Прерванный полет «Эдельвейса». Люфтваффе в наступлении на Кавказ. 1942 г.

О размахе боевой работы Авиационного командования «Зюд» говорят данные за 24 февраля. В течение дня в воздух поднималось в общей сложности 97 самолетов, в том числе 47 истребителей, 26 штурмовиков, 23 бомбардировщика и 1 разведчик.

Сначала в ночь на 24 февраля девять Не-111 из 3-й эскадрильи KG27 совершили налет на Севастополь, сбросив зажигательные бомбы на судостроительные верфи. В результате произошли два крупных взрыва и в нескольких местах возник пожар. При этом удар, по всей видимости, застал силы ПВО врасплох. «Мы сбросили наши зажигательные бомбы SCI 000 почти без противодействия зенитных орудий и прожекторов, – вспоминал Ханс Райф. – При этом я атаковал специальную цель – док на восточной окраине бухты Северная. После взрыва 1000-кг бомбы там вспыхнуло огромное пламя, затем произошел еще один большой взрыв, а пламя было отчетливо видно даже через час после вылета. Мы приземлились в Херсоне и только на следующее утро перелетели в Кировоград» [11] .

11

Chronic Kampfgeschwader Nr. 27 Boelcke. S. 31.

С 6.00 до 17.10 Bf-109 из JG77 вели бои с советской авиацией. При этом часть «Мессершмиттов» выделялась для разведки погоды, защиты аэродрома Саки, разведки над Севастополем, а также сопровождения пикирующих бомбардировщиков Ju-88 и штурмовиков Ju-87. Два десятка «Штук» из StG77 наносили удары по артиллерийским батареям в районе Семисотки, Ак-Моная и на Парпачской линии, добившись прямых попаданий во многие из них.

В 9.10 8 Ju-88A от III./KG51 поднялись в воздух для атаки линкора «Парижская коммуна». Последний был недавно замечен в гавани Севастополя и, по некоторым данным, мог находиться возле побережья Крыма. Специально для этого к фюзеляжам были подвешены тяжелые бомбы SC1000. Однако, когда «Юнкерсы» прибыли в район крепости, обнаружить указанный корабль им не удалось. В то же время бомбардировщики попали под сильный зенитный огонь и были атакованы истребителями. Однако потерь не понесли и в итоге атаковали недалеко от Севастополя «тяжелый крейсер». Согласно донесениям летчиков, им удалось добиться попадания в кормовую часть корабля и поджечь его.

В то же время 5 Не-111Н из I./KG100 в течение дня были отправлены на различные одиночные миссии. Два «Хейнкеля» искали замеченный у побережья военный корабль, обнаружить который не удалось. В результате бомбы были сброшены на запасную цель – один из аэродромов. Попутно один из «Хейнкелей» обстрелял из пулеметов случайно оказавшуюся поблизости летающую лодку МБР-2. По докладу экипажа, та загорелась и ушла со снижением. Третий Не-111 безуспешно искал конвой противника. Еще два бомбардировщика провели ночной налет на центр Севастополя, сбросив на него бомбы особой мощности SC1800. При этом один самолет был поврежден в результате атаки ночного истребителя.

В 15.35 Ju-88D из IV.(F)/122 отправился на разведку портов Севастополя, Керчи, а также Новороссийска, Анапы и Туапсе на побережье Кавказа. Экипаж сообщил о наличии в Севастополе тяжелого крейсера, который, по всей видимости, и атаковали «Юнкерсы» из эскадры «Эдельвейс». Аэрофотосъемка также показала наличие 30 самолетов противника на аэродроме в Анапе. Что касается линкора «Парижская коммуна», то он был-таки обнаружен в Новороссийске вместе с лидером, тремя эсминцами и различными небольшими судами [12] .

12

Hayward Joel S.A. Stopped at Stalingrad: the Luftwaffe and Hitler’s defent in the East, 1942–1943. University Press of Kansas, 1998. P. 40.

Вице-адмирал Октябрьский приказал отныне проявлять крайнюю осторожность в районах, патрулируемых люфтваффе. Если раньше корабли часто и практически в открытую производили обстрелы побережья, то теперь эсминцы и лидеры могли проводить артиллерийские стрельбы только ночью и во время движения. Использование старых крейсеров для огневой поддержки разрешалось только тогда, когда плохие погодные условия мешали действиям авиации. Использование линкора и новых крейсеров разрешалось только с личной санкции командующего.

27 февраля после довольно тщательной подготовки и доставки подкреплений советские войска на Парпачском хребте перешли в наступление. Восемь стрелковых дивизий поддерживали две танковые бригады с большим количеством тяжелых танков КВ-1. Одновременно с этим нанесла удары Приморская армия из Севастополя, но пробить кольцо окружения последней не удалось.

В течение первых двух дней плохая погода помешала Авиационному командованию «Зюд» наносить удары по противнику. 27-го числа только три самолета поднимались в воздух, два из которых занимались поиском пропавшего ранее экипажа бомбардировщика. Еще один торпедоносец вылетал к Севастополю, однако из-за плохой видимости не смог выполнить задание.

