Прибытие

Невидимые путы начали воздействовать на тело. Интерфейс панически сообщил:

— !!! —

Целостность синтетического тела нарушена.

Утеряно оргмата: 9 единиц.

Утеряно оргмата: 12 единиц.

Утеряно оргмата 15 единиц.

…

Столбец лога заполнил левую часть поля зрения. С каждой новой строчкой потери оргмата росли. Роман стал соображать, чего бы такого важного оставить напоследок в аудиологе?

Рассказать о своём разочаровании в человеческой натуре? О том, что даже будучи синтезанами, локусяне умудрились всё испортить. Или оставить Жанне план действий по строительству? Конечно, мало надежды, что она самостоятельно выстроит фермы, вырастит донаторов и возродит не только Романа, но и Мейронг и Тревора.

Или… рассказать об инструкции по производству устройства обратной связи с Землёй, которое разработали он и Мейронг, но не имели возможности испытать?

— Итак, коллеги, — начал Роман. — Кто бы мог знать, что мне придётся диктовать своё завещание, но вот, что я хотел бы заметить…

4.4

Оставшись одна на базе, Жанна не знала, чем заняться. Изучать «Открытую карту» — надоело. Она уже почти наизусть знала расположение всех баз и альянсов.

Вступать в какие-либо дебаты с локусянами она избегала, опасаясь навлечь ещё больше минусов. Кроме того, колонисты с низкорейтинговых баз были ограничены в возможностях.

Доступ к информации на карте или в Locushost тоже ранжировался по рейтингу домашней базы колониста. Чем он ниже, тем меньше данных доступно. Таким образом, регулировался доступ безответственных колонистов к свежей информации о ресурсах или планах альянсов.

Например, Жанну заинтересовал альянс «Вестготы». Он располагался на том же полуострове, большую часть которого занимали «Свободные Фермеры». Жанну привлёк девиз базы: «Убиваем тех, кто вам не нравится». Звучал, как слоган наёмников. К сожалению, доступ к описанию базы требовал рейтинга домашней базы не ниже пятидесятого.

Стройбот приступил к монтажу третьей турели, а Жанна приступила к четвёртому сету физических упражнений.

Регулярные нагрузки действовали на тела синтезанов так же, как и на человеческие — они развивались. За эти дни Жанна уже подняла атрибуты «Сила» и «Ловкость» до трёх.

Чтобы заработать следующее повышение, нужно будет тренироваться в два раза дольше. Или в два раза больше воевать.

Бросив занятия, Жанна в сотый раз обошла территорию базы.

Жанна редко задумывалась над тем, кто она такая. Она — это она, просто в теле биоробота. Типа как в игре. При этом Жанна старалась отделить «себя» от этого тела, которое так напоминало человеческое.

С каждым днём это становилось сложнее. Она полностью свыклась с искусственным телом и всё реже воспринимала его как нечто чуждое. Но признать его частью себя не хотела из упрямства.

Слоняясь по территории базы, Жанна остановилась возле глубокой лужи, заполненной прозрачной водой. Из трещины в земле время от времени поднимались пузыри воздуха. Этот природный родник, который Роман раскопал, когда устанавливал энергомагистрали.

«Не то, чтобы на Локусе мало воды, — сказал он. — Но зато у нас родник под боком! Фермы донаторов обеспечены наиважнейшим ресурсом».

Жанна оцепенело уставилась на своё отражение. Пузыри воздуха искажали его, а прохладная глубина водоёма притягивала.

Оглянувшись, Жанна выдохнула:

— К чёрту всё! Пора уже принять свою новую жизнь во всей её полноте.

Она сняла со спины винтовку. Потом сняла части УниКома, начав с рук. Внутренняя поверхность УниКомов должна была плотно прилегать к коже синтезана, поэтому никакого нижнего белья не было предусмотрено.

Так же можно было не опасаться, что синтетическое тело взопреет или загрязнится продуктами жизнедеятельности.

Синтезаны выводили некоторые водяные растворы оргмата через кожу. Растворы появлялись при создании новых связей в органическом материале. После того, как связи «запоминались» лишняя вода выводилась из системы, через поры в коже.

Синтезану не надо было соблюдать гигиену — УниКомы почти везде герметично закрывали тело. По технике безопасности нужно было только проводить влажную уборку, протирая те части тела, которые находились в районе соединений частей УниКомов.

От словосочетания «влажная уборка» Жанну всегда коробило.

— Я вам, сука, не аппарат какой-то, — сказала она, сбрасывая последнюю часть УниКома. — Я мыслю, как человек, я ощущаю, как человек. Значит — я человек. Не нужно протирать меня тряпочкой. Я хочу ванну!

Вместо ванны перед ней была яма с холодной прозрачной водой, но это даже было лучше — искусственное тело становилось ближе к природе.

С непонятным чувством новизны, Жанна оглядела свои руки. Провела ими по шее, плечам, груди. Старалась не смотреть на круглые метки коннекторов на ладонях или сгибах рук.

Это тело имело мало общего с её оригинальным телом.

В молодости Жанна Чоу была не такой миловидной. Она была более двух метров ростом, с мощными плечами и ногами. Одним ударом кулака укладывала коллег-полицейских в боксёрских поединках на ринге.

Она была одним из немногих людей, кому не нужен был виртуальный мир игр для того, чтобы ощущать себя сильной или переживать приключения. Жанна и подобные ей люди знали, что никакой квест не заменит настоящую погоню и перестрелку с преступниками. Никакие симуляции и наркотики не заменят выброс адреналина, когда бандитская пуля или разряд плазмы попадает в стену рядом с твоей головой, чиркая по шлему УниКома…

В теле синтезана никакого адреналина не было, а сердце, разгонявшее по синтетическим мышцам смесь воды и оргмата, никогда не ускоряло своего биения. Но ощущение риска и азарта в битве никуда не делось. Оно прочно вшито в сознание Жанны.

Это тело синтезана могло бы даже показаться миниатюрным по сравнению с Жанной из плоти и крови, хотя и было стандартного для всех синтезанов роста — метр восемьдесят восемь.

Создавая себе тело, Жанна особенно постаралась с лицом. Кто-то мог бы сказать, что она перестаралась.

Подбородок получился нереалистично острым и маленьким, а голубые глаза — слишком большими. Тем более причудливыми казались длинные густые ресницы. Образ дополняли пухлые губки, приоткрытые и словно всегда готовые к поцелую. Вздёрнутый носик был слишком мал, а форма скул отличались от того иссечённого шрамами каменного барельефа, которым было лицо реальной Жанны Чоу.