным языком. Мы слушали бы его с большим удовольствием, внимая не одному простому звуку, но вместе разумея и то, что (161) ничто так не выражает души, как выходящее из нее слово, каково бы оно ни было.

427

Письмо датируется 811–815 гг. – Ред.

Узнав о госпоже дочери твоей, что с нею случилось такое, мы опечалились; но какую молитву или какое облегчение доставим мы, грешные? Впрочем, будь уверена в том, что такие скорби ничего не могут сделать, если мы сами не дадим им места какой-нибудь невнимательностью. Ибо как невозможно какому-либо месту, освещенному солнцем, заключать в себе противоположный мрак, так [невозможно] и человеку, руководящемуся Божественным светом, то есть мудростью и добродетелью, потерпеть что-нибудь от враждебных и бесовских наваждений. Да исцелится же дочь твоя во имя Господа, исцеляющего всякую болезнь и всякий недуг, и да будет рука Божия распростерта над нею, осеняя голову ее и отгоняя всякое вредное влияние, чтобы она в здравии могла вместе с богобоязненною матерью воссылать свои молитвы с благодарением Господу!

56. К Антонию, игумену [монастыря] святого Петра, и находящимся с ним (I, 56) [428]

Письмо ваше, написанное к нам с великим стеснением и скорбью сердца, мы получили от отеческой вашей святости, и нужно ли говорить, сколько мы плакали, проникшись братским состраданием, хотя мы и недостойны, и вследствие одинаковых страданий понимая и представляя ваше затруднение. Ибо понять скорбь может не кто иной, как те, которые подобным образом переносят такие же скорби. Но грехи наши так умножились в настоящий род беззакония, когда охладела любовь, по слову Господа (Мф. 24:12), что те, которые должны были бы устранять соблазны и преткновения, сами (162) делают, как можно видеть, подобное и даже более тяжелое, нежели внешние власти.

428

Письмо датируется началом 812 г. (см.: Доброклонский. Ч. 2. С. 186–187). Монастырь св. Петра, настоятелем которого был игумен Антоний, находился возле малоазийского города Пиманины, располагавшегося в 50 км к югу от Кизика, и известен по актам VII Вселенского Собора (см.: Mansi XIII 153a; Fatouros. Pars I. Prolegomena. S. 200; Prosopographie der Mittelbyzantinischer Zeit. Hrsgb. v. Von Lilie R.-J., Ludwig K., Pratsch Th. Berlin, 2006–2009. Vol. I. S. 548). – Ред.

Вы говорите, что вы терпели и еще терпите заключения в темницах, ссылки, поругания, гонения, притеснения от управляющих церквами Божиими, вы, которым никак не следовало бы переносить это от пастырей Божиих не только тогда, когда вы защищаете заповедь, но и тогда, когда бы вы были уличены в человеческих преступлениях, не то что подвизаясь за истину, которых надлежало бы хвалить и ублажать и которые притом украшены монашеским обетом. От дел их познаете их, сказал Господь (Мф. 7:20). Подлинно, не видано подобного у святых, а, напротив, они скорее сами подвергались страданиям, научаемые голосом апостола, который говорит о Господе: будучи злословим, Он не злословил взаимно; страдая, не угрожал (1 Пет. 2:23) и кротко подставлял бьющему божественную ланиту (Лк. 6:29). Отсюда узнаются пастыри Христовы; отсюда – и епископы, посягающие на чужое [429] .

429

В ТФС: «чуждые епископы». Преп. Феодор употребляет здесь слово (букв.: посягающий на чужое) с отсылкой на Первое Послание ап. Петра (1 Пет. 4:15). Таким образом, здесь мы видим тонкую игру слов, характерную для преп. Феодора: в Новом Завете речь идет не о представителях иерархии, а о преступниках вообще, в письме же преп. Феодор обвиняет епископов, принявших постановления собора 809 г., в тех преступлениях, которые они приписывали ему и его единомышленникам. – Ред.