Преступно счастливая

Маша поставила вариться яйца. И тут вспомнила.

Днем от Милы приходило странное сообщение. В нем она просила ее срочно перезвонить. И аж шесть восклицательных знаков. И смайлик с просящей рожицей. Первым порывом было набрать, потом неожиданно передумала.

Сделалось жутко жаль себя – одинокую, неприкаянную, в состоянии нежелательной беременности, в котором ее принуждают находиться. Сделалось горько от того, что она вот даже такого незатейливого счастья не может поиметь, в котором Милка плещется, как рыба в воде. Конечно, не так чтобы и хотелось именно так, но в настоящий момент можно было бы и так попробовать.

Не стала звонить днем. А сейчас вдруг решила набрать.

– Маша, привет. Я тебе писала. Просила позвонить. – И Милка замолчала.

– Я видела. Звоню. – И она замолчала тоже.

– Знаешь, чего просила-то?

– Нет.

– Мне это… Как бы помощь твоя нужна, Маш. – И подруга громко всхлипнула.

Спросила у больного здоровья, чуть не вырвалось у нее вместе с истеричным смешком. Она сама в полной, пардон, жопе! Ей бы тоже не мешало о помощи просить! Только у кого и какой именно помощи?

Кстати, а откуда у Милки ее телефон? Она же сменила номер.

– Я на работу тебе звонила, – призналась подруга. – Сказали, что ты уволилась по личным причинам. Намекали, что у тебя все просто отлично складывается. Что ты вроде замуж собралась за обеспеченного человека.

– Да уж не за слесаря автосервиса! – фыркнула Маша и со злостью прикусила губу.

Кто же, интересно, там такой осведомленный выдумщик?

– Зачем ты так, Маш? Сережа, он хороший, Маш.

– Ага! Чего же тогда тебя твой Сережа не выручает? Чего у меня помощи запросила, а?

Она аж повизгивала от бешенства. Сережа, стало быть, не обгадился за три года семейной жизни? По-прежнему у Милки в фаворитах.

– Он просто попал в беду.

– Да ну! Сережа и попал в беду?! Разве такое возможно?!

Честно? Ее неожиданно порадовало, что Милкино незатейливое счастьице оказалось со ржавчинкой. И даже чуточку, совсем немножечко сделалось ее жалко.

– Ладно, проехали, – буркнула Маша, услышав, что подруга расплакалась. – Рассказывай, что там у тебя?

Милка долго всхлипывала, сморкалась, просила не обижаться, что позвонила, потом наконец рассказала.

Оказывается, этот малограмотный лох Сережа полез в бизнес. То есть решил свою семью обеспечить таким образом, и это при своих-то куриных мозгах, заметьте! Разумеется, зарегистрировался как индивидуальный предприниматель, набрал кредитов под развитие. Даже начал как-то там развиваться. Арендовал помещение, набрал заказы. Начал работать. Бизнес стал приносить стабильный доход. Они купили квартиру, Милке шубу. А как же без шубы-то! Вот придурки! Поменяли машину. Причем не на что-нибудь, а на дорогой внедорожник. А как же! Статус и все такое! Он же – Серега-то – директор автосервиса, не простой слесарь.

– Все так хорошо складывалось, Маш, – пищала Милка в трубку. – И тут вдруг, как гром среди ясного неба…

Явились кредиторы из банка. Да не одни, а в компании с налоговой инспекцией. И понеслось!

– Оказалось, Сережа почти не погашал кредитов. Платил проценты и все. Еще как-то скрывал доходность, подделывал отчетность и… И у нас все отобрали, Маш! И машину, и квартиру, и все, что в ней, и бизнес, разумеется.

– Красавчик! – фыркнула Маша, развалившись в кресле у широкого окна и задрав ноги в тапках на горячую батарею. – А ты-то что, курица?! Ты-то что, совершенно не вникала в его дела?!

– Он говорил мне всегда… Говорил, что… Я все решу, дорогая!

Это была любимая Милкина фраза из любимого ею сериала. И Машка не сдержалась, заржала в полное горло. А подруга тут же в голос зарыдала.

Машу проняло.

– Ладно, не реви ты так. Все наладится, – не совсем уверенно пообещала она. – От меня-то что хочешь? Чем я могу помочь?

– Понимаешь, Маш… – Подруга замялась. – Сережа, он… Он ведь не только в банке деньги брал. Но еще у кого-то. Просто у людей.

– Ага! – Маша резко сбросила ноги с батареи, села прямо. – Погоди, угадаю! Твоего придурка поставили на счетчик?

– Да, – еле выдавила сквозь слезы Мила. – Я уже заняла, где только можно. Зарплату выпросила на полгода вперед. Но… Но все равно не хватает. А они ждать не хотят! И там каждый день просрочки – это деньги.

– Ясное дело! Ребята с серьезными намерениями!

Маша покачала головой. Она ожидала от Сереги всякого в их с Милой семейной жизни. И запойных выходных, и нищенского, жалкого существования с денежными крохами от зарплаты до зарплаты. Но чтобы так…

– У них очень серьезные намерения, Маша. Очень! – Подруга даже осипла от горя. – Они угрожают нашей дочери. Говорят, что похитят ее, Маша! Я этого не переживу!..

И она еще громче зарыдала. Маша поморщилась и отодвинула телефон от уха. Тут же глянула на свой плоский пока живот. Там ведь тоже кто-то растет уже. Дочь или сын. И он, родившись, потребует любви. А способна ли она так любить, как Мила? Способна ли так убиваться, переживать?

Вопрос…

– Помоги мне! Помоги, пожалуйста! Мне больше негде взять денег. Завтра последний срок. Они завтра придут за деньгами!

– Сколько?

– Что?! – Мила икнула от неожиданности и притихла.

– Сколько тебе не хватает, чтобы расплатиться с долгом? – сухо и по-деловому спросила Маша.

У нее деньги были. Она не такая курица, как ее подруга, всегда имела заначку. Откладывала, вкладывала пару раз. Удалось подняться. Поделила сумму пополам. Одну половину снова вложила. Вторую в банк на депозит. Снова удачно. И снова по отработанной схеме. Осторожно, без лишнего риска. И дома держала приличную сумму. Так, на всякий случай. Всегда помнила, что нельзя держать все яйца в одной корзине.

Она не дура. Она расчетлива и умна. Только вот с личными делами попала, так попала.

– Так сколько, Мила, денег тебе нужно? – повторила она со вздохом, потому что Мила затихла.

– Три тысячи… – тихонько ахнув, выговорила подруга. – Долларов, Маш!

– Ясно, что не рублей. Ладно, дам я тебе денег. Только расписку возьму, так и знай! Через год вернешь, поняла?

– Господи-и-и, Ма-аша-а-а… – громко застонала Мила. – Я за тебя свечи всем угодникам поставлю! Ты! Ты самая лучшая! Я за тебя в храме службу закажу!

– Побереги деньги, малыш. Они тебе еще пригодятся. Жду тебя у себя через час. Опоздаешь, сама виновата.

– Не опоздаю, – пошевелила Мила носиком. – Я уже у тебя во дворе, подруга. Так что открывай…