Превращение [CИ]

– Мне приказали, не причинить тебе не малейшего вреда, даже если это будет стоить мне жизни.

– А если бы тебе приказали меня убить? Ты бы тоже сделал это, не колеблясь?
– В его глазах скользнули удивление и страх, он явно не ожидал такого вопроса.
– Не отвечай! Молчи! Не смей отвечать!
– С болью в глазах он смотрел на меня и молчал.

Не хочу я знать ответ! Даже после всего этого не хочу! Не верю! Не могу поверить! Это убивает меня! Убивает веру во все хорошее, что может быть! Если вокруг предательство и боль, почему не уничтожить этот мир ко всем чертям? Почему этого ещё никто не сделал?! Почему, мать его заново?! Предал... Рома... предал. Нет, хуже, из самого начала играл со мной вся помощь... вся поддержка... помощь... просто исполнение приказа? Нет... не хочу так, да сколько можно? Опять ударили в спину... предали...

После последней мысли, немного ниже бедра началась жуткая боль, она не была похоже не на что, что я когда-либо ощущала, была такое чувство, что она исходит не извне, а от кости. Не сознавая, что делаю, я разодрала джинсы, обнажив больное место. Оторванная часть штанов надоедливо сползла к икре, и я сбросила ее легким взмахом ноги. Ниже ягодицы, на правой стороне была тату в форме капли воды - одна ее половина была небесно-голубого цвета, а вторая мутно-ржавая с отливом красного. Опять моя рука потянулась к рисунку, и я увидела Дениса - время, проведенное с ним, первый поцелуй, нежный взгляд, но когда мои пальцы коснулись мутной стороны, передо мной привстала картина, как я его убивала. Руки опустились, я опять подняла взгляд на Рому.

– Уйди из глаз долой.
– Мой голос был тихим, спокойным и... обреченным...

– Нет.
– Он говорил, опустив глаза.

– Пошла вся эта жизнь к черту, мне нечего уже терять.
– С этими словами я отвернулась.

– Что ты надумала?!
– Он бросился ко мне, пытаясь приобнять. Или заломить? Не знаю, да и знать не хочу, но я повернулась, отбросив его потоком воздуха. К его несчастью, я ещё не полностью научилась управлять своими новыми силами - из-за толчка он ударился спиной в двухэтажное здание. Я даже сама не знала, довольна ли я, что сделала ему больно или сожалею. Больше я склонялась к первому, но это сейчас роли не играло.

– Не то, что ты подумал и не вмешивайся.
– Затуманенными от боли глазами он посмотрел на меня и кивнул, одно из черных крыльев было изогнуто в неестественном угле. Мне стало стыдно. Хотя я и знала, что раны заживут быстро, я сожалела о содеянном. Даже после его предательства я испытывала к нему теплые чувства. Ну не наивная дура?

Повернувшись к Антону, я посмотрела на него глазами полными гнева, у меня сейчас есть на ком выплеснуть весь гнев и отчаянье, да еще и не без причины.

– Ты, в самом деле, думал, что после всего, что ты мне сделал, я подарю тебе покой?
– Его глаза наполнились ужасом и я засмеялась.
– Знаешь ли ты, кого пробудил?
– Он отрицательно помахал головой. Вампир, который сломал мне жизнь и пугал до чертиков стал трусливым кроликом в моих глазах.
– Знаешь ли ты, что такое серебряная кровь?
– Он промолчал, но я поняла, что он не знает, Антон пытался вдохнуть, но у него ничего не получалось. Капли моей крови варьировали в его горле, ожидая следующего моего приказа.

– Вампиры с такой кровью отличаются особенной жестокостью. Они не прощают ошибок.
– Тихий голос Ромы привлек наше внимание, хотя я и не хотела, чтобы он вмешивался, но за это дополнение я не злилась - не знала, как выразить новообретенные знания.
– Они самые жестокие из всех, кто существует. В "простонародье" их называют ангелами мщения. Пробудит такого принца практически невозможно, но вот если кому-то и удается, то он об этом сильно жалеет.