Торпедоносная авиация люфтваффе на Черном море была представлена 6-й эскадрильей KG26 «Лёвен», которая с декабря 1941 года базировалась на крымском аэродроме Саки. Летала она на обычных бомбардировщиках Не-111Н-6, которые отличались лишь наличием держателей для двух торпед и специального прицела для торпедометания. При этом использование подразделения для сброса бомб не исключалось. Фактически это были не торпедоносцы, а именно бомбардировщики, приспособленные для торпедных атак.

Только к марту в составе люфтваффе появилась первая полноценная эскадра торпедоносцев – KG26. При этом первая и третья группы отправились на север – в Норвегию, a II./KG26 с начала марта обосновалась в Крыму.

Тем временем на помощь немцам неожиданно пришла погода. 29 февраля началось резкое потепление, вследствие чего передвижение наземных войск оказалось попросту невозможным. А 1 марта люфтваффе наконец принялись за дело. В этот день было выполнено в общей сложности 120 самолето-вылетов, в том числе 53 истребителями, 40 штурмовиками и остальные бомбардировщиками. Основной удар наносился по району вокруг Тулумшака, где оборонялась румынская дивизия. Завывая сиренами, «Штуки» пикировали на советские танки и вывели из строя 13 из них. Сам поселок Тулумшак и его окрестности также подвергся нещадной бомбардировке. А после удара пикирующих бомбардировщиков Ju-88 вся деревня полыхала в огне. Потери немецкой авиации за 1 марта составили один самолет. Это был Ju-88A из III./KG51.

Три торпедоносца патрулировали вдоль побережья Крыма. При этом один экипаж сообщил о безуспешной атаке транспорта водоизмещением 5000 тонн. Однако, по данным летчиков, упав в воду, торпеды преждевременно вышли из строя. Фактически речь шла о транспорте «Курск», который шел из Камыш-Буруна в Новороссийск. На его борту находилось 1100 раненых красноармейцев [13] .

В течение следующих двух дней немецкие самолеты продолжали наносить удары по советским войскам. При этом, согласно сообщению II./KG26, возле побережья Кавказа двумя торпедами был потоплен транспорт водоизмещением 6000 тонн. Фактически же «Хейнкели» атаковали транспорт «Фабрициус» (2434 брт), который перевозил из Новороссийска в Камыш-Бурун 700 солдат, 6 минометов, 1200 тонн фуража, 20 лошадей и 12 повозок. Судно было атаковано со стороны берега с дистанции 300–500 метров. Однако судно не затонуло и выбросилось на мель в 150 метрах от берега.

13

Широкорад А. Торпедоносцы в бою. Их звали «смертниками». М.: Яуза; Эксмо, 2006. С. 47–48.

Потери Авиационного командования «Зюд» в течение двух суток составили всего один Bf-109.

Попутно немецкие бомбардировщики постоянно бомбили порт Керчи и сам город – основную базу снабжения Крымского фронта. При этом была применена уже многократно доказавшая свою эффективность система наведения на цель по радиолучу. На северо-западном побережье Азовского моря был установлен радиопередатчик, посылавший узконаправленный сигнал на Керчь.

Держась в его створе, «Хейнкели» даже в плохую погоду выходили точно на цель. «2 марта 1942 года был ночной налет на Керчь, – вспоминал Ханс Райф. – После первоначальной хорошей погоды, за Днепром мы попали в снег и ледяной дождь, который шел на высоте между 2000 и 4000 метров. Однако радионаведение работало независимо от атмосферных явлений. Во всяком случае, мы прошли прямо над целью. Па обратном пути мы должны были приземлиться в Николаеве. Однако там и в Херсоне была низкая облачность, и лейтенант Вооге решил лететь в Запорожье, где погода была лучше» [14] .

14

Chronic Kampfgeschwader Nr. 27 Boelcke. S. 35.

A4 марта во время налета на Керчь у Не-111Н-6 «1G+HK» лейтенанта Херберта Баумгартнера из 2-й эскадрильи KG27 отказал один из двигателей. На базу самолет так и не вернулся, и весь экипаж был объявлен пропавшим без вести. Однако через некоторое время советская фронтовая газета опубликовала письмо пленного летчика лейтенанта Баумгартнера, который призывал своих коллег отказаться от войны и переходить на сторону Красной армии. В публикации также сообщалось, что «Хейнкель» совершил вынужденную посадку на брюхо в районе Ленинска. Штурман и бортрадист при этом погибли, а пилот и бортмеханик «с радостью» сдались в плен. Это была в общем-то типичная история, многочисленные письма и обращения пленных немцев, в том числе и летчиков, регулярно появлялись в советских газетах с первых дней войны. Ранее летчики KG27 уже читали в «Правде» письмо бывшего командира первой группы Лессманна, который попал в плен 28 декабря прошлого года.