Превратности судьбы, или жизнь вселенца - 3
Шрифт:
– Добри ден, - ответил Сергей.
– Уху варите?
– спросил он по-чешски.
– Да, вот немного рыбы наловили.
– Как Вас звать?
– Меня - Иржи, брата - Марек.
– Я - Сергей Дюжев.
– А Вы куда идёте?
– В город. Он близко?
– Сначала будет наша деревня: Славково, а потом город Киншперк над Огржи.
– Большая Ваша деревня?
– Большая, пятьдесят два дома и шинок.
– А город большой?
– Большой! Четыре тысячи человек живёт. Есть церковь, школа, больница, три пивоварни и механические мастерские. А Вы откуда идёте? С карьера? Взрывник?
– Всё-то Вы, ребята, знаете. Да, с карьера. Только не
– Я знаю, нам в школе рассказывали, - сказал Иржи.
– Далеко отсюда до Вашей деревни?
– С километр будет.
– А там можно продуктов купить? И лодку?
– Можно. Как дойдёте по дороге до деревни, третий дом - наш будет. Вот у мамки и купите продуктов. А лодок на продажу в деревне нет. Самим нужны.
– Ну, это сколько денег предложить. Вот Ваша лодка сколько стоит?
– Не знаю. Отец строил, когда жив был. У мамки спросите, может и продаст. Деньги всегда нужны. А зачем Вам лодка?
– Продукты куплю, и что? На себе обратно тащить? Лучше на лодке по реке.
– А Вам куда надо?
– До сгоревшего моста. Знаете?
– Так туда мы и сами можем Вам отвезти. Заплатите три гроша?
– Заплачу. А Вы когда в деревню собираетесь возвращаться?
– Вот уху поедим и поплывём. Хотите с нами ухи? Только ложки лишней нет.
– Ложку я найду, - сказал Сергей, доставая из кармана плаща мультитул и открывая ложку,- и уху с удовольствием похлебаю, давно горяченького не ел.
Втроём они быстро съели уху. Пока Иржи сталкивал на воду лодку и вставлял уключины на вёслах в предназначенные для них отверстия, Марек вытащил из воды корзину с закрытой крышкой, сплетённую из лозы, полную рыбы.
– Сегодня поймали!
– с гордостью сообщил он.
– Приплывем в деревню - в шинковне (кабаке) продадим.
– И за сколько?
– За семь медных грошей.
За полчаса они доплыли до деревни, пристали к берегу напротив своего дома и повели Сергея знакомиться с матерью.
Елена, женщина лет тридцати пяти, ещё неплохо выглядевшая учитывая ту тяжёлую жизнь, которой жила её семья, быстро собрала всё, что просил Сергей, разрешила сыновьям отвезти его с продуктами и купленными вещами на лодке и, получив пятнадцать грошей за продукты и три за перевоз, подобрела и разговорилась.
– После того как Карла убили на войне - это десять лет назад случилось - осталась я с двумя детьми. Иржи - шесть, Мареку - четыре года было. Убивалась по смерти мужа недолго: некогда было. Надо было детей кормить. Хорошо, что огород большой, с него и жили. Пока родители мои были живы, то помогали, чем могли. А потом и Иржи подрос, стал помогать. Как старики померли - продала их дом, деньги появились, легче жить стало. Вот Иржи в школу уже третий год ходит, Марек - первый. Читать, писать, считать научились, всё в жизни пригодится. Только бы не было войны. За детей боюсь: подрастут, а тут опять германцы воевать затеют. До них совсем близко - пятьдесят километров до границы. В прошлую войну за день до нас дошли. Как вошли их солдаты в нашу деревню, так и стали грабить. Тащили всё, что можно. Карл стал защищать хозяйство. Один. Убили его и не посмотрели на детей малых.
– А когда мост, что ниже по реке, сожгли?
– Это уже наши селяне, что в лес от войны ушли. Специально. По нему германцы войска переправляли на наш берег. Как мост сгорел, так и солдаты не стали в нашу деревню заходить. Там выше у города ещё один мост есть. Так три года под германцами и прожили. Пока наши с ними не замирились.
