Превращение [CИ]

– Я сделаю тебе кофе.

– Я сама, просто оставь меня одну, пожалуйста. Неужели я настолько много прошу?
– Он же, не обращаю внимания на мои слова, молча пошел на кухню и поставил чайник. Сделав мне кофе, он присел напротив меня. Я чувствовала себя настолько измотанной, что просто была не в состоянии дальше уговаривать его уйти. Я молча сидела и пила горячий кофе, которое на удивление было очень вкусным и бодрящим. Кирилл не нарушал тишину. Я не думала не о чем. Кофе с сигаретой - и мне стало лучше. Я, все-таки, смогла успокоиться. Не знаю, почему я сорвалась при разговоре с ним. При всех остальных, даже при родственниках, которым тоже сейчас было не легко, я сдерживалась, не показывая никаких эмоций. А на него начала кричать. Кирилл даже не пытался завязать разговор, просто молча сидел напротив.

– Я хочу побыть одна.

– И что ты будешь одна делать?
– Что я буду одна делать? Та как всегда - ничего. Что я могла делать, если мне ничего не хотелось. Но ему, конечно, я этого не сказала.

– А какая тебе разница? Что тебе до меня?

– Ничего особенного, просто не могу я тебя оставить. Не спрашивай почему.
– Не знаю почему, но я не спросила, а просто закурила следующую сигарету.

Несколько дней были очень странными: я никуда не выходила, он за мной ухаживал, хотя мы даже парой слов не обменялись больше. Он гулял с моими домашними животными: собака, кошка и тушканчик. Смешной у меня набор, еще птички и рыбок не хватает, и был бы зоопарк. Я же в это время смотрела бессмысленные фильмы, читала иногда, отвечала на телефонные звонки, но лишь для того, что бы от меня отстали. Всем просто нужно было поставить галочку, мол они пытались помочь. Я же в свою очередь помогала им в этом, делая вид, что я держусь. Маша больше всех рвалась ко мне, видно было, что я ей по настоящему не безразлична, но я отталкивала ее больше остальных, не хотела, что бы она видела меня в таком состоянии. В нашей семье она была как родная, все ее любили и знали. А Кирилл, он... он просто был рядом и все. Он не нагружал своими вопросами, или фразами о том, что все будет хорошо. Спустя несколько дней, он пришел с каким-то непривычным выражением глаз. Я, как обычно, сидела, закутавшись в теплый плед, который мне подарила мама, и смотрела очередной бред по телевизору. Кирилл подошел ко мне и сказал: "хватит". Выключив телевизор, он пододвинул журнальный столик поближе к дивану, потом поставил на него бутылку "Black Label", а под него ещё две. Я молча за этим наблюдала, не понимая чего он хочет добиться. Потом он принес два стакана и лед. В стаканах уже было по 4 кубика льда. Кирилл сел напротив меня, после того как закинул в винамп три папки с моими любимыми группами: Three Days Grace, Evanescence и Within Temptation. Он наполнил стаканы и сразу же один осушил. Он не говорил не слова, я так же не нарушала молчание. Наполнив свой стакан ещё раз, он подал мне второй. "Я не хочу" был мой ответ.

– Попробуй мне довериться. Ты ничего не теряешь.

– Почему ты так беспокоишься обо мне?

– Просто ты мне не безразлична. Не подумай, это не любовное признание. Я тебе потом объясню. Не сейчас, сейчас не время. Просто выпей.
– И я выпила. Мы молча распили первую бутылку. Я все ждала, что он начнет засыпать меня психологическими вопросами, но Кирилл молчал. Когда мы дошли к половине второй бутылки, он нарушил тишину.

– Говори.
– Странное начало разговора, я с самого начала не хотела не о чем говорить и он думает, что я вот так возьму и начну рассказывать?

– Что ты хочешь услышать?