– Он прав.
– Я даже не поворачивалась к Роме, а наблюдала, как красные зрачки Антона расширялись от страха, выталкивая белок.
– Я могу подарить вечное забвение, но не только.

– Я не договорила предложение, но по моему жестокому взгляду он догадался.

– Не надо... Прошу.
– Голос Антона был прерывистым, но я уже знала, что хочу сделать.

– Поздно.

Я резко расправила ладонь, из горла Антона вырвался хрип, вызвавший у меня довольную улыбку. Я разделила капли своей крови на тысячу тончайших прутьев и вонзила их в его горло. Как ожерелья выглядывали острые концы серебряной крови из его плоти. Раны, нанесенные королевской кровью, не заживают у обычных вампиров, пока этого не захочет тот, кто ранил.

– Если ты умрешь от моего меча, когда в тебе будет моя же кровь, то обреешь покой.
– В левой руке появился клинок, но уже не просто серебряный - лезвие было кровавого красного цвета. Его глаза засветились отчаянным желанием и ужасом. Моя правая рука опять сжалась в кулак, и кровавые прутья спрятались в его плоти.
– Ты думаешь, за смерть Кирилла я подаю тебе покой?

После этой мысли кожу возле левого плеча пронзила ужасная, как бы царапающая боль. Кинжал выпал из руки, и я опустилась на одно колено, прижимая правую ладонь к эпицентру боли, опустив голову и с силой прижмурив глаза. Когда боль немного улеглась, я убрала руку и посмотрела свою левую сторону - немного ниже плеча, но выше груди был нарисован черный отпечаток волче лапы, а вниз от нее исходило четыре рваных полосы, как бы раны от когтя зверя. Хоть это и был всего лишь рисунок, болел он больше, чем болела бы настоящая царапина. Эта доходила до самого сердца. Прикоснувшись к ней, я увидела Кирилла, все хорошее, что у меня было с ним и наш последний разговор... Мы расстались с ним при ссоре, я даже не сказала ему, что люблю. Знает ли он это? Или ему уже безразлично? Где вообще он сейчас? Что за глупые мысли... Ведь его уже нет в живых.

Окинув все новоявленные татуировки взглядом, я почувствовала глубокую грусть, они засияли разными цветами, а затем исчезли из поля зрения, но я знала, что они там есть, чувствовала всем своим нутром. Прикоснувшись к месту, где раньше зиял египетский крест, я увидела лицо Оксаны и понимала, что если воспоминания о ком-то будут истощаться, я всегда смогу их пробудить.

Когда я опять подняла взгляд на Антона, то он пылал ненавистью, презрением и болью. Вампир попытался попятиться, но спотыкнулся, упав наземь. Неспешно я подошла к нему и, схватив за плечо, подняла на ноги.

– Ты упустил одну важную деталь.
– На моих губах играла жестокая улыбка, а глаза были наполнены яростью.
– Я могу не только даровать вечный покой, я могу подарить вечные мучение и искупление не только твоих грехов, но и моих. Для этого мне нужно просто убить тебя своей кровью.
– Я сделала наигранно задумчивое лицо.
– Ну не вечные муки, пока я жива, но поверь мне на слово, это хороший для меня стимул жить.

Его глаза ещё больше расширились, хотя я думала, что дальше уже некуда. Кровь хлестала из его горла, он пытался что-то сказать, но почти разорванная глотка не позволяла, и оттуда исходили лишь булькающие звуки.

Выставив клыки, я поняла, что они острее, длиннее и тоньше чем были. Грубо разорвав кожу на своем запястье, я заставила Антона проглотить побольше крови. Когда я отпустила его, то увидела, что моя кровь смешалась с его и вытекает из горла вместе с красными потоками. Одним взмахов руки, я заставила ее впитаться в его тело. Вампир чуть не упал, но я схватила его за окровавленное горло, почувствовав противно-липкую жидкость на своей коже, и наклонила его к себе, так, чтобы при разговоре мои губы едва не касались его уха.