Презерватив для убийства
Шрифт:
Заявлять впрямую о возможном похищении, казалось, смысла не было — кто же поверит, что двое молодых и симпатичных туристов не захотели просто отдохнуть от всех сует, уединившись в каком-нибудь мотеле? Что же касается машины, так это тоже их право — оставить арендованный транспорт у дороги, а дальше двигаться на попутке или пешком.
Пьер о чем-то хмуро переговорил с вернувшимися сыщиками, еще куда-то отзвонился и заявил Алексею:
— Когда мои парни ехали, их задержал какой-то грузовик. Я постараюсь разобраться. А ты пока, может, вернешься назад, посмотришь комнату своей клиентки? Я не очень в это верю, но вдруг она письмо какое оставила… Кстати, никаких русских с вами больше не работает?
Алексей мотнул
Позднее он сам не мог объяснить, почему поступил именно так. Наверное, следовало бы, как предлагал Пьер, вернуться на виллу и, действительно, проверить, не оставила ли Нина какой-нибудь записки, мол, мы решили немного отдохнуть без вашей назойливой опеки. Но Нертов чувствовал: записки не будет. На всякий случай он дал команду коллегам осмотреть виллу, а также отзвонился Николаю, потребовав немедленно собрать всю возможную информацию о пропавшем протеже Даутова («Только, пожалуйста, чтобы шеф ничего не пронюхал, у нас тут некоторые проблемы»).
«Ладно бы, просто дурак или даже стукач, — подумалось Нертову, — А если предатель?..» Дело явно принимало дурной оборот…
— Русское безумство, — проворчал Пьер, глядя вслед умчавшемуся Алексею, и начал снова связываться с кем-то по радиотелефону.
Глава пятая. ЭВАКУАТОР
Конечно, на парфюмерной фабрике Нину, скорее всего, не видели, но у Алексея с собой была фотография девушки и он надеялся, что кто-нибудь из местных уличных торговцев или музыкантов вдруг все-таки оказался глазастее других.
То, что Нина могла поехать в сторону Монако — было реально: в противном случае сыщики Пьера ее бы заметили. Но это только, если девушка убежала сама. А если это было похищение, в чем бодигард почти не сомневался, шансы найти пропавшую катастрофически уменьшались… С этими грустными мыслями Нертов остановил машину у заправочной станции неподалеку от фабрики.
Казалось, все вокруг было благостно и спокойно, как море в солнечный штиль. У заправки стоял туристический автобус, водитель которого о чем-то лениво переговаривался с работником станции. Чуть подальше заправлялся серебристый «рено».
Нертов, по привычке, перед тем, как выйти из машины, бегло осмотрелся, скользнув взглядом по находящимся неподалеку людям, собрался глушить двигатель и вдруг замер: широкоплечий крепыш, сидящий в «рено», с короткой стрижкой, лениво двигал челюстями, ожидая, пока его машину заправят. Это лицо! Нет, это была не просто карикатура на «нового русского», определенно раньше Алексей встречал парня. Где? Нертов мучительно пытался вспомнить.
Франция? Лазурный берег? «Контора» Пьера?.. Нет, все не то. И вдруг Нертова осенило: он вспомнил Петербург, похороны известного артиста Македонского, плачущую возле гроба Марину и рядом с ней девушку со спутником.
«Стоп! — скомандовал себе бодигард. — Вспоминаем, кто это был. Подруга? Именно подруга, и звали ее, кажется, Катерина. Правильно. Как в анекдоте: “Думай, обезьяна, думай»… Катя-Катерина. А она ведь, когда я искал этого поганого Шварца, вместе с Мариной чуть не грохнула его. Точно, это была та же самая подружка. Спасибо бывшей чекистке Леночке: хоть и стерва была, а Марину тогда вытащила. Тогда…»
Алексей вздохнул, вспомнив, как погибла Марина, взорвавшись в машине Нининого жениха. Но для оплакивания погибшей времени не было, как не было его сейчас и для проведения каких-либо параллелей между Шварцем, смертью банкира Чеглокова, Катей-Катериной и ее ухажером.
