Преступление без наказания или наказание без преступления (сборник)

В этот момент, когда звучали слова, молниеносное движение большой тенью прошлось по стулу, далее по столу и, не останавливаясь ни на миг, метнулось к окну. Произошло как в замедленной съёмке, если смотреть на это со стороны. По времени так стремительно, что никто не успел понять, что произошло. То ли стул швырнули в окно, то ли… Никто не хотел верить.

Разбивающееся стекло, хлопок и удар тела о землю и посыпавшиеся осколки не сразу вернули к действительности. Сомневающиеся умы застыли.

Около двери стоявший подполковник, заскочивший проведать, «как идёт трудное дело», оторопел и первым пришёл в себя:

– Менты! Менты, вы попали, – и поспешил обратно в свой кабинет, жалея об опрометчивом шаге: угораздило же зайти, именно в этот момент.

В квартире тут и там нагромождались, как на свалке, вещи одна на другую. Не такие вещи, когда одним отдают предпочтение перед другими, а когда они похожи, как близнецы, с разницей – эта грязная, а от этой пахнет – и таких комбинаций набирались сотни.

На тумбочке покоились предметные залежи: всё под рукой и на глазах. Зазвонил телефон, рука потянулась к нему, задевая и опрокидывая бутылку с трёхдневным тёплым пивом. Дребезжащая и противная мелодия действовала на нервы.

– Да, Чучь! Приветик! В парке вчера, да. Опять в нашей рыгаловке. Голова трещит с их водки. Они её из ацетона гонят, что ли. А ты чё звонишь? Приходя в себя, зашлёпала в туалет, держа под ухом телефон.

– Говори. Говори.

Из трубки послышались объяснения Чучи.

– Мне повестка из милиции приходила, в двадцать четвёртый кабинет вызывали. Просили, чтобы и ты пришла, как моя подруга. Дала показания, ну помнишь, я рассказывала тебе.

В ответ Чуче послышались звуки, она услышала в них недовольство подруги, словами подтвердившую её подозрения:

– Меня зачем, за что вызывают? Пусть тоже повестку шлют. И то я ещё подумаю, идти мне или нет.

Подруга в ответ продолжала слабые уговоры.

– Тебе надо сходить и рассказать, что я из-за тебя написала заявление, – Чуча злилась, в бешенстве кривила лицо, но сдерживалась, чтобы подруга согласилась с доводами. – Помнишь, рассказывала тебе?

Та не припоминая о чём речь, не хотела заставлять себя и вспоминать о незначительном факте, который никак не касался её.

– Подожди, как не помнишь? Ты уехала на машине в тот день. Не звонила несколько дней, домой тоже не пришла. Я пошла в милицию, написала заявление, чтобы тебя искали, номер машины той дала. Для тебя же старалась, – заверяла подруга, – я же не знала где ты, а вдруг тебя изнасиловали и убили.

Подруга усмехнулась:

– Я тебя просила? На хрен мне нужна твоя история. Ты написала заявление. А позвонить кому-нибудь знакомым ты не могла, спросить. Мне зачем всё это?

– Послушай, у них там такое закрутилось, ты помоги мне, как подруге. Или я не подруга?

– Я тех не помню, гаишников, как ты говоришь. До милиции тоже дела нет. До чего дошло, знать не хочу. Козлы они все, – и раздражённо выключила телефон.