Превозмоганец-прогрессор 8

Дугайцы сумели организовать достаточно большой отряд, не менее полутысячи верховых воинов, в основном, как предположил граф Майен, из графских дружинников и егерей.

— Красиво идут, — прокомментировал Игорь движение врага.

— Чего же красивого-то? — не согласился с командующим Лойм, — как мухи вокруг навозной кучи. Ни строя, ни слаженности движения.

— По такому участку строем не поскачешь, — парировал землянин, — зато, смотри, отваги не меньше, чем слабоумия. Полковник! — обернувшись позвал он командира егерей, — Выводи своих арбалетчиков и лучников.

У бывшего спецназовца всё ещё накануне было расписано как по нотам.

Едва бойцы-пограничники заняли линию обороны перед катапультами, как первые ригасские конники начали кувырком лететь на землю, сбивая соседей и создавая помеху товарищам, скакавшим следом.

В эту образовывающуюся кучу-малу полетели стрелы, ещё более увеличивая сумятицу, а из-за леса начали набирать скорость батальоны кирасир, нацелившиеся во фланг дугайской кавалерии.

Командиры противника поздно заметили приближавшуюся опасность и упустили шанс отступить. Впрочем, такой возможности у них и не оказалось — городская стража не зевала и при появлении гирфельской конницы шустро закрыла ворота.

— Римм, там без тебя разберутся, — остановил граф Приарский своего вассала, собравшегося со своим штабом и эскортом направиться к месту рубки в очередной раз облапошенных ригасцев, — Отсюда лучше наблюдать.

Глава 25

Неудачная вылазка, провал попытки уничтожить катапульты и прекратить обстрел зажигательными снарядами города окончательно сломили у дугайцев волю к сопротивлению.

Из тех шестисот ригасских вояк, что бодро устремились в атаку, никто не смог уйти — больше трети были убиты, остальные попали в плен.

Уже в пятом часу дня защитники Дугая запросили переговоров.

Перекрикиваться со старшим сыном местного владетеля — сам граф, как уже выяснили, находился при герцоге Юме — и городским начальством, забравшимся на стены, точнее, на одну из привратных башен, маршал Приарский не пожелал.

— Лепесток, — Игорь со своими генералами по прежнему находились около площадки метателей, им здесь сразу после отражения атаки разбили шатёр и накрыли возле него стол, — Скачи к полковнику. Пусть скажет дугайцам, чтобы те не орали нам свои пожелания сверху, а присылали сюда переговорщиков. Неприкосновенность посланников я гарантирую. Независимо от исхода нашей беседы. Понял?

Егоров улыбнулся, вспомнив, как в пору его детства две скандальные тётки — одна, баба Клава, жившая в одном с ним подъезде этажом ниже, другая, тётя Шура из соседнего — устраивали долгие и громкие перебранки между собой, выходя на балконы. Весь двор слушал и радовался. Не уподобляться же, и в самом деле, им? Правда, сейчас Игорь почему-то вспомнил обоих с неожиданной теплотой. На самом ведь деле хорошие женщины были, любили соседей угощать урожаями со своих шести дачных соток.

— Так точно! Понял! — ответил сержант.

Едва янычар вскочил в седло, попаданец приказал артиллеристам прекратить стрельбу. Город и так уже пылал вовсю.

Дугайцев маршал и генералы принимали в шатре. Делегация защитников города насчитывала более десятка человек, но к командованию осаждающих допустили только двоих — виконта-наследника, сорока с лишним лет крупного мужчину с высоким женским голосом, и заместителя градоначальника, лицом чем-то похожего на фэнтезийного гоблина. Гильдейских представителей янычары и кирасиры оставили стоять снаружи шатра, взяв в редкое кольцо охраны.

Оба гостя, войдя, несколько раз метнулись глазами между Майеном и Риммом, пытаясь определить, кто среди гирфельских командиров тот самый маршал Игорь.

Аристократическая натура виконта Дугайского и большой чиновничий опыт гоблина позволили им сразу же почувствовать, кто здесь настоящий дворянин, и исключить из игры в угадайку бывших спецназовца и пехотного десятника солского полка.

Долго держать парламентёров в неведении не стали, и свою ошибку они поняли быстро, едва Римм представился сам и назвал остальных.

Егоров, несмотря на то, что его статус перед вошедшими ригасцами определился, от переговоров самоустранился, предоставив возможность своим генералам проявить себя не только на военном, но и дипломатическом поприще.

Со своей задачей соратники справились весьма достойно и быстро, что не удивительно, ведь осаждённым просто некуда было деваться, их Дугай продолжал гореть, да и условия, которые выдвинули гирфельцы, оказались щадящими, совершенно неожиданно для виконта и заместителя градоначальника.

— Виконт, — решивший наконец сказать своё слово граф Приарский гоблина проигнорировал, хотя тот пытался торговаться намного больше наследника сюзерена, принявшего условия победителей почти сразу же, будто бы сейчас горел замок, а не Дугай, — Не стану от тебя скрывать, лёгкие условия твоей капитуляции вызваны не нашим благородством и добротой здесь присутствующих, а волей принцессы Ливорской, государыни Гирфеля, которой стало доподлинно известно, что между ней и герцогом Юмом произошло чудовищное недоразумение. Причина войны между нашими странами — результат злокозненных интриг тринских подстрекателей. Наша великая правительница, сама будучи очень доброй, открытой и честной, предполагала подобные же качества и у других правителей. Но ошиблась. Она бы приказала вообще не требовать от тебя контрибуции, однако, не желает оставлять верных вассалов без заслуженных ими трофеев. Как-то так вот, дорогой виконт. А сейчас я предлагаю больше не задерживаться. Моя армия поможет в тушении очагов возгорания. Как только дашь команду на открытие ворот, три или даже четыре полка в них войдут именно с этой целью.

Впервые в истории Орваны вражеские войска взяв город принялись не грабить его, а тушить пожары, заодно рубя мечами и вешая повылазивших со всех щелей мародёров и грабителей, причёи, не только из жителей трущоб и районов бедноты.

Если уж в родном мире Игорю приходилось видеть телевизионные картинки или ролики в интренете, как люди растаскивают из горящих торговых центров всё, что могут унести, то удивляться подобному же поведению средневековых горожан тем более не стоило.

Поезжая от городских ворот к графскому замку, куда его с соратниками гостеприимно пригласила семья владетеля, Егоров наблюдал и результаты действия напалма, и своих солдат, как вешающих попавшихся им хапуг, так и таскающих воду и песок.

Попаданец мог сравнить себя с французским королём Генрихом Четвёртым, приказавшим кидать хлеб через стены голодавшим жителям осаждённого им же Парижа. Граф Приарский выглядел даже лучше. Тот-то снабжал свою столицу, а Игорь спасал чужой совсем город.

— Лойм, кстати, — вспомнил землянин то, что собирался оформить указом сюзеренши, да всё забывал — другие заботы отвлекали, — у меня в Приаре и в столице городские власти давно получили указание, чтобы каждое домохозяйство имело большие ящики с песком и бочки с водой на случай пожаров. В Ремсе тоже сделай так. Не только от зажигалок поможет, но и от неосторожного обращения с огнём. Смотри, как плохо, когда чем тушить поблизости нет.