Прежде чем он поймает
Шрифт:
Ей бы точно не помешала.
Эллингтон постучал ей по плечу и посмотрел в сторону бара. «Выпивка за мой счёт», – сказал он.
Ей начинал нравиться сухой и довольно примитивный юмор, ставший частью их отношений. Оба понимали, что между ними существовала некая неловкость, но оба предпочитала о ней забыть. Более того, они построили дружбу на рабочих отношениях, которые требовали от них логики и делового подхода. Пока их план работал отлично.
Макензи пошла за Эллингтоном, и они вместе перешли улицу и вошли в бар, носивший неоригинальное название «Бент Крик». Сумрак ночи сменился дымчатым промозглым полусветом, который можно было встретить только в маленьких барах. Из пыльного музыкального
«Я думаю, нам следует проверить просёлочные дороги, идущие к шоссе № 14», – сказал он.
«Я тоже так думаю, – ответила Макензи. – Странно, что о них не написали на доске».
«Возможно, они просто намного лучше знают местность, чем мы, – предположил Эллингтон. – Возможно, эти дороги ведут в никуда. Почему ты не упомянула о них в своей речи?»
«Не успела, – сказала Макензи. – Они так хорошо собрали всё в единую картину… что мне не хотелось наступать никому на пятки. Мне непривычно, что полиция так нам помогает. Я скажу о них завтра. Если эти дороги были бы важны, они бы уже их проверили или, по крайней мере, сказали бы о них нам».
Эллингтон кивнул и отхлебнул пива. «Чёрт, чуть не забыл, – сказал он. – Мои соболезнования по поводу Брайерса. Я работал с ним всего пару раз и знал его не очень хорошо, но он казался по-настоящему хорошим человеком и очень хорошим агентом, если верить тому, что я слышал».
«Да, он был хорош», – сказала Макензи.
«Не знаю, насколько это может быть тебе интересно, – сказал Эллингтон, – но когда ты только пришла в Бюро, долго решался вопрос о том, чтобы сделать вас напарниками. Брайерс был нарасхват. Один из лучших. Когда ему предложили твою кандидатуру, он сразу согласился. Мне кажется, что в душе он всегда хотел быть наставником, и ещё думаю, что ему очень повезло с ученицей».
«Спасибо, – сказала Макензи. – Правда, я считаю, что ещё не успела проявить себя в полной мере».
«Почему?»
«Хм… не знаю. Может, всё изменится, когда я смогу завершить дело и не взбесить МакГрата из-за какой-нибудь мелочи».
«Он требователен к тебе, потому что многого от тебя ждёт. Ты же похожа на динамит с зажжённым фитилём».
«И поэтому сейчас он дал мне в напарники тебя?»
«Нет. Думаю, он привлёк меня к делу из-за связей с управлением в Омахе. И, это строго между нами, он хочет, чтобы ты раскрыла это дело, чтобы превзошла саму себя. Когда я рядом, ты не сможешь геройствовать в одиночку, хотя мы все знаем, как ты это любишь».
Макензи хотела поспорить, но понимала, что он прав. Поэтому она молча пила пиво. Музыкальный автомат переключился на Брайана Адамса, а она заказала вторую кружку.
«Скажи мне лучше, – начала Макензи, – как бы ты вёл это дело, если бы занимался им в одиночку? Каков был бы твой метод?»
«Такой же, как у тебя. Я бы сотрудничал с полицией, старался с ними подружиться, делал бы пометки, думал над теориями».
«У тебя уже есть теория?» – спросила она.
«Ничего кроме тех, что ты упомянула на брифинге. Думаю, мы правы, что… считаем его коллекционером. Застенчивым одиночкой. Я почти уверен, что он похищает этих женщин не ради убийства. Думаю, в этом ты совершенно права».
«Я никак не могу перестать думать о том, – сказала Макензи, – зачем ещё он тогда их похищает и коллекционирует».
«Ты заметила, что шериф Бейтман оставил в конференц-зале женщину-офицера?» – спросил Эллингтон.
