Преследование

— Ты лжешь, — сказала Скарлетт и положила руку на грудь Адама. — Но твое сердце говорит правду.

Отступив на шаг, Адам сбросил руку Скарлетт:

— Я знаю, Инструменты Мастера где-то здесь. Если ты не хочешь отдать их мне, я сам найду их, — и он повернулся к комоду, а затем к шкафу.

— Ты мне нравишься, Адам, — сказала Скарлетт. — Но это не значит, что я не смогу тебе навредить. Неужели ты на самом деле думаешь, что я позволю тебе выйти отсюда с Инструментами Мастера?

Адам, игнорируя слова Скарлетт, осматривал комод.

— Идиот, — буркнула Скарлетт, тряхнув головой, и швырнула в Адама темными чарами, которые сбили его с ног. Кэсси вздрогнула, увидев это. — Почему ты продолжаешь пренебрегать мною? — Скарлетт сделала руками пасс над телом Адама, заставив его пронзительно закричать. — Эту боль ты причиняешь себе сам. Я хочу, чтобы ты понял это. Ты вынуждаешь меня так поступать.

Адам кричал, как раненое животное, царапая пол и пытаясь уползти.

— И если ты вынудишь меня уничтожить тебя, — сказала Скарлетт, — я так и сделаю.

Она раз за разом ударяла его кулаками, и Адам так пронзительно вскрикивал, словно это были плети. А она все била и била, и с каждым новым ударом Адам кричал все громче, умоляя Скарлетт остановиться.

Не выдержав зрелища пыток, Кэсси бросилась к Скарлетт, протянула руки и закричала:

— Фрагилис!

Это было то самое заклятие, которое Скарлетт использовала против Кэсси, когда они сражались в последний раз. Настоящее темное заклятие: только теперь Кэсси тоже знала, как его насылать. За последние несколько недель эти чары вошли в нее.

Не успев понять, что же случилось, Скарлетт, лишившись всех своих сил, оказалась на полу возле Адама. Она пыталась поднять голову, чтобы посмотреть, кто же так обошелся с ней в ее собственном логове.

Кэсси повернулась к Адаму и закричала:

— Беги!

Но, стоило ему вскочить на ноги, Скарлетт проговорила: «Хок фумен эст карцерем!» — и Адама отбросило на стоявшее напротив дивана деревянное кресло, полоски обивки которого превратились в толстые веревки и крепко обхватили Адама.

— Кэсси, — сказала Скарлетт, вставая, — ты же не думаешь, что это будет так легко, правда? — Она подняла руки и уставилась на Кэсси, но Кэсси успела первой.

— Кадунт, — воскликнула она, и Скарлетт опять упала на колени и опрокинулась на спину. Она рухнула мгновенно, как подкошенная. Так падают срубленные деревья в лесу.

— Ты что-то говорила о том, что будет легко? — усмехнулась Кэсси.

Скарлетт лежала на полу без движения.

— Развяжи меня, Кэсси! — закричал Адам. — Нам нужно выбираться отсюда.

Но Кэсси сделала вид, что не слышит. Она могла бы мгновенно и легко освободить его от веревок даже без помощи рук, простым заклинанием распутывания. Но Адаму безопаснее оставаться связанным, чтобы не попасть под перекрестный огонь чар. Это была только ее битва, ее бой с единокровной сестрой, и она была готова довести его до конца. Кэсси крикнула лежащей на полу Скарлетт:

— С тебя хватит? Или продолжим? Я ведь только разогрелась.

Скарлетт не собиралась сдаваться. Защитное заклинание, которое она выкрикнула, прозвучало как крик о помощи или мольба к собственному телу. «Ориунтур», — воззвала Скарлетт и, собрав каждую крупицу силы, смогла подняться.

Кэсси заметила, что книга — ее книга — выпала из ослабших рук Скарлетт; она ткнула напряженными пальцами в сторону древних страниц и воззвала: «Михи венит!»

К удивлению Скарлетт — и еще больше самой Кэсси! — книга дрогнула и начала подниматься над полом, пока не оказалась на высоте глаз Кэсси. Затем она, влекомая магическим ветром, как лист, полетела через комнату прямо в протянутые руки Кэсси, и та, взяв из воздуха мягкий переплет, крепко прижала книгу к груди.

Скарлетт в отчаянии снова выбросила свои дрожащие пальцы в сторону Кэсси.

— Праестрангуло, — закричала она. — Каецитас! — в приступе безумия выкрикивая все новые и новые заклинания. Но Кэсси побеждала в этой борьбе.

— Диворсус, — спокойно сказала она и простым взмахом руки заблокировала все ставшие бессильными заклинания Скарлетт.

Держа в руке отцовскую книгу, Кэсси поняла, откуда пришла ее новая сила. Каким-то образом эта сила за последние несколько недель просочилась в ее жилы; заклинания Черного Джона теперь стали ее заклинаниями.

Девушка чувствовала, что сила книга теперь проходит через нее. Так и должно быть. А Скарлетт должна уйти.

— Я думаю, ты примиришься с поражением. Я ошиблась, приняв тебя за достойного противника, — не преминула поддеть ее Кэсси.

У Скарлетт не было выбора. Едва стоя на ногах, опустошенная после слишком многих заклинаний, она на мгновение взглянула на неглубокий шкаф, отгороженный от комнаты двумя складными дверьми. Этот быстрый взгляд не ускользнул от внимания Кэсси.

— Гм, — произнесла она, поворачиваясь лицом к шкафу. — Попробую угадать, что в нем. Может быть, мои Инструменты? Те, что ты у меня украла?

Глаза Скарлетт расширились, и она бросилась к двери шкафа.

— Десиккаре! — выкрикнула Кэсси, и Скарлетт опять упала на пол. Ее ноги и руки выглядели окоченевшими, как конечности трупа. — Я думаю, это ответ, — Кэсси небрежной походочкой подошла к Скарлетт, наблюдая, как заклинание, парализовав позвоночник поверженной врагини, ползет вверх по ее шее.

— Кэсси, — отчаянно крикнул Адам, — сейчас же развяжи меня!

Тем временем заклятие добралось и до лица Скарлетт: кожа сделалась сухой и сморщенной, как консервированный персик, стала пепельно-серой, а потом мертвеннобледной — и лицо превратилось в неподвижную маску. Теперь на нем жили только глаза, которые, как безумные, вращались в глазницах.

— Ты уже в курсе, — сказала Кэсси, — ноя тебе напомню еще разок. Инструменты Мастера принадлежат мне и отныне откликаются только на мой зов. И этот парень, вон там, видишь? — Кэсси указала на Адама. — Он тоже мой.

Темные глаза Скарлетт перестали бегать, они замерли и стали темно-серыми, как и все ее иссушенное тело. Кэсси усмехнулась:

— Как ты думаешь, кто теперь папочкина любимица? Могу намекнуть: не ты.

— Кэсси, — окликнул ее Адам, но голос его звучал тихо, словно доносясь с другого конца длинного тоннеля. Кэсси знала, что он рядом с ней, в этой комнате, но в этот миг любимый показался ей чем-то мелким и незначительным. Да хоть бы его тут не было!