Превозмоганец-прогрессор 8

– Так прекрасная герцогиня сейчас одна?
– уточнил Игорь.

– С сыном и графом Лоймом, - ответил Майен, - Только они не в кабинете, а перешли в гостиную. Приём визитёров и вечерние доклады сановников она на сегодня все отменила.

Глава 11

Говорить при Лойме и Дине о своём намерении отправиться в столицу Ливора Игорь не стал. Попаданец не хотел, чтобы хоть кто-то, кроме его близких подруг, знал о будущей судьбе Вернига Второго. Король Ливора должен был исчезнуть навсегда при загадочных обстоятельствах, о которых ещё потом много веков станут спорить историки.

– Я бы всё-таки на твоём месте ещё раз подумал, Лана, - выслушав рассказ сюзеренши про её разговор с герцогом Ниетеном, попаданец посчитал, что его венценосная подруга слишком поторопилась, не став рассматривать предложение владетеля Вилера, - Я не говорю, что нужно просто снизить сумму выкупа. Нет. Просто, уменьшение с двухсот тысяч империалов до ста или даже пятидесяти - не смотри так на меня, я не шучу - можно обусловить признанием Серобом твоих прав на Гжар.

Слушавший внимательно графа Приарского Дин посмотрел на мать, сидевшую от него на диване слева, затем на Танию, расположившуюся правее, и решил, что место принца среди мужчин, воинов. Он встал и перешёл к Игорю и Лойму.

– Зачем?
– правительница придвинулась ближе к подруге, на освободившееся место и приняла от неё наполненный стеклянный, сделанный под хрусталь бокал вина. Слуги, накрывшие два столика вечерним десертом, из гостиной были выгнаны, и ухаживать аристократам приходилось самим за собой, - Гжар и так теперь мой. И будет моим, пока есть силы его удерживать. Как только таковые возможности у меня исчезнут, а у старика Сероба появится достаточно войск, чтобы вновь бросить мне вызов, то никакие его признания не спасут. А деньги - всегда деньги. Тебе ли об этом мне рассказывать?

И всё же Егорову удалось убедить Латану принять его предложение. Землянин исходил из того, что сила конечно многое значит, но и понятия справедливости и законности не были пустым звуком.

Нашёл Игорь и ещё один аргумент. Трофейное владение - это не один только город Гжар, но и обширные заселённые земли. Да, другие городки и укреплённые поселения наверняка очень быстро признают своим сеньором графа Тэга, а вот с баронами и лэнами графства не всё так однозначно.

Добившись признания Серобом статус-кво, герцогиня Гирфельская избавит своего нового вассала от долгой войны и многочисленных осад при приведении Гжарского графства к покорности.

– Тем более, Лана, что часть войск мы должны срочно отправлять к Ан-Аю. Ситуация там, сама знаешь, поменялась в свете неудач тринцев. Так что, давай уже завтра гонца отправим в Вилер и сообщим твоё решение. Примут, значит примут, ну а нет, так двести тысяч, ты права, нам не помешают. Хотя денег я тебе и так заработаю.

После короткого обсуждения решили, что к Ригасскому герцогству отправятся все те войска, что шли с Лоймом от Вара, преследуя биранцев - оба кавалерийских полка, шесть сотен егерей и дружины тех варских владетелей, которых граф Тингер сочтёт нужным отпустить в поход.

Янычары отправятся к восточной границе чуть позже небольшими группами через ближайший к Ригасу кесп-тилский портал.

Те шесть пехотных полков, что участвовали в десанте, пока, до достижения договорённостей с герцогом Серобом, останутся в Гжаре. Вариант того, что правитель Бирана сможет до середины осени собрать достаточно войск для наступления на гирфельцев, был минимален, но всё же не исключался.

К гирфельскому войску в ригасском пограничье собрался присоединиться и попаданец, который спланировал туда отправиться с полком своих кирасир.

Изменившиеся обстоятельства требовали новых подходов к ведению войны и нового командующего. Теперь чрезмерная осторожность графа Кесп-Тилского начинала мешать, а незначительный титул приарского барона Римма Зорна и отсутствие у него родственных и дружеских связей в среде гирфельского дворянства не давали вассалу Игоря, получившему генерала по протекции своего сеньора, перехватить бразды реального управления войском в свои руки. Значит, встать за штурвал предстояло маршалу.

Принцесса и её друзья уже закончили обсуждение военных дел, когда в камнату просочился лакей и сообщил, что ужин в главном зале дворца накрыт.

– Игорь, ты опять?
– поднимаясь, сюзеренша только сейчас обратила внимание на скромность в обличье своего друга.

– Я настаивала, Лана, но не смогла заставить.

– Других государей сейчас не будет, а их послы и наши аристократы с чинушами меня разве что только голым не видели, а во всём остальном я им хорошо знаком. Так чего мне тут выставляться-то?
– привёл свой аргумент землянин.

– Да, - согласилась правительница, - Иногда мой советник совсем упрямый. Тань, помоги мне с выбором платья.

Основные торжества в ознаменование победы над коварным врагом - пиршества за счёт казны по всему городу, выступления скоморохов, акробатов и менестрелей, песни и пляски на площадях, пытки и казни преступников и тяжело раненых пленных биранских солдат - намечались только на завтра, однако, и сегодняшний ужин был подготовлен так, что ничем не уступал любому, виденному Егоровым до этого, официальному государственному пиру.

Огромный дворцовый зал был наполнен столами с обилием изысканных явств и выпивки, а между главным входом в него и стеной с рядами окон расположились полтора десятка менестрелей и столько же артистов циркового жанра в готовности развлекать гостей.

Главными фигурами на ужине, кроме самой правительницы и её наследника, конечно же являлись военные. И не только генералы и адмирал, но и доставленные ими по настоятельной рекомендации и с разрешения государыни два десятка армейских и флотских офицеров, наиболее отличившихся в ходе завершившейся кампании. На ужин с герцогиней привели даже унтер-офицера егерей, смущённого и растерянного до синюшной бледности десятника, лично пленившего на третий день отступления биранцев от Вара младшего сына графа Тингера.

Сам владетель Вара тоже присутствовал, но явно тосковал в отсутствие своей любимой купчихи.

Всех военных посадили по отношению к столу государыни ближе остальных аристократов, сановников, посланников, главных храмовых жрецов, придворных и столичных начальников.

Едва принцесса и её сын опустились в свои кресла, как ансамбль менестрелей урезал мотив "Боже царя храни", а два лучших тенора и два баса из тех, что порученцу землянина удалось найти в Гирфеле, запели: "Боги храните Латану. Великая и мудрая, правь на славу, на славу нам. Правь на зло врагам, сильная и прекрасная. Боги храните Латану!"