Превосходство гения: на осколках Империи

— Ты в порядке, сестра? — Изольда коснулась плеча, и тут же появилась жгучая боль. — У тебя магический ожог. Я его залечу, но платью пришел конец.

— Сильно уродливо выглядит? — собрав все силы в кулак, проговорила Кристина.

— Терпимо, — неоднозначно ответила северянка. — Но после руны исцеления будешь как новенькая.

Ведьма вздохнула и не стала спорить.

В таком состоянии Кристина вряд ли бы справилась с рунами. Она хотела скорее обуздать энергию, но не вышло. Обучение шло медленными темпами. Медленней, чем бы ей хотелось. А вдруг специалист снова на нее нападет? Против него она была беззащитным котенком. Пусть и имелось в запасе пара магических уловок, но расслабляться не следовало, иначе проблема усугубиться. Это может стоять ей жизни.

— Вот так! — проговаривала Изольда. — Сейчас все подправим, даже шрамов не останется. А теперь еще и эту руну…

Кристина хотела ощупать место ранения, но северянка ее остановила:

— Нет, не трогай! Чтобы не случилось, не делай резких движений. Магия — это не шутки. Только хуже будет. Ты поняла?

— Угу, — надула щеки Кристина.

— Вот и отлично!

— У меня получилось управлять пятью рунами, — с гордостью заявила ведьма.

— И это потому ты лежишь здесь, а я штопаю твою рану? — усмехнулась северянка.

— Это мелочи, — облизнула губы Кристина. — Главное, что я смогла. Я так рада. Ты меня научишь еще?

— На сегодня с тебя хватит. А то боюсь, что с таким усердием ты себя в могилу загонишь.

Кристина попыталась засмеяться, и тут же боль в плече напомнила о себе.

— У меня получилось, — мечтательно пропела она.

***

Тормен и ведьма сидели друг напротив друга и мило общались. Более не было у них ужимок и недосказанности. Вадим Иванович уже сто раз успел пожалеть, что поддался на провокации короля. И все же что-то подсказывало ему, что он вляпался в какую-то очень нехорошую историю. И чем больше он думал, тем отчетливей это становилось.

Король не отстанет не от него, не от Анастасии. Но теперь граф знал одно: он не мог убить ведьму. Оставалось только держать ее под постоянным контролем, стараясь предотвратить все возможные покушения.

— И как Вам завтрак? — улыбаясь, проговорил Вадим Иванович. Вполне милый и искренний вопрос.

Анастасия нанизала на вилку кусочек красной рыбы и положила ее в рот. Над столом поплыл нежный аромат, от запаха которого потекли слюнки. Она жевала медленно, давая возможность сокам как следует растечься по языку.

— Очень вкусно, граф Тормен, — проглотив еду, ведьма улыбнулась. — Воистину, Ваш повар искусен, раз делает такие шедевры из обычной рыбы.

— Я передам ему Ваши слова, — склонил голову граф. Голос его был вежлив и нейтрален. А улыбка обезоруживающей. Далее он заговорил о делах. — Я виделся вчера с Андре, и он сказал, что шерсть и перо принадлежат одному и тому же человеку.

Последовала пауза.

— Даже так, — задумалась Анастасия. — Значит, худшие опасения подтвердились. Мы имеем дело не с рядовым убийцей.

Служанка в это время несла поднос с вином и двумя бокалами, но тут ее перехватила Рита и отобрала поднос у растерявшийся девушки.

— Свободна, — прошипела та, и служанка испарилась.

— И что это меняет? — тем временем граф и ведьма вели беседу. — Один, двое. Главное, что этот отморозок терроризирует мой город.

— Сложность в том, что я никого не знаю с подобными способностями. Даже представить не могу, кто это может быть…

Рита открыла вино и разлила по бокалам. Затем вытащила флакон из кармана и добавила в один пару капель яда. Она оглянулась, но за ней никто не следил. После чего спрятала флакон обратно.

— Но кто-то же стоит за всем этим, — почесал затылок граф.

— Пожалуйста, угощайтесь, — любезно произнесла Рита, ставя бокал около ведьмы, а второй она поставила рядом с Торменом.

— Спасибо, Рита! — поблагодарил служанку Вадим. — Можешь быть свободна.

— Так о чем это мы, — взяв бокал в руки, задумался Тормен. — Ах да, маньяк. Нужно прошерстить все колдовские лавки и всех ведьм. Может кто слышал об оборотне. Быть такого не может, что он нигде не засветился.

— Видимо, может, — ведьма взяла бокал и подняла его. — Давайте отложим разговоры об убийцах и выпьем за любовь!

— За любовь пьют стоя и только на брудершафт! — предложил Вадим Иванович.

Анастасия и граф поднялись, а их руки сплелись.

— Нет! — в отчаяньи выкрикнула Рита, с ужасом поняв, что сейчас произойдет. — Господин! Не пейте!

И выхватив вино из рук, она залпом осушила бокал. Анастасия вздрогнула и посмотрела на нее с удивлением. Глаза Риты закатились под лоб, а со рта пошла пена. После чего та упала в обморок.

— Рита! — Вадим Иванович приподнял девушку за плечи и потряс. — Ты что, совсем дурная! Что ты наделала? Тебе плохо?!

— Я… — глаза едва открылись. Все же пришла в себя, но пульс был едва различим. — Я не хотела, чтобы Ваш род был заклеймен позором. И решила… Решила вместо Вас отравить ведьму…

Анастасия бросила взгляд на Тормена. Затем снова на служанку.

— Простите меня… Господин.

— Лекаря сюда! Живо! — закричала Анастасия. Ведьма подхватила обмякшее тело несостоявшейся убийцы и начала накрадывать одну руну за другой.

Но это не помогало. Явился доктор. Он, только взглянув на Риту, приказал:

— Несите в лазарет! Это похоже на отравление.

— Я с Вами! — вызвалась ведьма. После паузы лекарь одобрительно кивнул.

Они работали вместе. Где пасовала магия, работала медицина. Где не справлялась медицина, в ход шла магия. Три часа без остановок они боролись за жизнь служанки. Промывания, чистка ауры, выведение яда из крови. Хорошо, что яд не успел добраться до сердца. Ей крупно повезло его успели вывести прежде, чем его действие достигло критической точки.

— Этот яд блокирует магию, — когда жизнь Риты была в относительной безопасности, сказал доктор. — Если бы Вы приняли его, то не смогли себе помочь и умерли бы в муках.

— Что Вы хотите сказать, доктор?

— Что эта отрава была предназначена для Вас, мисс Анастасия.

— Рита хотела меня отравить? — она не верила в услышанное.

— Я думаю, об этом лучше спросить у графа, — парень вытер руки и бросил тряпку в ведро.

Двери в личного кабинет отворились, и ведьма вошла внутрь. Она знала, где искать Вадима. Он сидел в отцовском кресле и смотрел на папенькин портрет.

— Вы ничего не хотите мне рассказать, граф? — в голосе чувствовался былой металл. Она была зла.