Президент путин – продукт «грязных технологий»

Особенно лизоблюдничали люди искусства, которые, видать, с большевистских времен, запомнили горьковское с угрозой произнесенное — «с кем вы, мастера культуры?». И с тех пор не устают льстиво заглядывать в глаза властям — с вами, с вами, как всегда, с руководящей и направляющей силой. Елена Образцова назвала Путина «настоящим мужчиной» (такие обнадеживающие похвалы обычно расточают не совсем уверенным в себе юношам) и заявила, радостно глядя в телекамеру: «Мы поддержим сейчас Путина, а он, став президентом, будем надеяться, поддержит культуру». А Лидия Смирнова, так та вообще обнаружила у Путина важное для президента достоинство — красивую походку, как будто нам предстояло выбирать его в топ-модели.

Деятели отечественной культуры давно рассматривают себя как неотъемлемый элемент политтехнологий, цинично торгуя своим телом, голосом и лицом, своими «заявлениями в поддержку». В ельцинскую пору, к примеру, Марк Захаров, глядя прямо в лицо стоявшему против него Ельцину, во всеуслышание сравнивал книгу «Записки президента» с романом «Война и мир» и не краснел, и присутствовавшие на торжественной презентации не краснели, понимающе кивали — такая работа. Вот и на этом историческом собрании Константин Райкин затмил своим артистическим холуяжем всех, он поведал трогательную историю о том, как, оказывается, Путин со своей будущей супругой Людмилой познакомился на концерте Аркадия Райкина. «И я надеюсь быть в дальнейшем тоже полезен Путину», — загадочно добавил Райкин-младший, оставив зрителей в недоумении, уж не предложит ли пронырливое чадо Райкина-старшего на своем концерте Путину кого-нибудь помоложе.

Изо всех сил подольщались политики, многие из которых еще накануне расточали комплименты московскому мэру Лужкову и готовились поддержать кандидата в президенты Евгения Примакова. Как всегда показал пример политической гибкости Ментимер Шаймиев в вечной готовности целовать фаворита. Татарский президент, основатель движения «Вся Россия», стоявший у истоков блока «Отечество — вся Россия», который так и не сумел выбиться в партию власти, теперь неожиданно, возможно и для самого себя, обнаружил и радостно объявил, что «и в Татарстане, и в российском обществе в целом идет консолидация вокруг фигуры Владимира Путина». И разумеется, место мудрого политика, не желающего расставаться с властью над огромным куском российской территории, совсем не в оппозиции, а в славном путинском стане.

Другой хваленый оппозиционер, отец-основатель «Всей России» Владимир Яковлев, первый оппозиционер, переметнувшийся на сторону нового хозяина Кремля, расточал хвалы кандидату в Петрозаводске и Санкт-Петербурге. За ним последовал Муртаза Рахимов, башкирский бай, публично пообещавший собрать для Путина столько денег, сколько тот запросит. Поддержка региональных политиков — тоже своего рода технология выборов. Избиратели в регионах не то чтобы ориентируются на мнение своих часто ненавидимых ими региональных хозяев, но видя, как съеживаются, раболепно подтягивают увесистые животы губернаторы и мелкопоместные президенты, глядя на угодливые их физиономии, склоненные перед маленьким Путиным фигуры, «электорат» наметанным глазом определяет: эти холуи скорее шляпу съедят, но нового хозяина в Кремль посадят. Значит, все решили без нас, нечего и рыпаться…

Хотя церемония объявления судьбоносного решения Путина была списана с ельцинского сценария, и обставлялась той же научно-профессорской бутафорией, и состав инициативной группы был тот же самый, и мастера культуры засвидетельствовали свое почтение, и губернаторы с президентами изобразили благоговение, все же у путинской церемонии была своя особенность. Члены инициативной группы Санкт-Петербургского университета по выдвижению и. о. президента В.В.Путина кандидатом в президенты России ректор Л. Вербицкая и декан юридического факультета Н.Кропачев выступили в прессе с обвинениями против программы НТВ «Куклы», которые вызывают у них «чувство глубокого возмущения и негодования и могут служить красноречивым примером злоупотребления свободой слова, с чем в преддверии президентских выборов граждане Российской Федерации все чаще сталкиваются». По мнению профессоров Санкт-Петербургского университета, будущего президента России и их выпускника пытались «ошельмовать с особым озлоблением и остервенением, не считаясь с его честью и достоинством». Достойнейшие ученые правоведы требовали квалифицировать действия обидчиков Путина по статье 319 УК РФ, дело по которой возбуждается «независимо от воли и желания того лица, которое они затрагивают». Страсти, оказывается, разгорелись даже не из-за самой путинской куклы, а больше из-за мотивчика известной песенки, под который появилась кукла Путина: «Я его слепила из того, что было, а потом что было, то и полюбила». Кукла вкупе с песенкой очень не глянулась инициативной группе. Путин, поблагодарив наставников молодежи через пресс-секретаря за сочувствие, подчеркнул, что сам он ничего такого от них не просил, но однако же включил бдительную профессуру в число своих доверенных лиц на президентских выборах. Вперед смотрели наблюдатели, осознали, что золотое времечко плюрализма мнений на телевидении истекло, хозяева Кремля рисковать своими интересами ради соблюдения идей демократии не намерены и будут жестко продавливать, пробивать, пропихивать своего кандидата.