– Не имеет значения, говори то, что тебе приходит на ум.
– Не знаю почему, но я заговорила. Сначала мои слова ничего не значили, но постепенно, наверное, по мере опустошения бутылки, я все больше стала подходить к смерти моей семьи. А потом я вылила на него все свои чувства, всю свою боль. А он не закрывался от меня, он как будто впитывал все это. Я же сидела со станом виски, который опустошала, раз за разом и который Кирилл наполнял незаметно для меня, и плакала, не скрывая своих настоящих чувств. Когда он меня обнял, я почувствовала себя в безопасности. Первый раз за много лет я чувствовала себя в безопасности, как много лет назад, когда я ещё была ребенком. Когда я была в окружении своей семьи. Я так и уснула в его объятиях. И первый раз за всё время у меня был спокойный и сладкий сон.

Глава 6

Когда я проснулась, то мне было уютно и спокойно. У меня опять появилось чувство жизни, а не существования. Я не сразу поняла, что до сих пор нахожусь в объятия Кирилла, мне стало неловко. Я аккуратно высвободилась, пытаясь не разбудить его. Но когда я посмотрела на него, то увидела, что он не спит. У него очень бодрый вид: или он не засыпал или давно проснулся.

– Доброе утро, - сказал он, мило улыбаясь. Я не могла ничего сказать, я ему была благодарна, но в то же чувствовала себя виноватой. Когда эти два чувства смешались во мне, я не знала что мне говорить или делать. Я ему была должна, а это чувство было для меня самым нежелательным, мягко говоря.

– Извини, - я сказала первое, что пришло мне на ум.

– Ожидал услышать многое: спасибо, и тебе доброе утро или что-то другое, но только не "извини". За что ты извиняешься?- Что это за парень? Ему, получается, заводить меня в тупик, не прилагая к этому никаких усилий.

– Сколько я спала? Судя по тому, что на улице ещё темно, проспала я не долго.

– Ты проспала больше суток, - мне не послушалось? Неужели он...

– Неужели ты все это время просто сидел так и...- Не могу я поверить в то, что он все это время сидел и ждала, пока я проснусь. Сутки! Целые сутки! Не может быть.

– Да, я не поднимался для того, что бы не разбудить тебя. И за это мне было бы более приятно услышать от тебя, что-то типа "спасибо", а не "извини".
– Я тогда совсем растерялась.

– Извини, - Когда я поняла, какое слово сорвалось у меня с губ, мне стало настолько неловко, что у меня вырвался истерический смешок. Когда я посмотрела на Кирилла, то увидела, что в его глазах играют искры смеха. И тогда я засмеялась, по настоящему, искренне. Он засмеялся вместе со мной. У меня появилось такое, чувство, что я его знаю много лет.

– Как ты себя чувствуешь Алана?
– В моей голове опять всплыли недавние события. И мне стало очень грустно.

– Я не могу сказать хорошо или даже нормально. Я себя кошмарно чувствую. Я потеряла всю свою семью, мне очень больно. Но я это чувствую, вчера же у меня внутри была пустота. Я ничего не ощущала. Мне казалось, что у меня уже никого и ничего нет в этом мире. Но я ошибалась. У меня ещё есть люди, которые мне дороги и которые любят меня.
– Я вспомнила Машу, Артема, мою бабушку. Ведь не только мне сейчас плохо. Не только я потеряла близких мне людей.
– Спасибо тебе Кирилл, ты мне помог по настоящему. Как я могу тебя отблагодарить.

– Я это сделал не для твоей благодарности, я просто не мог наблюдать за тем, как ты угасаешь на глазах.

– Но ты потратил столько усилий и времени, я не могу сделать вид, что я тебе не чем не обязана.

– Ты так хочешь меня отблагодарить?

– Да, я ненавижу быть в долгу.

– Тогда позволь мне познакомится с тобой поближе.
– Что он говорит? Первый раз встречаю такого человека.

– В каком смысле?

