Превратности судьбы. Часть II

Люба лежала в постели с открытыми глазами. Сон не шел, глаза уже привыкли к темноте и хорошо различали все предметы, но обстановка ее не интересовала. Казакова думала: правильно ли она поступила, что не раскрыла родственникам правды. Ей и самой этого хотелось. Но еще раз проанализировав свой поступок, она в очередной раз пришла к выводу, что будет правильнее, если это сделает мать. Но она видела, что вокруг Вершкова идет какая-то игра, которая может вылиться в драму. Люба была уверена, что он преодолеет любые трудности, но вот Ксюшина любовь… Над этим она мучилась и не знала, как поступить.

– Я должна ее предостеречь, – мелькнула мысль и она тут же за нее уцепилась. Женщина протянула руку и щелкнула выключателем бра. Яркая вспышка света ослепила глаза. Она зажмурилась, протерла глаза, не спеша, встала с постели, накинула халат и вышла из комнаты.

Настенные часы показывали третий час ночи, но в комнате Ксюши горел верхний свет, а сама она лежала в одежде на кровати, заложив руки за голову. Ее красивое лицо было сосредоточено. Негромкий стук в дверь, больше похожий на шорох, вывел ее из задумчивости. Она поморщилась и нехотя произнесла:

– Не заперто.

Люба бесшумно вошла в комнату, прикрыв плотно за собой дверь.

– Мы можем поговорить? – Непонятно было, предлагала она или спрашивала.

– Что если перенести беседу на утро? Голова раскалывается.

– Не желательно. Завтра я уезжаю и может не представиться возможности поговорить, – мягко, но настойчиво сказала Казакова.

– Ну раз такая необходимость. – Ксюша села и пожала плечами. Жестом руки она предложила молодой тетке располагаться в кресле.

– Я хочу, чтобы ты мне честно ответила: какие у тебя отношения с Вершковым. Только честно, – и она внимательно посмотрела на племянницу.

– Тебе-то зачем? – поинтересовалась Ксюша. Но не дождавшись ответа, добавила: – Не исключено, что я люблю его. Правда еще не разобралась полностью в своих чувствах.

– Мой следующий вопрос может показаться тебе нетактичным, но уверяю, что это не простое любопытство. – Люба на какое-то время замялась, но потом решительно произнесла: – Ты уже переспала с ним? – Вопрос был настолько откровенным и неожиданным, что Ксюша не смогла сразу ответить. Тетка же поняла ее молчание по-своему и добавила: – Ну, вы были близки?

Племянница, которая и без того была в скверном расположении духа, собиралась резко ответить и больше не касаться этой темы, но взглянув на позднюю посетительницу, передумала.

– У меня такое чувство, что разговариваю не с тобой, а с ним. У тебя выражение лица в точности, как у Саши. Даже мурашки по спине побежали от такого сравнения, – выразила она свои ощущения.

– И тем не менее, ты не ответила.

– Зачем тебе?

– Нужно, – коротко бросила Казакова. Ксюша, изобразив на лице недоумение, сказала:

– Не думаю, что стоит из этого делать тайну. Он очень робок и пока мы ограничиваемся поцелуями. Все зависит от меня. Но я не пятнадцатилетняя девочка и рано или поздно это произойдет, – и она замолчала, ожидая объяснений.

– Не делай этого.

– Это еще почему? – повысила голос Ксюша. – Отец его терпеть не может, теперь ты. Вы что?! Сговорились!?

– Напротив, мне он показался очень даже симпатичным. Уверяю, что и Алексей в ближайшее время изменит о нем мнение в лучшую сторону. – Люба буквально огорошила племянницу.

– Ничего не понимаю! – Ксения встала и прошлась по комнате. – Я завтра утром собираюсь к нему переехать. Вижу, что он неравнодушен ко мне и, возможно, сделает предложение. Что же мне и тогда шарахаться от него в сторону? Это при том, что у него в общежитии одна комната. Как я буду выглядеть? Сама пришла и строю из себя недотрогу?!

– Не надо переезжать к нему. – Люба выдержала небольшую паузу и продолжила: – Я не могу тебе сейчас всего объяснить, но поверь, что скоро ты убедишься, что я была права.

– Но я уже решила покинуть этот дом, сказала об этом маме и идти на попятную не намерена.

– Хорошо, – сдалась Люба, посчитав, что отговаривать племянницу бесполезно. – Но пообещай мне, что ты откажешься от его предложения, если он его сделает и не вступишь в близкую связь.

– Даже и не подумаю! Не хочу ставить себя и его в идиотское положение. К тому же, боюсь что повторного предложения может больше не поступить.

– Ладно. Не отказывай ему, но сошлись на то, что тебе нужно все обдумать и взвесить. Таким образом протянешь месяц.

– А что изменится через месяц?

– Это не моя тайна. – Казакова с сожалением развела руками. – Вернется твоя бабушка с моря и ты все узнаешь.

– Тайна? – удивилась Ксюша. – Но причем тут бабушка?

– Потерпи немного, – попросила Люба.

– Надо же! Что-то мне подсказывает, что неспроста вы на одно лицо.

– Природа еще и не такие шутки выкидывала, – улыбнулась гостья. – Так мы договорились?

– Надеюсь, что ты меня не разыгрываешь?

– Нет.

– Потерплю месяц, куда деваться, – наконец-то согласилась она, заинтригованная тайной.

Александр вернулся в общежитие, разобрал постель и лег. Но переполнявшие его мысли мешали заснуть. Теперь он был уверен, что Алексей Леонидович Кожевников замешан в деле Панина и только благодаря его осведомленности начальнику холодильного цеха удалось вывернуться. Прощаясь с Ксюшей, он как бы между прочим поинтересовался Любиным отчеством. То, что у Любы и Алексея разные отцы, но с одним именем, лишний раз убедило следователя, что Кожевников не является тем, за кого себя выдает. Он принял решение провести неофициальное расследование и только после этого смог уснуть. Утром Вершков позвонил своему однокурснику, который попал по распределению в город, где Александр родился, но который был для него практически чужим.

– Алло, – прокричал он в трубку из своего кабинета. – Лейтенанта Крупенина пригласите, пожалуйста, к телефону. – После двадцатисекундного молчания услышал знакомый голос. – Василий, ты? – спросил на всякий случай.

– Я, Сашка! Я! – сразу узнал его друг. Они коротко обменялись приветствиями и впечатлениями о своей работе. Затем Вершков перевел разговор в нужное ему русло:

– Я к тебе, Василь, с просьбой.

– Все, что в моих силах, – с готовностью отозвался соратник.

– Мне нужны данные на Казакова Алексея Леонидовича. – Он немного подумал и добавил: – Если таковой в вашей картотеке не числится, то на Кожевникова.