Преследуемый

— Тогда мы должны спешить. Лучшее, что я могу сделать, это заставить землю поглотить тело, — сказала она, выдергивая нож из плеча мертвеца.

Я покачал головой.

— Как только мы уйдем, полиция обнаружит тело. Но у нас нет другого выхода. Может хотя бы часть улик на нем станут непригодными для изучения.

Флида начала читать заклинание на древнем языке. Ее татуировка стала слабо светиться по краям, когда энергия земли перетекала в нее. Воительница хмурилась: в Новом Мире энергии было гораздо меньше, а усилий для ее извлечения требовалась прилагать несоизмеримо много.

Флида взмахнула рукой и выкрикнула «Оскайль!». Вначале земля под смотрителем начала расступаться, все глубже погружалось тело, словно под ним была трясина.

Секунда, и он уже на глубине нескольких метров под землей. Флида снова взмахнула рукой.

— Дун, — произнесла она, и земля сомкнулась над смотрителем. Я мог сотворить подобное заклинание, но это заняло бы намного больше времени, которого у нас и так не было. Флида тоже торопилась. Поверхность земли была словно после взрыва. Полиции даже искать не придется. Еще пара минут, и они будут здесь.

— Бежим к колеснице, — крикнула Флида. Я кивнул и последовал за ней, прочь от места, где земля только что поглотила человека. Оберон бежал рядом. На секунду богиня притормозила подобрать с земли лук и выдернуть стрелу из барана, но затем быстро нагнала нас.

Сирены выключились, послышался шум открывающихся дверей к югу от нас. Если кто-то сообщил им об убийстве, — могу поспорить, так и было — значит, они уже знают, где искать.

— Почему ты не виляешь хвостиком, щеночек? Ты не рад нас видеть? — спросил один из оленей.

— Плохой, плохой песик, — поддразнил второй.

До того, как я успел вмешаться, Флида приказала оленям заткнуться, и Оберон благодарно взглянул на нее, даже не удосужив их ответом. Флида скрыла нас от глаз смертных заклинанием невидимости, — отличный, кстати, способ незаметно свалить — и мы помчались из парка.

Богиня кипела от злости.

— Моя первая охота на новую дичь за тысячу лет, — прошипела она сквозь зубы. — И Энгус Ог сумел все испортить. Ну да, я отмщу. Выжду удобный момент и нанесу удар. Я могу быть терпеливой.

— Да, можешь, — ответил я, хотя ее склонность к насилию тоже нельзя отрицать. — А вот с меня довольно ожиданий. Энгус Ог мне за все заплатит.

Глава 7

Как только мы вернулись домой, я сказал Флиде, что придется начать подготовку к скорому нападению наемников Энгуса Ога. Далее последовали извинения и благодарности за ее компанию, но она, похоже, была настолько взбудоражена охотой, что сама тот час готова была уйти.

— Если ты выживешь, друид, может, мы еще поохотимся в скором будущем. Да пребудет с тобой мое благословение.

Она нежно погладила Оберона по голове — а он, в свою очередь, попытался увернуться от ласк — попрощалась и исчезла, вернувшись к колеснице. Пусть у нас было ее благословение, реальной помощи от нее мы не получим. Пока наш противник, как и она, потомок богини Даны, принимать нашу сторону — значит, в какой-то мере, предать свой род.

Я глубоко вздохнул, чувствуя, как постепенно спадает напряженность от ее присутствия, и опустился на кухонный стул. Оберон осторожно подошел ко мне — голова опущена, хвост не виляет.

— Аттикус, прости меня, — сказал он.

Я еще раз напомнил, что его вины здесь нет. Флида использовала нас, как оружие, а Энгус Ог как раз и добивался, чтобы мы убили того смотрителя. И теперь придется разбираться с последствиями.

— Это, потому что я убил его, — ответил Оберон.

— Флида заставила тебя. Но для полиции это не аргумент. Если они вычислят, что это сделал ты, то, скорее всего, усыпят.

— Я даже не помню, как нападал.

— Знаю. Поэтому мы больше никогда не будем с ней охотиться. Она практически захватила и мое сознание, а я не люблю, когда меня контролируют. Вообще.

— Ты никогда до этого не охотился с ней?

— Не в животном обличие. Однажды я охотился с ней в Украине. Она показала, как стрелять из лука верхом на лошади. Это чертовски тяжело, но в войске Чингисхана все пехотинцы обязаны это уметь, так, что пришлось учиться.

— Я вот сейчас вообще не понимаю, о чем ты.

— Забей. Кстати, надо тебя помыть. Марш в ванную.

— А может, я просто пойду в травке покатаюсь? Оно само сойдет.

— Нет, ты должен быть супер чистым. Если на тебе найдут кровь — считай, все пропало.

— Но ты ведь не позволишь им забрать меня?

— Я сделаю все, что в моих силах. А теперь, идем.

Я поднялся и пошел следом за Обероном в ванную. Он, кажется, немного повеселел. Хвост, по крайней мере, виляет.

— А ты мне расскажешь еще про проституток Чингисхана?

— Пехотинцев, не проституток. Хотя последние у него тоже были, раз уж ты упомянул их.

— Похоже, он был занятым малым.

— Ты даже не представляешь насколько.

Мы отлично провели время с Обероном, забрызгав все вокруг мыльной пеной, и я успел рассказать почти всю историю Империи Чингисхана. Потом пришла пора всерьез взяться за подготовку против головорезов Энгуса Ога, чтобы сегодня ночью я мог спать спокойно. Они не будут нападать в доме — считают, что слишком хорошо защищен. Но так и есть. Засада будет снаружи, и они нападут все разом, словно банда школьных задир. Так что без всякого беспокойства я пошел спать.

Утром я спокойно сделал себе омлет с сыром и зеленью, полил Табаско, и сгрыз огромный пшеничный тост. Еще приготовил несколько сосисок, но большинство из них пошли Оберону. Вскипятил воду и достал свежемолотый органический кофе из Центральной Америки (я обычно пью черный, но Оберон любит кофе по-ирландски, с ликером, сливками и несколькими кубиками льда).

— А Чингисхан какой кофе пил? — спросил Оберон.

После моего рассказа во время купания, он решил стать Чингисханом среди собак, завести себе гарем из французских пуделих с именами Фифи или Бейби. Такая уж у него была привычка. До этого он хотел быть Владом Цепешем, известным сейчас как Дракула, Жанной Д'Арк, Бертраном Расселом и всеми другими, о ком я рассказывал ему во время купания. В эти его периоды мечтаний я смеялся, как никогда. Можете считать, что не жили, пока не увидите ирландского волкодава, дефилирующего по комнате в мантии от детского маскарадного костюма с саблей наперевес.

— Он не пил кофе. Скорее чай. Или молоко диких яков. В те времена кофе вообще было мало.

— Тогда нальешь мне чай?

— Без проблем. Как только заварится, я его остужу, чтобы ты не обжегся.

После того, как я вымыл посуду, а Оберон Хан допил свой чай, настало время показаться наружу.

Я босиком вышел на задний двор и сказал Оберону общаться теперь мысленно. Поливая лечебные растения, я уговаривал их расти быстрей (спасибо связи с землей). Они высажены по всему периметру участка, в ящиках, прибитых к забору. Правда, кое-какие из трав не обладали лечебными свойствами, а шли только в пищу. Под ящиками были овощи, но и оставалось много места, где Оберон мог побегать или поваляться.