Превосходство

Временами люди переодевались в доспехи, объединялись в команды и дружно уходили к ближайшим воротам, за добычей, судя по разговорам.

Местной культурой здесь практически не пахло. Здесь люди спали, ели и отправлялись за сокровищами, которые добывали на окрестных островах. Здесь продавали вещи, покупали вещи. Торговцы, распродав еду, воду и скупив у команд мародеров находки по чудовищно низким ценам, тоже уходили за ворота.

Чувствуя сонливость, я достал шкатулку, вынул оттуда зелье бессонницы, выпил и стал решать, что делать дальше. Мои наблюдения за городом закончились: все, что мог, я выяснил.

Кстати, ближе к ночи все мародеры вернулись сюда. Местные панически боялись находиться вне стен хаба ночью.

План минимум — захватить человека и выдавить из него информацию как об этом городе, так и о городах снизу. Что за здание по центру города, кто управляет островом, что находится внизу, как там живут люди, почему в обороте не металлические монеты, а шлифованные камни. Такой себе контакт, я представлял первый диалог с местными иначе, но стражники на входе не пожелали разговаривать с нами нормально, и вряд ли сейчас что-то изменится. Я, конечно, попытаюсь сперва поговорить с человеком по-хорошему, но если он ничего мне не расскажет, придется угрожать.

Своего невольного осведомителя я нашел у здания рядом с кузней, когда тот шел к двери одного из домиков. Мужчина был молодым, хилым, с татуировкой летучего змея, которых я приноровился убивать настолько, что легко сделаю это с закрытыми глазами.

Я подошел сзади, коснулся его плеча, накрывая человека незаметностью — теперь его не услышат, если захочет закричать.

— Привет, друг! — сказал я, ловко запихнул «друга» в домик и зашел следом.

Внутри было темно и тесно, но место было идеальным для приватного разговора. Я под ускорением мельком осмотрел улицу, убедившись, что нас никто не видел, и закрыл дверь.

Собеседник не стремился вызывать питомца или сражаться. Вместо этого он замер с поднятыми руками:

— Мне не везет с добычей, но я готов отдать все, что есть, — хрипло сказал он.

— Хорошо, — кивнул я. — Но для начала ответь на мои вопросы. Если не будешь врать, твои сокровища останутся при тебе. Как тебя зовут?

— Курт.

— Я Кин. Итак, Курт, начнем: кто управляет этим островом?

Резюмируя наш последующий диалог, островом никто не управлял. Пару месяцев назад земля рядом с городом Клайнор задрожала, разверзлась и вверх поднялся этот остров. Один монстролов (что бы это не значило) на летающем нурсе успел добраться до острова прежде, чем он исчез в облаках. А дальше — дело техники. Обыскал пустой хаб, подождал, пока остров зависнет в небе, спустился до города, передал информацию о том, что в небе появилась крупная база, где можно остановиться. Рассказал и про другие острова — оказывается, летающие громады появлялись в этих краях нечасто.

И с тех пор люди на летающих питомцах шастают между городом и хабом, стремясь обчистить как можно больше островов.

На вопрос, почему не использовать вместо базы какой-нибудь другой остров, и зачем по ночам возвращаться сюда, Курт задрожал и сказал, что ночами на другие острова переносятся монстры.

Внизу правил король. Люди жили в городах под землей и в деревеньках.

Кошмары внизу были немного сильнее, чем здесь, в облаках. Но не слишком, чтобы серьезно их опасаться. Правда, Курт упомянул про нескольких бедствий, которых назвал бессмертными.

— Зачем вы здесь?

— Обыскиваем острова. Хотим найти шахты, как в легендах. Если отыщем золото или серебро, сможем обеспечить и себя, и детей, и внуков.

С каждым вопросом Курт сильнее дрожал, бледнел, голос становился более сбивчивым. Не знаю, почему, но моя неосведомленность его все сильнее пугала.

— Почему вы используете шлифованные камни, если у вас ценятся драгоценные металлы? У вас вообще есть монеты из золота или серебра?