«Да. Робертс. Я думаю, он сделал это для того, чтобы мы фокусировались на фактах, а не домыслах о том, зачем подозреваемый похищает жертв. Когда рядом нет женщин, немного проще говорить о насилии и издевательствах».
«Тебя
этот факт не задевает?» – спросил Эллингтон.«Раньше задевал и довольно сильно, но сейчас меня это не волнует». Макензи была не до конца честна, но она не хотела, чтобы Эллингтон знал правду. А правда заключалась в том, что часто именно подобное отношение помогало ей выкладываться на полную.
«Досадно, не правда ли, – спросил он, – когда часть тебя вроде как перестаёт реагировать на подобные вещи?»
«Да, досадно», – подтвердила Макензи. Она спряталась за кружкой пива, отходя от шока после слов Эллингтона. С его стороны это был небольшой, но важный шаг, который указывал на определённую долю ранимости.
Она допила пиво и отодвинула кружку к краю стойки. Когда подошёл бармен, она жестом показала, что её больше не наливать. «Достаточно, – сказала она, а потом, повернувшись к Эллингтону, добавила, – ты сказал, что угощаешь, верно?»
«Да, угощаю. Подожди минуту, и я провожу тебя до номера».
Макензи стало стыдно, что она почувствовала лёгкое возбуждение после его последних слов. Не давая себе возможности насладиться моментом, она покачала головой. «Это необязательно, – сказала она. – Я могу сама о себе позаботиться».
«Я это знаю», – ответил Эллингтон, отставив и свою кружку на край стойки. «Повторите», – попросил он бармена.
Макензи помахала ему на прощание и вышла. Когда она переходила парковку, какая-то небольшая и нетерпеливая часть её сознания постоянно задавалась вопросом, как бы она себя чувствовала, если бы возвращалась в мотель вместе с Эллингтоном, подстрекаемая чувством неопределённости, которое настигнет её, когда двери закроются, и шторы опустятся.
Через двадцать минут приступ страсти сошёл на нет. Как обычно, чтобы отвлечься, она обратилась к работе. Макензи достала компьютер и сразу открыла почту. Там она нашла несколько писем из департамента полиции Бент Крик, присланные ей за последние полсуток – эти ребята не переставали её удивлять своей готовностью помочь.
В письмах она нашла карты местности, четыре дела о пропавших без вести за последние десять лет, анализ загруженности трасс, проведённый штатом Айова в 2012 году, и даже список людей за последние пять лет, арестованных за нападение. Макензи просмотрела все документы, уделив особое внимание изучению четырёх дел о пропавших без вести.
В двух делах полиция подозревала побег из дома, и, ознакомившись с отчётами, Макензи с ними согласилась. В обоих случаях речь шла о классическом поведении озлобленных подростков, уставших от жизни в провинции и покинувших отчий дом раньше, чем этого хотелось бы родителям. Одной из сбежавших была четырнадцатилетняя девочка, которая вышла на связь с семьёй два года назад, чтобы сообщить, что отлично устроилась в Лос-Анжелесе.
Два оставшихся дела были не так просты. В одном из них речь шла о десятилетнем мальчике, который был похищен с игровой площадки при церкви. О его исчезновении узнали только три часа спустя и подняли шум. Местные сплетники уверяли, что мальчика забрала бабушка из-за сложных и опасных отношений в семье. Семейная драма, а также возраст и пол похищенного заставили Макензи думать, что это дело вряд ли было связано с чередой новых исчезновений.
Четвёртое дело было более многообещающим, пусть и явных связей не было. Первое, что бросалось в глаза, так это факт автомобильной аварии. В 2009 году машину Сэма и Вики МакКоли снесло с дороги во время снежного бурана. Когда на место аварии прибыли полиция и скорая, Сэм находился на грани жизни и смерти и умер по пути в больницу. Он всё время спрашивал о жене. Из того, что было известно, Вики МакКоли выбросило их машины, но её тело так и не нашли.