При виде тебя

– Нет, вы что, серьезно?
– я раздраженно стукнула кулаком по металлической двери, - за что мне все это?!

– Вас так пугает мысль остаться со мной наедине?
– насмешливо произнесли сзади.

Я резко развернулась, чтобы высказать все, что я думаю по поводу этой ситуации, но шеф жестом показал на трубку телефона, которую уже приложил к уху:

– Да... служебный лифт... в течение часа? Хорошо.

Он закончил вызов и внимательно на меня посмотрел, видимо, ожидая ответа на свой вопрос.

Я замялась. Ну не говорить же человеку, что у меня от одного его взгляда поджилки трясутся. Да и другая причина была, почему меня начинало немного потряхивать от перспективы провести в маленьком замкнутом пространстве минимум час. В детстве я тоже застряла в лифте, только он был старым, темным, с вырванной кнопкой вызова диспетчера. И вызволили меня только вечером, когда люди начали возвращаться с работы. К тому времени я уже собралась доживать свои последние часы в темной вонючей коробке. Страх из детства преследовал меня всю жизнь, вылившись в локальную форму клаустрофобии. Поэтому я всегда немного нервничала, когда заходила в лифт, и чаще бегала по лестницам, когда не опаздывала. И сегодня решила проехать не на главных лифтах, а на служебном, чтобы на глаза никому не попасться. И почему в закрывающиеся двери проскользнул Воронов, мне категорически непонятно.

– Простите, Александр Сергеевич, я просто не выспалась.

– Понимаю вас, - он с усилием провел по лицу рукой, - сам уже вторую неделю плохо сплю.

Я с удивлением на него посмотрела: мне вообще иногда казалось, что он не человек, а робот. Всегда работал допоздна, всегда был занят работой, в общем, трудоголик до мозга костей. А он, оказывается, спит плохо.

– Говорят, что магнитные бури сейчас сильные.

– Может быть, - он пожал плечами.

Воцарилось молчание. Я не знала, о чем с ним говорить, да и не хотелось, в общем-то. Достала мобильник, проверила время, вздохнула - ещё как назло сегодня наушники дома забыла, даже на музыку отвлечься не могу.

К горлу медленно, но верно подкатывала паника. Я старалась смотреть в одну точку, но мне все равно начало казаться, что стены начинают медленно сужаться. Я поставила сумку на пол и обхватила себя руками. Кать, ну подумаешь - это всего лишь игры воображения, вон, начальник рядом стоит, капается в смартфоне, и ничего, у него потолки сверху не падают. Помогло ненадолго, и теперь на меня начала двигаться дверь. Я отшатнулась к задней стенке, плотно зажмурив глаза и как попугай повторяя, что все это игры воображения.

– Екатерина Игоревна, вам холодно?
– послышался голос шефа, и я приоткрыла один глаз.

Он стоял рядом со мной, возвышаясь на добрых полторы головы, и от этого казалось, что в лифте стало еще меньше места. Я поспешила закрыть глаза.

– Н-н-нет, все н-нормально.

– Да вы же вся дрожите!
– он действительно беспокоился.

А меня уже действительно трясло, стало очень трудно дышать, казалось, что каждый вдох я вырываю чуть ли не с боем.

– П-п-простите, я п-п-просто немного б-б-боюсь зам-м-мкнутых п-п-пространств.

– Ох... идите сюда.

Секунда, и меня притянули к себе, заключив в теплые объятия. Меня окутал запах его невероятного парфюма, от которого голову просто сносило. Надо производителей убивать за такое действие духов на людей. Я попыталась дышать нормально, но все еще не получалось - дыхание прорывалось вместе с рваными всхлипами.

– Ну что же вы, все не так страшно, скоро нас вызволят отсюда, да и я не позволю, чтобы с вами что-нибудь случилось, - теплая ладонь скользнула по вздрагивающей спине, даря чувство защищенности.

Боже мой, он успокаивает меня как маленького ребенка. Я же потом в глаза смотреть не смогу от стыда.

Воронов говорил что-то еще, совершенно ненужное и чепуховое, просто, чтобы не молчать. И я постепенно успокаивалась, перестав дрожать и задыхаться. Открыла глаза, но увидела лишь черную ткань костюма, в которую уткнулась носом. Не удержавшись потерлась об нее щекой. Рука на спине на мгновение замерла, но потом вновь пришла в движение.

– Вам лучше?

– Д-да, простите, - я попыталась отодвинуться, но вышло слишком вяло, и меня опять привлекли к себе.

– Бросьте, я понимаю, что такое приступ клаустрофобии, и то, что вы не симулировали, чтобы оказаться в моих объятиях, - в его голосе послышалась улыбка.

Я ничего не ответила, лишь обняла его в ответ, чтобы удержаться в вертикальном положении. У меня после вот таких вот припадков всегда была дикая слабость, и штормило так, как будто я намедни выпила три бутылки паленой водки.

В общем, когда лифт починили, я была уже в более-менее вменяемом состоянии, в плане того, что передвигаться сама могла. Скомкано попрощавшись с Вороном и еще раз поблагодарив его, я ретировалась в свой отдел. Но и там все было не очень спокойно - до Светы уже дошли каким-то неведомым образом слухи, раздутые до размеров дирижабля:

– Кать, ты что, с Вороновым спишь?!

Я аж закашлялась. Леша сердобольно похлопал меня по спине.

– С чего ты вообще взяла?!

– Мне тут птичка на хвостике принесла, что вас вызволили из лифта обоих помятых и крайне довольных. А ещё недели полторы назад он тебя из офиса на руках выносил, - Блондинка победно улыбнулась, предчувствуя новую сплетню и скандал.

Боже мой, и когда она только успевает?

– Знаешь, что, Свет? Скажи своим птичкам засунуть свои хвостики куда подальше. У меня боязнь закрытого пространства, мы застряли в лифте, Александр Сергеевич почти что спас меня от приступа, так что не надо искать двойного дна, там, где его нет, - твердо отчеканила я, внутренне закипая.

– Ладно-ладно, прости, - девушка фыркнув, отодвинулась к своему компьютеру. На меня сочувствующе посмотрела Таня. Я только вздохнула, и попыталась вернуться к работе.

Поступил новый заказ на разработку дизайна крупного интернет-магазина, и концепцию надо будет предоставить на следующей неделе. А у меня в голове пусто и шумит перекати-поле.

Спустя где-то полтора часа я отлипла от монитора, потирая усталые глаза. Вокруг все расплывалось, накатывала дикая слабость. Мда, после утренних приключений мне бы дома на диванчике полежать, а не работать. Хорошо ещё, что сегодня до четырех только. Вышла проветриться, и тут же лицом к лицу столкнулась с Вороновым. Что он вообще на нашем этаже делает?

– Екатерина Игоревна, вы как?

– Спасибо, Александр Сергеевич, вполне сносно, - вымученно улыбнулась я.

– Что-то вы слишком бледная, - в его голосе звучало неприкрытое беспокойство.

– Да все нормально, - я отмахнулась, - домой приду, отлежусь.

– Знаете, что?
– он мельком взглянул на часы, - давайте я вас до дома подвезу. Сейчас все равно почти три, а по вашему виду от вас продуктивности сегодня ноль.

Я в священном ужасе уставилась на шефа.

– Вы что, с ума сошли? Зачем вам меня подвозить?