Превосходство Борна

– Кай фей-дзы ба!

– Вы можете говорить по-английски, – произнес тот сквозь душившие его спазмы. – Я бегло говорю по-английски. Этого требовала моя служба.

– Тогда немедленно поднимайся, сукин сын! Прямо сейчас!

Пилот не заставил еще раз повторять приказание и запустил двигатель. Лопасти винта пришли в медленное движение, когда на открытую площадку ворвался рой солдат, отчетливо видимых в лучах стартовых прожекторов вертолета. Те, кто был первым, тут же увидели всю картину, включая пятерых убитых офицеров из личной охраны Шэна. Второй эшелон солдат открыл беспорядочный огонь по медленно поднимающемуся вертолету.

– Поднимайся и увози нас ко всем чертям с этого места! – прокричал Борн.

– Броня этой машины – это броня, сделанная для Шэна, – заметил пилот. – Здесь даже стекла, и те из пуленепробиваемого стекла. Куда мы отправляемся?

– Гонконг! – рявкнул Борн, удивленный тем, что пилот быстро привстал на своем месте и энергично повернулся к Борну, не скрывая улыбки.

– Неужели великодушные американцы или снисходительные англичане предоставят мне убежище, сэр? Это моя давняя мечта!

– Будь я проклят, – пробормотал человек из «Медузы», как только они попали в первый слой низко расположенных облаков.

– Это была самая замечательная идея, сэр, – заметил Вонг откуда-то сбоку, из темноты, окутывающей внутреннее пространство кабины. – Как это вам пришло в голову?

– Так уже было однажды, – ответил Джейсон, закуривая. – История, особенно недавняя, иногда повторяется сама по себе.

– Мистер Вебб? – прошептал Мак-Алистер.

– В чем дело, аналитик? Как самочувствие?

– Не обращайте внимания на это. Я хотел узнать, почему вы вернулись… вернулись к Шэну?

– Чтобы оставить ему прощальный сувенир. Чековую книжку на секретный счет в один из банков на Каймановых островах.

– Что?

– Этой книжкой все равно никто и никогда не сможет воспользоваться, так как и имена, и номера счетов там стерты, но интересно бы увидеть, какова будет реакция Пекина на сам факт ее присутствия, не правда ли?

Эпилог

Эдвард Ньюингтон Мак-Алистер проковылял на костылях в когда-то уютную комнату-библиотеку в старом доме на Виктория Пик. Разбитые окна, выходящие на залив, теперь были прикрыты толстым прозрачным пластиком. Посол Хэвиленд молча наблюдал, как помощник Госсекретаря бросил досье Шэна на его стол.

– Я надеюсь, что вы потеряли именно это, – заметил аналитик, пристраивая в угол костыли и с трудом усаживаясь в кресло.

– Доктора сказали мне, что ваши раны уже не опасны, – сказал дипломат. – Я рад такому исходу.

– Вы рады? Кто вы такой, черт возьми, чтобы проявлять подобное милосердие?

– Возможно, это просто манера говорить, считайте, как вам будет угодно. Но то, что вы сделали, – это нечто экстраординарное, нечто даже не укладывающееся в воображении.

– Я ожидал подобных речей. – Помощник Госсекретаря слегка поморщился, перемещая поудобней раненое плечо. – На самом же деле это сделал не я. Это сделал он.

– Но вы обеспечили саму возможность, Эдвард.

– Когда я взялся за это, то вторгся на чужую территорию, вступил в область, где никогда не был. Эти люди делают там все так, как нам и не снилось, о чем мы можем только мечтать.

– Они делают то, что умеют, и делают это наилучшим образом. То же самое делали и мы, но каждый на своей территории, господин помощник Госсекретаря.

Мак-Алистер продолжал внимательно смотреть на Хэвиленда, и в его взгляде не было намека на компромисс.

– Как это могло случиться? Как смогли они получить досье?

– Опять-таки некая разновидность функциональной специализации. Профессионалы многого могут добиться, когда занимаются своим делом. А в итоге трое морских пехотинцев убиты, а практически невскрываемый сейф был открыт.

– Весьма непростительный факт!

– Согласен, – сказал Хэвиленд, неожиданно наклоняясь вперед и повышая голос. – Точно так же, как непростительны ваши действия. Кто вы такой, черт возьми, чтобы делать то, что вы сделали? За ваши действия вам следует предоставить лет на тридцать тюремную камеру, и это было бы самое подходящее для вас место! Имели вы хотя бы представление о том, что могло случиться? Война могла охватить весь Дальний Восток, и весь мир полетел бы в пропасть к дьяволу!

– Я уже сказал: потому что я должен был это сделать. Это тот урок, который я получил у Джейсона Борна, нашего Джейсона Борна. Независимо ни от чего, я подал свое прошение об отставке, и оно есть у вас, господин посол.

– И вы хотите, чтобы мы просто так согласились потерять вас? – Хэвиленд откинулся в кресле и через секунду продолжил: – Не смешите людей. Я только что разговаривал с Президентом, и он дал свое согласие. Вас собираются назначить председателем Совета Национальной безопасности.

– Председателем?.. Но я не могу ничем управлять!

– С личным лимузином и прочей чепухой.

– Я не буду знать, что и где я должен буду говорить!

– Главное – вы знаете, как надо думать, и, кроме того, я буду на вашей стороне.

– О господи!

– Вам следует расслабиться и заниматься только оценкой ситуации. А говорить предоставьте тем, кто это умеет делать наилучшим образом. Только дайте им четкие указания, что говорить. Ведь реальная власть всегда принадлежит не тем, кто говорит, а тем, кто думает.

– Это все так неожиданно, так…

– Но и совершенно достойно вас, – перебил его дипломат. – Мозг – это удивительный инструмент, давайте не будем недооценивать его. Между прочим, врач сказал мне, что Лин Вэньчжу выжил. У него пока еще не работает левая рука, но в остальном он чувствует себя хорошо. Я думаю, что вы дадите соответствующие рекомендации для Лондона.

– А мистер и миссис Вебб? Где они?

– Сейчас они уже на Гавайях. Там же находятся мистер Конклин и доктор Панов. Я думаю, что они уже не вспоминают обо мне.

– Надо заметить, господин посол, что вы не дали им особых поводов для воспоминаний.

– Возможно, но ведь это уже не моя обязанность – оставлять о себе хорошие воспоминания.

– Мне кажется, что я понял вас только теперь.

– А я надеюсь, что ваш Бог проявит сострадание к людям, подобным вам и мне, Эдвард. И в один прекрасный день вы, может быть, даже станете Госсекретарем Соединенных Штатов.

– Я не думаю, сэр.

– Может быть, я и сам так не думал, – согласился Хэвиленд, – но последние события обнадеживают меня. Ведь сейчас мы почти блестяще завершили нашу работу, уложив все куски разбитой мозаики на свои места. Благодаря таким людям, как вы, как я, как Джейсон Борн и Дэвид Вебб, мы остановили надвигавшийся Армагеддон и, может быть, даже отодвинули его немного назад. Что могло бы произойти, не окажись мы там, где предписывал нам долг?