«Кстати, как же его звали,
кажется, Борис?..»Нертов был убежден, что не ошибся. А это значит, появление во Франции питерского знакомого-не-знакомого случайным не было.
— Так, кто там весело живет, колобродит с Борькою? Он сегодня не попьет никакую горькую, — Алексей замурлыкал себе под нос известную песню, переиначивая ее слова «в соответствии с текущим моментом». — Борька вырос уж давно, все не перемается, будет щас тебе кино, видишь, начинается…
И Нертов, отпустив заправившийся «рено» на некоторое расстояние вперед, осторожно последовал за ним. Все сомнения были отброшены. Остался только азарт, подобный азарту опера, нащупавшего выход на дохлого «глухаря».
Алексей лежал между поросшими густой травой камнями и внимательно осматривал в бинокль небольшой обветшалый домик, приткнувшийся на склоне горы. Сюда он добрался, оставив свою машину на самом берегу моря, после того, как «рено» Бориса свернул на боковую дорогу. Конечно, идти пешком было довольно рискованно, но еще более опасно ехать по пустынным местам: если бы бандит заметил слежку — он мог не доехать до места, где держали Нину. А в том, что Боря — обычный бандит, в лучшем случае, бригадир, Нертов не сомневался. Как уже был почти уверен и в том, что он поехал в укромное место, где прячут девушку.
Действительно, пробежав по «боковушке» метров триста, Алексей увидел выглядывающий впереди из-за оливковых деревьев домик, у которого стоял знакомый «рено». Тогда бодигард попытался связаться со своими ребятами или с группой Пьера, но это оказалось невозможным, так как почему-то не работал радиотелефон. «Возможно, села батарея, — подумал Нертов, — но я же просил вчера, чтобы Длинный сменил ее… Да, теперь с него не спросишь».
Покидать место наблюдения было нельзя — вдруг Нину куда-нибудь вывезут? Но и пытаться отбить ее сразу же было не меньшим безумием: ни количества бандитов, ни степени их подготовки, ни расположения комнат в доме Нертов не знал, а рисковать здоровьем девушки он не мог. Поэтому Алексей и лежал теперь в траве, внимательно наблюдая за домом и дожидаясь, когда сгустятся сумерки.
Не прошло и часа, как из домика вьпдел Борис в сопровождении какого-то человека, коротко дал несколько указаний провожавшему и, сев в свой «рено», укатил.
«А что, если я пустышку тяну? — подумал с замиранием сердца Нертов, — Что, если Нину прячут где-то в другом месте?»
Но внутреннее чутье все-таки подсказывало, что это не так: слишком внимательно оставшийся бандит осмотрелся перед тем, как вернуться в дом, слишком велики были меры предосторожности оставшихся. Зачем, спрашивается, выставлять нескольких человек вокруг дома, если внутри прятать нечего? А Нертов успел засечь, как минимум, двух наблюдателей, расположившихся неподалеку от строения. Можно было, конечно, предположить, что эти «бычки» просто пасутся на теплом солнышке, но зачем же им тогда отдыхать в слаксах, кроссовках и спортивных куртках, если можно, раздевшись, понежиться на песочке, травке или выкупаться в море? Почему они не общаются между собой, как октябрята на прогулке, а сидят, надувшись, по разные стороны здания, повернувшись к нему спиной?..
«Нет, Нина должна быть здесь», — думал Нертов, продолжая наблюдение. Он полагал, что пока с девушкой все относительно в порядке: тупоумные «быки» вели себя спокойно, бригадир уехал, видимо, доложить об удавшемся похищении и получить инструкции. Если это так, то, значит, заказчик или более высокопоставленное, чем исполнители, лицо, обитает где-то неподалеку. Конечно, Борис мог поехать и по другим делам, например, решать вопрос с транспортом, но и в этом случае убивать пленницу пока не должны. Как ни ломал голову Нертов, но других более-менее вразумительных версий придумать не мог.