– А что это за разрушенный дом в лесу
недалеко от моста? Мимо шёл, заметил. И могила там с крестом.– А, это плохое место. До войны, Марека тогда ещё не было, полиция из города пришла и этот дом разрушила. Хозяина, пана Яна Дворжака, там же и убили. Говорят, в полицейских стрелять стал. Он лесником был. Уже старый, много повидавший, но власть очень не любил. Полиция сказала, что он разбойничал на мосту: прохожих грабил. Да неправда это: мы бы знали. Просто он против власти выступал.
– А родных у него не было? Почему дом разрушен и там никто не поселился?
– Говорят, он один был. Родные все умерли. Как его убили, так землю, на которой его дом стоял, государство себе взяло. Документы на землю в городе в управе. Много раз они хотели её продать, да никто покупать не хочет. Я же говорю: плохое место.
– Елена, а документы Вашего мужа, Карла, сохранились?
– Да, я их спрятала. До сих пор лежат, никто ими из властей не поинтересовался. Никому это не нужно.
– Я почему интересуюсь? Так уж получилось, что мои документы пропали: разбойники ещё в Германии напали и всё у меня забрали. Хорошо, хоть часть вещей сохранилась: спрятана была, когда на ночлег в лесу устраивался. Я же географ, по земле хожу, карты рисую, изучаю, где болота, где горы, где реки. И без документов себя неуютно чувствую. По национальности я - русский. Слышали про такую страну: Россию? Раз Вам документы Карла не нужны, то не могли бы Вы мне их продать?
– Продать ... А разве так можно? Продать? Да и молодо Вы выглядите, Карл то постарше Вас будет.
"Ничего себе, молодо! Уже сорок пять исполнилось. Может, помолодел в связи с переносом в этот мир?"
– Ну, это не страшно. Пару дней бриться не буду, на кого хотите, похож буду. Да и не навсегда эти документы мне нужны будут. Доберусь до России, новые себе выправлю. Даже могу те, что Вы мне продадите, Вам по почте вернуть. Думаю, деньги то за документы Карла Вам в семье пригодятся?
– Деньги, конечно, пригодятся. А вдруг кто узнает, что я их Вам продала? Мне ничего за это не будет?
– Думаю, если Вы никому об этом не скажете, то никто и не узнает. Раз за десять лет ими никто не поинтересовался, так и теперь не заинтересуются. Я тут недолго пробуду: дня три - четыре. Потом дальше пойду: в Прагу. А если случится так, что кто-либо поинтересуется у Вас, не давали ли кому-нибудь документы мужа - всегда отвечайте: "Не давала! Они пропали из дома в то время, когда германцы убили Карла и разграбили дом".
– А сколько Вы за документы заплатите?
– Половину всех денег, что у меня есть: девять серебряных крон. Дал бы больше, да не могу: на дорогу надо оставить. До России путь долгий.
– Даже и не знаю, что мне делать...
– Покажите мне эти документы, может нам и говорить не о чем: не подойдут они мне.
– Да что Вы, хорошие документы. Я их вместе с другими хранила: они не загрязнились, в бумажку обёрнуты.
Елена подхватилась и вскоре принесла из соседней комнаты шкатулку. Достала из неё конверт, а из него - завернутые в серую бумагу какие-то документы. Отдала их Сергею.
"Так, три документа: свидетельство о рождении, паспорт и аттестат об окончании семи классов школы в Праге. Кстати, Карл в Брно родился, в 1970 году. Школу окончил в 85-м. Фотографий нет. Особых примет нет. Ростом я с него. Волосы тоже русые. Глаза - голубые. Нос - прямой. Уши - прижатые. Лицо - продолговатое. Отлично! Только почему же она говорит, что я молодо выгляжу? Мне - сорок пять, Карлу - сорок семь. Надо бы в зеркало посмотреться. Вернусь к машине - гляну."