– В прямом, я просто хочу с тобой общаться и проводить некоторое время с тобой. Так ты меня отблагодаришь в полной мере. Кстати, пока ты спала, я взял на себя смелость отвечать на твои телефонные звонки, некоторые люди просили, что бы ты перезвонила, как только проснешься. Больше всех Маша и Денис тебе названивали.
– Денис, а я о нем и забыла. А ведь он действительно все это время волновался за меня, а я просто избегала его.

Постепенно я начала возвращаться к жизни, проводила время с крестником, встречалась с близкими для меня людьми. Кирилл, все это время, был рядом. С Денисом я пыталась не встречаться, у меня ещё были к нему чувства, но сейчас мне было не до них. Через два месяца я уже разобралась с документами, которые перешли мне в наследство, как оказалось, у моего папы была ещё одна двухкомнатная квартира, в которую я переехала. Не могла я оставаться одна в пустой, четырехкомнатной квартире, где все напоминает о моей семье. Я сдала свою бывшую квартиру в аренду, и благодаря деньгам, которые мне заплатили за нее, не сильно страдала от недостачи средств, для существования. Та и Кирилл занимался покупками, не обращая внимания на мои протесты. Он приносил в мой дом то, что сам считал нужным. Со временем я перестала чувствовать себя неловко из-за того, что он проводил со мной столько времени и что тратил на меня не мало денег. Но меня смущало то, что у Кирилла было очень много тайн, я не знала, где он работает и где живет. Так же никогда не видела его друзей. Когда я засыпала, он почти всегда находился в моей квартире, когда просыпалась он, был бодрым, и я никогда не видела его спящим. Кирилл стал мне очень хорошим другом и я, с уважения, не лезла в его личную жизнь. Моя же жизнь понемногу приходила в обычное русло. Я попросила кума, у которого было свое СТО, поменять машину папы на другую иномарку, желательно без доплат, не могла я даже видеть машину, в которой нашли тела моей семьи. Так как крови в машине не было, милиция предполагала, что убили их не в другом месте, но кто и за что, они так и не могли узнать. С помощью своих связей кум обменял "мерс" моего отца на спортивный мотоцикл 600 кубов, который я давно хотела, и на не новую иномарку. Он думал, что это хоть немного повысит мне настроение, и не ошибся. Когда я первый раз села за руль моего черно-красного спортивного друга, то сама не заметила, как выехала на скоростную трассу. В моей голове не было ни одной мысли, я почувствовала себя свободной. Я и не заметила, как спустя два часа бессмысленной езды, без цели, куда либо приехать, оказалась возле своего старого места работы, возле клуба "Life is sound". Я стояла возле входа, подкурив сигарету, и не знала зайти мне внутрь или нет. В тот момент, когда я уже почти решила зайти внутрь, мне позвонил Кирилл. Когда я сказала ему, где я он ответил, что подъедет в течение получаса. На часах было двадцать пять минут первого, ночь была на удивление светлой. Поставив мотоцикл на сигнализацию, я зашла внутрь, играл отличный транс, за пультом я увидела хорошо знакомого мне ди-джея. Мне всегда нравилась, как он играет. Почувствовав очень знакомую атмосферу, я поняла насколько привыкла к этому заведению за время, что работала здесь. На меня нахлынула приятная ностальгия, было такое чувство что я не была здесь много лет. Задумавшись, я не заметила, как ко мне подошла Ира,

– Алана! Привет, неужели это ты, я так рада тебя видеть. Тебе невозможно было дозвониться. Как ты?
– Ира хороший человек, мне с ней было приятно вместе работать, но у нее была плохая привычка: Ира часто говорила что-то, не подумав. Поняв, что за вопрос у нее вырвался, она засмущалась.
– Извини, я тебе искренне сочувствую.

– Спасибо. Как вы здесь?
– А я действительно соскучилась по этой импульсивной семнадцатилетней девчонкой. Ира начала болтать, явно пытаясь избегать моей болезненной темы. Большинство коллектива искренне волновалось за меня. Когда она спросила меня, какими судьбами я здесь, у меня не было ответа на этот вопрос.