Причастные - Скрытая угроза

– Товарищ майор! Меня и моих друзей абсолютно не интересует текущий курс доллара в этой стране. Да, мы любим Россию и не раз сражались за ее интересы, но я специально говорю "эта страна", потому что в первую очередь мы думаем о жизнях людей. А стоимость жизни - моей, вашей и чьей угодно другой, - никогда не зависела и не будет зависеть от курса валют на любой из бирж. И даже от судьбы страны. Если, по-вашему, иначе, мы сейчас просто встаем, разворачиваемся и уходим.

– Стоп! Успокойтесь. Я все понял, - Платонов даже из-за стола поднялся.
– Это была просто, как говорится, проверка на вшивость. У нас в организации разработана тарифная сетка и существует стандарт оплаты за спецоперации повышенной сложности - сто тысяч каждому исполнителю.

– И это мы-то будем работать за стандартную плату?!
– Крошка уже не мог остановиться.

– Заметьте, я этого еще не говорил. Теперь внимание: мы готовы предложить вам вдвое больше стандарта.

"Ничего себе торговля - какая-то игра в поддавки!" - подумал Крошка и внаглую потребовал:

– Двести пятьдесят!

– Нет проблем, - мгновенно согласился Платонов, - но это последнее слово.

И стало ясно, что дальнейшее задирание расценок будет не только некрасивым, но и бессмысленным.

А заказчик тут же почувствовал: инициатива перешла к нему, и добавил как бы в проброс:

– Еще одно маленькое замечание. Старший лейтенант Зисман, вы уже уволились из рядов нашей охраны?

Этому псевдомайору почему-то очень нравилось разговаривать строго по-военному, и Циркач ответил ему в тон:

– Никак нет, товарищ командир!

– В таком случае вам причитается только двести тысяч.

– Ни фига себе! В вашей фирме охранник за два месяца зарабатывает пятьдесят штук?
– это выпалил Пиндрик и аж присвистнул.

– Конечно, нет, - ответил Платонов.
– Просто существует определенная этика отношений. Например, когда-то я работал в журналеs

Он сделал паузу, словно прислушивался к чему-то, и Крошка вклинился с достаточно бестактным вопросом:

– "На страже Родины"?

– Почти, - кивнул Платонов.
– Во французском издании "Плэйбоя". Так вот, для штатных сотрудников ставка гонорара была там на двадцать процентов ниже, чем у сторонних авторов.

Никто так и не понял, всерьез ли говорилось про "Плэйбой", но про вознаграждение для Циркача - абсолютно всерьез, и Борис был вынужден согласиться. Впрочем, тут же заявил немного обиженным голосом:

– А насчет увольнения я подумаю. К чему вообще работать с такими деньгами?

– Обсудим это после операции, - резонно заметил Платонов.

А Крошка напомнил:

– Вы случайно не забыли? Все наличными и полностью вперед.

– Разумеется, - кивнул майор, - я не склеротик. Только в этом случае, ребята, по ходу боя вам придется таскать за собой повсюду довольно увесистый чемоданчик. Отпустить вас домой или в банк мы уже не успеваем. Или есть еще вариант: можем выдать тысячными бумажками.

– Какими?!
– не поверил Крошка.
– Да их же, насколько я знаю, печатали в очень ограниченном количестве и только для межбанковских расчетов, а с девяносто шестого года вроде и вовсе выпускать перестали.

– Ценю вашу эрудицию, капитан, но мы действительно готовы найти для вас этих крупные купюры на всю сумму.

– Не надо, - решительно сказал Крошка.
– Куда мы с ними пойдем? Это называется "до первого мента". Прежде чем на рубли разменяешь, три раза объяснить придется, где взял. Уж лучше десятками взять или по доллару. Давайте ваш чемоданчик.

– Но зачем же чемоданчик?
– возразил Фил.
– Раскидайте нам по пачкам на пять брезентовых заплечных мешков - и порядок! Своя ноша не тянет.

– Что ж, по рукам, друзья, - резюмировал майор Платонов, повысивший их до уровня личных друзей, очевидно, по случаю совершения сделки.

