Презумпция любви
Шрифт:
— Знаете, — продолжал тот. — а пишут они палочками на листьях. Я видел по телику растения, у которых разноцветные листья и даже цветы. У молодых — зелёные, а потом желтые, оранжевые, красные и даже какие- то фиолетовые. Вот, если хорошее
— Ой, Горка, Костя заснул! — тихо сказала Иванна
А Лавров и вправду уже уходил, погружался в мягкое облако безмятежного сна.
— Он Вас ждал очень. — шепотом сказал Горка. — Мама говорила, что от ожидания устаёт больше всего.
Иванна осторожно спустила ноги на пол.
– Пойдём уберём на кухне. А здесь ничего не трогай.
И они тихо, как заговорщики, вышли из комнаты.
Иванна мыла посуду, Горка убирал со стола и вытирал мокрые тарелки.
— Твоя мама в театре работала?
— Нет, в музыкальном училище концертмейстером. А когда заболела, и мы сюда переехали, — в детском садике. У неё очень хороший голос был, но зажимался на большой сцене. Так Цветана Петровна говорит. А я помню, как в первом классе слушал маму на концерте в училище. Ей много букетов подарили. И очень хлопали.
В этот момент на пороге кухни появился Лавров.
— Ребята, я кажется отключился. — сказал он смущённо. — Очнулся один, и если бы не чашки на стульях, подумал,
что вы оба мне приснились. Мне ужасно совестно.Иванна торопливо вытерла руки полотенцем, бросилась ему на шею.
— «Полковник, милый мой полковник» …
— «Бухгалтер..» — механически поправил её Горка, который сразу же услыхал у себя внутри голос Цветаны Петровны, напевающей с калькулятором в руке.
— Ой! Устами младенца! Поскорей бы не полковник!
— Да вы тут уже и порядок навели! Ну, хорош же я! — виновато произнёс Константин.
— Так, — скомандовала Иванна. — моем чашки и спать. «Завтра» уже началось!
Когда Рудольф Янович Добжанский в семь часов утра открыл дверь своим ключом и вошел в коридор, в квартире царила тишина.
«Проспали, — подумал он. — Надо будить и ставить чайник. Хоть чаю успеют напиться». Но каково же было его удивление, когда в гостиной он увидел всех троих на диване. Доктор застыл на пороге вопросительным знаком, а остальные молча повернули головы в его сторону: Горка, Иванна и печальный Константин, в ногах которого стояла дорожная сумка.
«Если найти не салонный, а кабинетный рояль, — иронично подумал про себя доктор Добжанский, — он свободно сюда впишется. И если подучиться на педиатра и ларинголога, из меня получится неплохой семейный врач».