Презент от нашего ствола

– Все очень просто, сынок. Девица эта, видать, неглупа. Помнишь, что она сказала нам в первый день нашего знакомства?

Секонд-лейтенант пожал плечами.

– Она сказала, вы пришли не навсегда, когда-нибудь вы уйдете, а мы останемся здесь со своими проблемами. Если кто-то узнает, что ее братец сдал нам целое поле мака, у него будут проблемы. Очень серьезные. Ему не сносить головы.

– Зачем же он идет на такой риск? – удивленно спросил Томми.

– Из-за денег, ты же видел! Ты же знаешь английскую пословицу – жадность убивает больше, чем меч?

– Это понятно. И все-таки класть свою голову на плаху из-за таких жалких денег?

– Не он первый, сынок, не он последний.

– Поэтому его сестра прислала мне записку об угрозе? Чтобы мы не пошли к этому полю?

– Именно так, сынок. Она решила нас напугать, чтобы мы убрались, не тронув это поле. Ведь если ее шустрого братца прикончат, ей тоже придется совсем не сладко. Вполне возможно, ее тоже поставят к стенке, да еще позабавятся с ней перед этим. Перспективы не радужные.

Секонд-лейтенант сдвинул кепи на нос и задумчиво погладил себя по затылку растопыренными пальцами.

– Но ведь она же сама пришла со своим братом сюда и к тому же еще переводила, тем самым усугубляя свою вину. Нет, что-то здесь не вяжется.

Майор иронически ухмыльнулся:

– Все вяжется, все вяжется. Этот парень, видимо, сейчас в ее семье самый старший мужчина, и прекословить она ему не может. То есть, может быть, и прекословит дома за толстыми глиняными стенами, но на людях она должна быть абсолютно покорной. Она прежде всего афганка, несмотря на хороший английский. А чтобы избежать нехороших сюрпризов, мы возьмем с собой не только его, но и ее.

– Мы возьмем в заложницы женщину?! – возмущенно воскликнул Уэльс.

– Что делать, сынок, что делать. Такова жизнь. На войне как на войне.

– Но это недостойно!

– Ты опять хочешь учить меня хорошим манерам? – рявкнул майор. – Еще раз объясняю. Мы для них – не люди. Значит, и к ним мы должны относиться, как к зверям. Ты меня понял, секонд-лейтенант?

– Понял, сэр, – вытянулся по стойке «смирно» рыжий Томми.

18

После короткого отдыха Волк приказал десантникам еще раз проверить оружие, боеприпасы, а радисту Коле Игнатову развернуть его хитрую аппаратуру, которая позволяла не только слышать эфир, но кое-что из того, что говорили в некоторых помещениях крепости, расположенной ниже.

Впрочем, бровастый Генсек мог сообщить Волку только о том, что засек подобные разговоры, потому как восточных языков не знал.

– Волк, а Волк, – позвал к себе Игнатов полковника. – Какой-то мужик вроде как распоряжается, а второй ему поддакивает.

– Ну-ка, ну-ка! – Волк подошел к радисту и надел наушники.

Минут шесть или семь командир группы слушал с непроницаемым выражением лица, а потом вздохнул и снял наушники.

– Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, – сказал он задумчиво.

– Плохие новости? – спросил Локис.

– Да еще непонятно какие. Непонятки, в общем, – пробормотал Волк. – Видимо, будем вносить коррективы в наши планы. Видимо, придется. Давайте поближе, ребята. Устроим маленькое вече, только тихое.

Когда все десантники, кроме двоих, чья очередь была сидеть в боевом охранении, подобрались ближе, Волк сказал:

– В общем, так. Чего я услышал и чего понял. Мы немного запоздали, и эффект от наших действий будет меньше, чем надеялись в Москве.

– Эти афганцы перестали наркотики гнать? – со смешком поинтересовался Игорь Колодеев. – Перешли на самогонку?

– Дурень ты, – вяло отреагировал Валиахметов. – Вера запрещает самогонку пить, они ничего не пьют.

– Это верно, – подтвердил командир и продолжил: – Алкоголь они не употребляют. Проблема в другом. Из крепости сегодня уже ушел караван с героином.

– Ну, так не последний же караван, – утешил Локис. – Главное ведь гнездо это осиное раздавить, чтоб отсюда больше никто и никогда не вышел.

– И это верно, – согласился Волк. – Обидно только, что в караване этом был героин, сделанный за последние полгода. Представляете?

– Нехило.

– И я о том же, – вновь вздохнул командир.

– Может, догоним? – предложил Колодеев.

– Э, брат, ты, видно, русский фольклор слабо знаешь, – умерил его пыл Волк. – За двумя зайцами погонишься – ни одного не поймаешь. Завод он вот, перед нами, а караван – ищи ветра в поле. Выбор очевиден. Но! Но ждать темноты не будем.

– И это по-нашему, – вставил Генсек.

– Там еще кое о чем говорили, – словно не замечая реплики радиста, продолжил Волк. – Тут, насколько я понял, неподалеку небольшая часть миротворцев ооновских дислоцирована, и здешний полевой командир хочет какого-то офицера взять в заложники. Когда пойдут на охоту, не понятно. Но не мешало бы этому маковому барону малину испортить. Хотя бы ради спортивного интереса.

– Мы – только за! – высказал общее мнение Володя Локис.

– Но это уж как получится, – умерил энтузиазм командир. – А вот тебе-то как раз и придется подождать ночи.

– Как скажете... Волк, – слегка растерялся Локис.

– На вас с Колодеевым ложится основная задача – подорвать скалу над крепостью. Ночью скрытно подберетесь к месту закладки и бабахнете. Ты, Медведь, – старший. Много говорить не буду, вы и так все знаете – боевую задачу нужно выполнить при любых, подчеркиваю, при любых обстоятельствах. Ясно?

– Так точно!

– Прекрасно. Ну а все остальные бойцы под моим командованием, естественно, используя рельеф и складки местности, будут выдвигаться прямо сейчас. Там на северо-западе есть глубокое сухое русло, вода весной стекает с горы. Мы по нему и пойдем. Займем позицию с противоположной стороны крепости. Напротив предполагаемого завала. После взрыва, чтобы отвлечь внимание от взрывников, откроем огонь и таким образом обнаружим себя и привлечем к себе внимание. А ты, Медведь, с Игорьком сможете в это время отойти. И затем присоединиться к основной группе. Все!

Спустя тридцать минут Локис с Колодеевым остались вдвоем в котловине. Володя решил, что они расположатся на противоположных краях «тарелки», для того, чтобы не быть застигнутыми врасплох, если кто-то из душманов вздумает вдруг прогуляться по склону. Договорились меняться позициями через каждые два часа.

Периодически прикладывая к глазам окуляры бинокля, Локис вдруг заметил странное оживление за трехметровыми глиняными дувалами. Во дворе появилось более сотни моджахедов, вооруженных автоматами «АКМ». Моджахеды суетились вокруг нескольких автомобилей, ранее не бросавшихся в глаза – они были скрыты желтой маскировочной сеткой. Теперь сетка была стянута, и во дворе ясно просматривались два советских «Урала» и три открытых джипа. Облепившие машины, как муравьи, обитатели крепости устанавливали на джипах тяжелые пулеметы, забирались в кузова грузовиков.