Презумпция виновности

— Нужно приложить холод, тогда не так сильно отечет, — сполоснув руки все в том же ручье, девушка, закопалась в сумке. К сожалению, ничего похожего на бинт там не было. Как и вообще чего-то, чем можно обездвижить сустав. Разве что…

Соня развязала затянутый на талии узел из рукавов куртки и стащила темно-синюю рубашку, оставшись только в простой белой майке.

— Отвернись. Или глаза закрой.

— Золотце, вот честно, мне как-то сейчас не до сексуальных подвигов.

Но встретившись с её взглядом, послушно зажмурился.

Соня зашуршала тканью, стянув майку, и быстро застегнула пуговицы на рубашке и закатала рукава. Если нет перевязочного материала, значит, нужно его сделать. Вопрос стерильности тут не стоит — не открытую же рану прикрывать, а для фиксации сгодится и такое. Но эластичная ткань подавалась плохо, не желая становиться бинтами, а маникюрный набор Софья почему-то не захватила. Наверное, не подумала, что во время инспекции котлована будет время заняться ногтями. Хоть грызи, ей-богу…

— Что ты делаешь? — Даниил со все возрастающим интересом смотрел, как Соня, пару секунд подумав и подергав майку начала пытаться зубами разорвать свою одежду. Её что, так возбуждают мужские травмы?

— Пытаюсь придумать, чем забинтовать твое колено, — отплевавшись от ниток, девушка подозрительно посмотрела на травмированного. — А на что это похоже?

— Да так… Возьми нож, он на левой щиколотке.

Маркевич, пару секунд подозрительно рассматривала Дана, а потом закатала брючину. Нож был, вроде, и небольшим, но если она правильно помнила признаки холодного оружия, то он к нему относился. Не очень широкое лезвие со странным темноватым блеском, как будто металл покрылся патиной, узкий желобок по всей длине, на рукоятке — упор для кисти. Он настолько удобно лег в руку, что Соня за несколько секунд разрезала свою майку на ленты, отвлекаясь только, чтобы прогнать надоедливых комаров, уже нацелившихся на её обнаженные руки.

— Чем больше ты отмахиваешься, тем активнее они нападают, — боль все ещё пульсировала и отдавала куда-то в поясницу, но то ли от того, что сустав вправили, то ли от обезболивающего, немного притупилась, хотя и не давала о себе забывать. — У тебя же был флакон с репеллентом, побрызгайся.

— Сейчас, — Соня убрала уже начавшую густеть и схватываться грязевую массу и, кое-как смыв остатки последствий лечения природными препаратами, тщательно забинтовала его колено. Перевязочных материалов едва хватило, но более-менее зафиксировать все-таки получилось. — Надевай штаны и идем. Помочь?

— Нет! Спасибо, я сам…

Соня, пользуясь тем, что Астахов на неё не смотрит, закатила глаза. Они в глухом лесу, Даниил теперь охромел, до ближайшего жилья чесать непонятно сколько, а у него взыграло эго. Мужик, что с него взять…

— Давай попробуем пройти вдоль ручья, потому что наверх я тебя точно не вытяну, — Соня отряхнулась, задумалась на секунду, а потом, расправив рукава и плотно застегнув манжеты, отошла на несколько метров. Распыляя отраву от кровососущих она постаралась не вдыхать и предусмотрительно закрыла глаза. Эксперимента с предателем хватило, чтобы не таращиться по сторонам, рискуя потерять зрение.

Пока она проводила последние приготовления перед продолжением штурма приморской сельвы, Дан осторожно выпрямился и попытался наступить на правую ногу. Боль была сильной, но терпимой, так что несколько часов он выдержит, а вот дальше… Ладно, проблемы надо решать по мере их поступления, иначе есть резон сразу ложиться и складывать руки на груди. У них сейчас два врага — время и те, кто будет охотиться за беглецами. Во всяком случае, до вечера — точно. Если среди них нет идиотов, которые полезут в лес после наступления темноты, то нужно продержаться часом семь, потом будет относительно безопасно.

— Надевай куртку и застегивайся, я и тебя им попшикаю, — Соня закончила эксперименты с клопомором и теперь, распространяющая странный, хотя и не неприятный запах, вплотную подошла к Астахову.

— Меня комары не особо любят, так что оставь себе, — мужчина примерился к молодому клену, растущему в паре шагов от их стоянки. Как ни старайся не показывать свое состояние, но идти без помощи своеобразного костыля он не сможет, а использовать в этом качестве Соню он не будет — у Золотца просто не хватит сил.

— А к клещевому энцефалиту у тебя врожденный иммунитет? — не особо обращая внимание на его сопротивление, девушка все-таки заставила одеться по форме и помогла застегнуть ветровку. — А теперь зажмурься и не вдыхай, — быстро распылив на Даниила оставшийся в баллончике репеллент, Софья, ухватив его под руку почти оттащила в сторону от ядовитого облака. — Все, уже можно дышать.

— Спасибо, — Астахов поблагодарил вполне искренне, не вкладывая в это слово ни насмешливости, ни иронии. Поэтому Соне ничего не осталось, кроме как, пожав плечами, побормотать:

— На здоровье.

Почему-то девушке стало от этого немного неловко. Наверное, она уже начала терять способность к нормальному человеческому общению, если старается в каждой фразе найти двойной смысл.

Пока она перетряхивала сумку и скрывала следы их присутствия в виде обрывков её майки и уже пустого баллончика из-под инсектицида, Даниил при помощи ножа отпилил-таки кусок ствола и теперь отсекал лишние ветки.

— Ну, идем, Гендальф Белый, — Соня хотела поспорить за право нести свою сумку, но потом только махнула рукой — если ему так хочется реабилитироваться за то, что завез непонятно куда, и теперь им придется играть в дикарей, то его воля.

К самому руслу речки они приближаться не рискнули — глинистая почва была слишком скользкой, не хватает получить ещё одну травму. А подняться выше не получалось — склон продолжал радовать высокими стенками, так густо поросшими всякими вьющимися растениями, что земля просматривалась только изредка.

— Ты же не медик, откуда знаешь, как правильно вправлять вывихи? — не то, чтобы молчание действовало Соне на нервы, но все-таки идти в полной тишине немного напрягало.

— А ты разве информацию на меня не собирала? — проклятое колено простреливало болью каждый раз, как только Дан по инерции пытался согнуть ногу, поэтому пришлось ковылять, стараясь вообще не тревожить травмированный сустав.

Зря они полезли тогда в тот овраг — меньше, чем через километр возвышающиеся над ними стены стали намного ниже, постепенно сходя до состояния простого пригорка в месте впадения ручья в речушку, которая была шире него от силы на полметра. Сориентироваться, где именно они находятся, у Астахова не получалось — примерно район приземления он представлял, но конкретной точки не знал. А если учесть, сколько в округе всяких ключей и ручьев, то и этот ориентир картины не прояснил.

— Там не было ничего такого, что позволило бы заподозрить в тебе костоправа, — девушка запрыгнула на камень, делая вид, что осматривается. Не стоять же, демонстрируя, что ждешь своего спутника…