— Были… — сдавленно выдохнул Курт. — Давно… давно были. Камни удобнее, в них можно заключить магическую энергию. Можно использовать в простеньких ритуалах, а маги могут устроить настоящее чудо.

— Как получить нурса?

— Вы не сможете, бледный господин, — поклонился Курт. — Кошмарам недоступны питомцы.

— Я не Кошмар.

— Как скажете, бледный господин.

— Как вы получаете нурсов? — терпеливо переспросил я. — Давай, выкладывай весь процесс.

Курт нервно пожал плечами:

— Монстроловы с артефактным яйцом отправляются к логову сильного монстра. Избивают его до полусмерти, потом — активируют артефакт. Душу или сущность монстра затягивает в яйцо. Потом этот артефакт либо выкупает какой-нибудь богач, либо Питомник. Я лично обучался в Питомнике. У меня в городе раз в полгода проходил отбор, и любой желающий, кто достоин, мог попытать счастья. Каждый человек из толпы клал ладони на сверкающий камень, и если он оказывался достаточно крепок духом, камень светился белым, и человек проходил отбор. Потом мы шли выбирать нурсов на огромный склад с артефактными яйцами. Когда все из группы выбрали себе яйцо, мы прошли в комнату с гудящими… э-э… штуками. И уже там из яйца появился мой нурс, связываясь со мной душами. Потом мне сделали татуировку, куда я могу прятать питомца.

То есть, отбор и получение нурса завязаны на артефакты, и даже если я договорюсь с местными, чтобы принесли мне яйцо, мне это ничего даст в отрыве от «гудящих штук».

— Где хранятся артефакты, найденные на островах?

— Не знаю, господин. Я не находил.

— Что в трехэтажном здании в середине города?

— Ставка городского правительства.

Задав все вопросы, на которые желал найти ответы, я задумался.

— Хочешь работать на меня? У меня есть много золота.

Разумеется, Курт согласился. Даже чересчур быстро согласился. По виду дрожащего человечка было ясно — обманет. Что-то в моих расспросах его до усрачки напугало, и предложение золота не смогло уравновесить этот страх. Тем более, что золота я как раз не прихватил.

Что я еще могу ему предложить в обмен на верность, или хотя бы жадность?

М-м… Можно облик. Помнится, тот местный коротышка, с которым я сталкивался в логове пещерной вдовы, жаждал артефакт. Как же мужик его называл.?

— Хочешь каххлен?

В глазах Курта мелькнула искренняя жадность, но после нескольких секунд схлынула, снова сменившись страхом.

— Нет… Нет.

Интересно, что помешало Курту согласиться на обладание артефактом? Он почти согласился на сделку с Кошмаром, за который меня принял.

— Почему ты отказался от каххлена? Я слышал, что многие из вас жаждут владеть обликом.

— Это великая сила, — закивал Крут. — Очень, очень большая сила. Каххлен — редкость, а человек с ним и с нурсом в два раза опаснее человека с нурсом. Но каххлен — это удача. Сумеешь ли ты остаться человеком, получив силы от него. И сможешь ли ты отказаться от облика вовремя. Я не помню, чтобы кто-то из хозяев каххлена отказывался вовремя.

* * *

Курт не был храбрецом. Когда его схватили за ворот и впихнули в двери его дома, Курт уже приготовился отдать все, что к тому времени сумел найти. Дома его ждали старенькие больные родители, которых потеря сына точно не обрадует. Камни — тлен, камни и новые найти можно. А там, глядишь, стража выяснит, кто оказался такой наглый.

Вот только его похититель не стремился спрашивать, где Курт прячет ценности.

Его похититель был сильным, странноватым и до усрачки жутким. Его цвет кожи — алебастровый, без всяких следов загара, пугал Курта. Даже те, кто прожил под землей большую часть жизни, обладали сероватым оттенком кожи, а настолько белая встречалась, пожалуй, в страшных сказках, которые ему рассказывала бабушка: про Кошмаров, облаченных в человеческую кожу. Про людей, которые своими поступками тратят отмеренную им человечность и становятся Тварями.