ГИПЕРСПЕКТАКЛЬ ПОЛИТТЕХНОЛОГОВ —

РАЗВЯЗАННАЯ ВОЙНА В ЧЕЧНЕ

Подлинная выборная кампания началась, как всегда, задолго до официального старта. Ее начало совпало с кошмарными ночными московскими взрывами, которые повергли страну в цепенящий обезволивающий ужас. Каждый москвич, каждый обитатель многоэтажек почувствовал себя приговоренным к смерти, родной дом перестал быть крепостью и в любой миг грозил обернуться могилой. Началась паника, которая умело подогревалась ежедневными сообщениями о безуспешном поиске злоумышленников с кавказской внешностью.

В кровавом сентябре 1999-го года многие увидели, согласно официальной версии, бунт вконец обезумевших чеченских боевиков, обещавших и сдержавших свое слово перенести войну в российские города. Но можно и иначе, циничным взглядом политтехнолога взглянуть на эти события, как на выпавшую Путину счастливую возможность начать новый поход на Чечню и стать в глазах избирателей их защитником, победителем злобных и жестоких врагов России. А то, что именно так — с откровенным цинизмом — смотрят на развязанную чеченскую войну режиссеры-постановщики избирательных кампаний, свидетельствуют слова политтехнолога Григория Островского, сказанные в интервью журналу «Эксперт»: «Властью становится тот, кто вдохновляет. Причем я вовсе не имею ввиду такую частность, необычайно важную и значимую, но при этом все-таки частность, как чеченская война. Потому что важна не война, важна демонстрация того, что власть готова брать обязательства и их выполнять» («Эксперт», 2000, № 1-2, с.23).

Для политтехнолога Островского гибнущие в Чечне русские солдаты — живая бутафория, расставленная на чеченской земле, как на громадной кровью залитой сцене, ради одного — ради предвыборной демонстрации вдохновляющей роли будущего президента Путина. Поверить в это жутко! Еще страшнее оказаться беспомощным безмолвным статистом в жестокой драме, разыгранной ради удержания власти в стране. Невозможно поверить, что только ради этого представления тебя привезут грузом «200» к обезумевшей от горя матери, или что гробики твоих детей и жены, раздавленных гексагеновыми взрывами, по сценарию этого вот спектакля, будут аккуратным рядком стоять на Митинском кладбище, ожидая своей очереди на отпевание…

Но вслушайтесь в слова политтехнологов, демонстрирующих свои выборные технологии, разве не об этом в них речь: «Сегодня настоящая идеология не может позиционироваться через текст, потому что слишком много текстов в мире. Идеология сегодня может позиционироваться только через гипердраму, гиперспектакль» («Эксперт», 2000, №1-2, с.23). Еще раз медленно и внимательно перечитайте только что процитированное жуткое откровение политтехнолога, чтобы усвоить хоть толику ужаса, чинимого над нами командой Путина. Ведь это сказано в самом начале 2000-го года: в самом разгаре гиперспектакля со страшным названием — война. Тогда действительно избирателям перестали быть интересны предвыборные программы других кандидатов — эти самые тексты, которые, как уже успело убедиться большинство населения, никогда не выполнялись, нечего на их чтение и время терять. Но спектакль, но драма, а еще захватнее — трагедия, да если она вершится на соседней улице, — от такого избиратель содрогнется и оцепенеет и день за днем будет заворожено следить за развертывающимися событиями, тщательно отслеживаемыми телевизионным оком.

Что избирателю за дело до соперников Путина, что ему альтернативные программы кандидатов в президенты! Для него сейчас важно только одно — возмездие за теракты в российских городах, он ждет победоносной военной кампании по пресечению террора, а от кого ее можно дождаться, только от действующей власти. Потому Путин — главное лицо гипердрамы, гиперспектакля. Он, как первый человек в государстве, естественно выступает защитником народа и с готовностью обещает «мочить» террористов везде, где их найдут, в сортире так в сортире. Он, как верховный главнокомандующий, берет на себя роль отца солдату, и в порыве единства с армией летит с женой в Гудермес, рискует собой, лишь бы быть в трудную минуту рядом с любимой им армией. И хотя чеченцы обещали его убить и вроде бы даже приговорили к смерти, он, отважный и смелый, ничего не боится, ездит по городам России, заставляя избирателя, трепещущего за его жизнь, с тревогой следить за президентским кортежем: взорвут — не взорвут? Наконец, он в случае победы, а победа должна была быть непременно к концу избирательной гонки, становится единоличным победителем Чечни. Он, как верховный победитель, прославляется, объявляется спасителем Отечества, выставляется хранителем его единства. Таков, вероятно, и был сценарий того гиперспектакля, в котором центральная роль отводилась Путину, а бессчетный пешечный строй, которым в пылу игры не грех и пожертвовать, были мы с вами — все граждане России, в первую очередь, солдаты.

Об этом мало кто знает, потому что одни бессовестно, трусливо промолчали, другие были участниками предвыборного полит-шоу, и не хотели, боялись подпортить так хорошо начавшийся гиперспектакль, его лучшую, ударную, ключевую сцену — Путин, рискуя своей жизнью, жизнью дражайшей супруги, летит на войну, чтобы лично, прямо на поле боя, правда, в присутствии целого самолета прилетевших с ним журналистов, поздравить воюющую армию с Новым годом. А то, что этот спонтанный, предвыборный пиаровский, рекламный трюк-полет Путина стоил жизни 16 (шестнадцати!) геройским бойцам разведгруппы, честно и мужественно рассказала лишь одна — «Новая газета».