Прибывшие

— Это продолжается? — я отстраненно прошел мимо нее и, разогнав надоедливых ассистентов, сел возле компьютера.

— Нет, мы больше не наблюдаем, — пискнул один из студентов.

— В этом особо нет нужды… — Ольге всё время кто-то названивал, но она упорно сбрасывала.

Ассистенты без конца бегали из стороны в сторону. Нескончаемый галдеж отовсюду. Споры. Мне хотелось закричать, чтобы все заткнулись. Но я прекрасно понимал, откуда такая реакция.

Ольга с горящими глазами принялась мне объяснять:

— Я… я даже не знаю, что думать. Этот сигнал был поставлен на повтор.

Она решила включить запись. Вся толпа сочла нужным присоединиться. Стало намного тише.

Сначала был слышен бессмысленный и непрекращающийся писк, но спустя какое-то время он сменился прерывистым пиканьем.

Это действительно было похоже на код Морзе.

— Морзянка? — спросил я себя, разминая виски пальцами, чтобы лучше думалось. Глупый вопрос, но Ольга слишком сильно хотела, чтобы я его задал.

— Да. Сначала мы решили, что это просто какой-то бред, но проанализировав… — она сделала паузу. Сама не верила, что говорит подобное. Но, опомнившись, с энтузиазмом продолжила: — Этот сигнал — просто тупо английский алфавит. A, B, C и по порядку. Потом цифры, от нуля до девяти. Следом знаки — восклицательный, вопросительный, точка и запятая.

Мне сразу всё стало ясно. Ну или, по крайней мере, появились вполне логичные предположения. Но делиться своими мыслями не было желания, поэтому я делал недоумевающий вид.

Ольга наконец-то ответила на звонок и убежала из кабинета.

Боже, мы торчали тут безвылазно уже три часа, ожидая, когда к нам приедут. Наш начальник сразу же сообщила в РАО — Российское астрономическое общество. Так следует поступать в подобной ситуации, ведь она весьма нетипичная. Ольге сказали сидеть на жопе смирно и ждать, когда прибудут люди, которые, подозреваю, примутся капать на мозги и расспрашивать.

Дождались.

Тогда мне показалось, что к нам приехали самые тупорылые представители нашего города. Какие-то силовики, люди из администрации, даже пара полицейских… Как будто у нас тут крупное производство метамфетамина, а не научный центр. Каким образом они должны были нам помочь, не совсем ясно. Ольга бегала вокруг них как курица. Они всё время у нее что-то спрашивали. Цирк, не иначе. Но главой этого заявившегося к нам балагана была женщина из ФСБ. Так нам ее представили, по крайней мере.

Через матовое стекло нашего офиса я видел ее силуэт: она с кем-то разговаривала, прежде чем объявиться. Видимо, это высокое начальство, а таким не по рангу общаться с простыми смертными. Я ощущал себя преступником, которого ждет многочасовой допрос.

Не знаю, на кой черт ее к нам прислали, но она заставила всех замолкнуть, когда вошла в помещение.

— Здравствуйте, — она оставалась самой спокойной из всей толпы прибывших.

В одной руке у нее был картонный стаканчик кофе с пластиковой крышкой, из которого она периодически попивала. В другой — тонкая синяя папка.

Заставив всех расступиться, она подошла почему-то именно ко мне:

— Рассказывайте.

— Что именно? — я понятия не имел, что ей ответить.

— Ладно, давайте начну я. Сегодня утром мне сообщили новость, из-за которой мы все здесь. — Она сделала паузу. Обернувшись в сторону жужжащих идиотов позади себя, спокойным голосом попросила всех удалиться. Всех, кроме нашей кучки астрономов. Никто другой, видимо, не должен участвовать в происходящем. Как я и предполагал. — Так вот, из-за этой новости мы все на ушах. У меня всего один вопрос: насколько эта новость правдива?

— Мы обнаружили сигнал. Вы про эту новость? — я до сих пор не понимал, чего она от меня хочет.

— Хорошо. Я это знаю.

— Зачем тогда спрашивали?

Она слегка ухмыльнулась и положила загадочную папку на мой стол.

— После того, как в РАО сообщили о вашем инциденте, появилось немалое количество вопросов и еще больше людей, которые хотели убедиться в достоверности этого самого инцидента. Поэтому данные найденного вами объекта передали еще на два радиотелескопа.

— И что? — я очень внимательно слушал каждое ее слово.

— Они подтвердили информацию. Что-то похожее на код Морзе. Английский алфавит, цифры. Верно?

— Да…

— Таким образом, мы исключили варианты розыгрыша, например. Или какого-нибудь необычного технического сбоя оборудования. Так вот, у меня еще один вопрос. Как вы думаете, что это?

— Понятия не имею.

— Ну, у вас есть какие-нибудь варианты? Предположения? Кто бы мог это сделать? С какой целью? Что это значит?

Она очень хотела выдавить из меня хоть какую-нибудь информацию. Но я до сих пор отказывался верить в происходящее. Считал такие рассуждения глупыми.

— Я понимаю, к чему вы клоните. Может быть, это розыгрыш или такой странный террористический акт…

— А разве кто-то мог устроить подобный розыгрыш? Такое вообще осуществимо?

— Н-нет…

— А зачем тогда говорите?

— Не знаю…

— Ладно, задам вопрос напрямую. Это может быть какой-нибудь инопланетный разум, например?

Меня сразу же передернуло от такого смелого предположения.

— Ну, допустим, но есть парочка неувязок. Откуда этому «инопланетному разуму» известно, что такое код Морзе и как им пользоваться? Откуда они знают английский язык?

— И откуда же?

— В том-то и проблема! Они не могут этого знать! Если только они не наблюдали за нами ранее…

— То есть они узнали об этом от нас?

— Ну да. Неплохой ход, кстати. Ведь если это пришельцы (предположим), то их методы общения могут кардинально отличаться от наших. А своим сообщением они как бы говорят, что могут нас понять. — Не успел я это сказать, как скептик внутри меня мигом затух. Откуда я взял подобное объяснение? Я понятия не имею, о чем говорю.

— Хорошо, но почему английский язык?

— Ну, наверное, потому, что это один из самых популярных языков мира, — всё равно продолжаю я. — О нем знают в каждой точке земного шара…

— Что же… Спасибо за информацию. Но я пришла не только ради допроса, — она наконец открыла синюю папку, которая раздражала меня своим присутствием на моем столе. — Я расскажу, что будет дальше.

Вся моя команда бедных ученых навострила уши.

— Вы подпишете вот эти документы о неразглашении. Это очень важно. Мы пока не знаем, что это за сигнал, — может, его обнаружение вообще ничего не значит и объяснение окажется вполне обычным. Но разглашать информацию не стоит. Ее следует засекретить. О сегодняшнем происшествии никто не должен узнать. По крайней мере, до поры до времени.