Беседа с неизбежностью подходила к концу, и Крошка поспешил задать еще один важный вопрос:

– С чем связана такая спешка? Поймите, я не пытаюсь влезать в ваши дела, просто хочу понять, что грозит лично нам, если мы по той или иной причине не уложимся в график. На объект нагрянет целая воздушно-десантная дивизия? Или его накроют ракетным ударом вместе с нами, или?..

– Все гораздо проще, капитан, - перебил Платонов.
– Просто в ближайшие сутки товарищ Амин, он же господин Павленко, будет у себя на даче, и мы точно знаем, что он никого в гости не ждет, а потомs Одному Богу известно, что может случиться потом. Лично я не хочу, чтобы мои родственники узнали о моей смерти из выпуска новостей.

– Ответ принят, - сказал Крошка.

– Ну, вот и славненько, - ответил Платонов с предельно мирной интонацией, словно он агент турфирмы и только что продал клиентам замечательные путевки на острова в Карибском бассейне.

Затем псевдомайор удалился на пару минут и вернулся с чемоданом денег и пятью вещмешками. Поприсутствовал при процессе перекладывания и выборочного пролистывания пачек, запечатанных в стандартную банковскую упаковку, и, прежде чем уйти, предложил посетить соседний офис, где можно познакомиться с фотографиями и видеозаписью.

Враг всего прогрессивного человечества кровавый мафиози Аристарх Николаевич Павленко выглядел весьма благообразно. Лет сорока пяти, но моложавый, гладкая кожа лица с этаким юношеским румянцем, зачесанные назад волосы, прямой, открытый взгляд светло-серых глаз, приятные манеры - ну ни дать ни взять положительный комсомольский лидер даже не брежневской поры, а давних времен романтической оттепели - таких только в старых фильмах и показывают. А Пиндрик вдруг сказал:

– Улыбка - ну, прямо как у этого, Аникеева, которого убили.

И Циркач согласился:

– Правда, внешне совсем разные люди, но какое-то внутреннее сходство удивительное!

Хорошо, что ни Платонов, ни Мышкин этого разговора не слышали, а девушка-оператор, крутившая им кино про Павленко через большой плоский жидкокристаллический дисплей компьютера, на подобные реплики не реагировала.

Вообще, события разворачивались как в сказке: и деньги выдали, и оружие, и под конвоем не водили. Но Крошка поминутно напоминал себе, что обязан эту сказку сделать былью, иначе столь приятная обстановка может легко обернуться западней. И теперь самое главное для подстраховки - найти способ как можно скорее сообщить генерал-майору Кулакову следующее: на распрекрасный, во всех отношениях замечательный федеральный (или какой он там - муниципальный?) центр спецтехнологий и информационных ресурсов (или наоборот?) почему-то работает знаменитый агент-перебежчик как минимум трех разведок - старина Эльф. Вряд ли его теперь завербовали в СВР или ГРУ, ох, вряд ли! Годы не те у мужика, чтобы так сразу ориентацию менять. Так что же это значит? А вот пусть Кулаков и решает - ему за это зарплату выдают ежемесячно, и вообще, у него там целый штат, целая система. А они пятеро кто такие? Просто солдаты удачи, дикие гуси. Пожалуй, у них немного странные для наемников принципы - как можно больше спасать и как можно меньше убивать; прежде чем что-то делать - обязательно думать; наконец, родину любить сильнее денег, а людей - сильнее родиныs Но одно остается неизменным - заработали - и на дно. В политику - не соваться, ни в коем случае! Гори она огнем, эта политика! Впрочем, несколько раз влезали уже и всякий раз выбирались назад, как из помойки, и долго-долго потом мыли рукиs

Крошка решил поступить наипростейшим способом. Поднявшись наверх и убедившись, что Эльф остался внизу, он перед самым отъездом внезапно хлопнул себя по лбу и попросил - ну, буквально на три минутки - позвонить жене.

– Ё-моё! Я же ключи от гончарки и от машины оставил в ящике письменного стола - она их в жизни не найдет. Братцы, это важно!

Он уже брал трубку со стола, а мрачный сотрудник, сопровождавший их в верхних помещениях, молчаливо ждал продолжения и пристально вглядывался в Андрея. Однако разговору не препятствовал.