Пресыщение

– Может быть, на какой-нибудь пресс-конференции? – сказала она.

– Я на них не бываю.

– Послушайте, я пишу статью и потому обратилась к вам. Могу я задать вам кое-какие вопросы?

– Нет, пока я вам не задам свои, – ответил Бертранд, подавшись к ней и переходя на шепот, в котором уже явственно слышался шелест простыней. – Но нам следует найти более… уединенное место, – добавил он, обхватив ладонями ее лицо. – Боже, вы красавица. – Он погладил ее скулу большим пальцем. – Какое лицо! Вы похожи на ангела.

Мин никак не могла справиться с поворотами и зигзагами этого свидания с Бертрандом. Она не могла вспомнить никого, кто был бы способен привести ее в подобное замешательство. Она слишком много выпила и была так поглощена им, что никак не удавалось разгадать его хитрые уловки. Часто меняя свою манеру поведения, Бертранд подчинил ее своей воле. Он был исключительно изобретателен и легко определял слабые места людей.

– Пойдем ко мне, – сказал он, и у Мин слегка закружилась голова.

– Нет! – ответила она. – Это в высшей степени непрофессионально. Я не должна.

– Должна, должна, – повторял Бертранд, нежно касаясь ее лица длинными пальцами.

– Почему мы не можем продолжить беседу здесь? – спросила Мин, ощущая в себе все меньше решительности.

– Это зависит от вашего представления о беседе. Есть вещи, которые я хотел бы сказать вам, но их никто не должен подслушать. Нам нужно… уединиться.

– Мне нужно закончить интервью, – сказала Мин. – Я хочу спросить вас, как трудности с «Теллкатом» сказались на работе вашего отдела.

Можно было подумать, что она плеснула ему в лицо кислотой.

– Повторите! – сказал Берт, отпрянув.

– Думаю, вы расслышали вопрос с первого раза.

– А что вам известно о «Теллкате»? – Теперь Берт в ужасе смотрел на нее. Будто он только что поцеловал принцессу и обнаружил, что она превратилась в отвратительную бородавчатую жабу, а его костюм перепачкался в желтой слизи.

– Ничего, – ответила Мин. Ясно, что она затронула самое чувствительное место. – Я только думала, что как раз над этим вы сейчас работаете.

– А откуда вам это известно?

– Источники, – заявила Мин, быстро трезвея.

– Если этим источником, – сказал Бертранд тихим, но твердым голосом, – является Уильям Гаджет, тогда вы попали в переделку, дорогая моя. И в нешуточную.

Мин стало дурно. Одно дело – предполагать, что исчезновение Уилла объяснялось какими-то загадочными причинами, а другое – получить подтверждение, что так оно, к несчастью, и есть.

– Почему? – спросила она.

– Вам известно, где он?

– Нет, – ответила Мин, и ей стало не по себе от ледяного взгляда Бертранда. – Не имею понятия.

– Если вы знаете, вам лучше сказать, и поскорее. У нас пропали некоторые очень важные документы, и говорят, что Гаджет похитил их из каких-то собственных соображений. Его ищут, Амброзия, и найдут, поверьте.

– Уилл – не вор, – с возмущением сказала она.

– Ага, значит, вы его знаете? Я был уверен, что мы встречались с вами раньше. Амброзия. Или, может, Мин?

– Откуда вы знаете это имя? – спросила она, сознавая, что ситуация уже выходит из-под контроля.

– Я работал бок о бок с Гаджетом пять лет, леди. Я должен был предполагать, что он впутает свою подружку в это преступление. Вот птенец! Сам в кусты, а вас послал на разведку. Так что же он хочет из этого выгадать?

– Из чего? – спросила Мин, широко распахнув глаза.

– О, не стоит разыгрывать дурочку, – бросил Бертранд. – Из бумаг «Теллката», из чего еще? Я должен уладить одну из самых блестящих сделок в истории, и тут обнаруживается, что не хватает некоторых важнейших документов. Я же не могу прийти к своим клиентам и сказать: «Извините, но кто-то украл вашу конфиденциальную информацию, и мы не можем двигаться дальше». Банк вылетит в трубу, как и я сам. Только он мог похитить их, ни у кого другого к ним не было доступа. Боже, я бы задушил его своими руками.

– Я не понимаю, – сказала Мин, готовая заплакать.

– Позвольте мне объяснить вам по-другому, золотая моя. Вашего драгоценного Уильяма следует взять под арест за то, что он натворил, но я собираюсь помочь ему в этом деле. Не в моих интересах, не в ваших, и тем более не в интересах банка, чтобы все вышло наружу. Одно слово в вашей газете – и Гаджет сядет за решетку, это же ясно. – Он остановился для большего эффекта. – Итак, вы сведете меня с Гаджетом, и я все улажу. – Он взглянул на часы. – Сегодня понедельник, сейчас девять тридцать. В среду у меня очень важная встреча в четыре часа. Я должен распутать дела Гаджета в среду к полудню. К этому сроку вы мне поможете, а я потом позабочусь о нем. Если вы пропустите срок, то оба будете отвечать за последствия.

Особенно, впечатляло то, что в эту минуту Бертранд, против своего обыкновения, говорил совершенно открыто. По его поведению Мин заключила, что сейчас он был с ней предельно честен.

Он встал со словами:

– До свидания, Амброзия. Вы знаете, где меня найти.

Джем занимался пересмотром своей коллекции дисков в обратном алфавитном порядке, когда объявилась Мин с размазанной по щекам тушью. Возвращаясь домой в такси, она дала волю слезам. Подумав, что тот красивый молодой человек, который провожал девушку, разбил ей сердце, таксист проникся к ней таким сочувствием, что достал маленькую бутылочку бренди и чистые носовые платки, чтобы хоть немного утешить ее. «Не убивайся так, милая, – сказал он ей на прощание, – ты найдешь другого. Похоже, он не заслуживает тебя».

– Что стряслось? – спросил Джем, увидев расстроенную Мин, изменившуюся в лице почти до неузнаваемости.

– Ах, Джем, наверно, я сделала что-то непоправимое. – И она сбивчиво поведала ему о перипетиях этого ужасного вечера, о тридцатишестичасовом ультиматуме Берта, обещавшего, что по истечении этого срока Уилл, которого рано или поздно поймают, окажется в тюрьме. Она рассказала Джему о Йорене, лежавшем в больнице без сознания, об Альберте и его операциях с акциями, о том, как старик преувеличил склонность Уилла к алкоголю, чтобы предупредить друзей своего господина, не желая предавать его. – А теперь скажи, – обратилась Мин к Джему, который не мог скрыть своей тревоги, – скажи, что ты говорил мне, чтобы я не вмешивалась.

– Нет, дорогая моя, – ответил Джем. – Тут все слишком серьезно. Знаешь, я думаю, нам следует позвонить Маку. У него есть спутниковая связь, мы должны дозвониться до него.

Он набрал номер. «Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети, – сообщил голос с африканским акцентом. – Пожалуйста, попытайтесь связаться позже».

– Черт! – сказал Джем. – Вот паршивец! Когда надо, до него никогда не доберешься.

– Может, нам обратиться к Деннису?