Причастные - Скрытая угроза

– Ты чего-то боишься?
– решил уточнить я.

– Я никогда ничего не боюсь, - ответила она с вызовом.

И это была правда. К сожалению. Вот так эти славные бесшабашные девицы и теряют ноги. А иногда и головы.

Моника меж тем продолжала:

– Я ему сказала, что я не одна. А он мне: "Приходи не одна". Как еще реагировать на такие слова?

– Разумно, - согласился Циркач, - пойдем все вместе.

Он говорил так, будто был среди нас старшим.

Но я не обиделся. Я согласился. Иначе Циркач все равно сказал бы, что не бросит ее одну. Чего уж там - по проблемам, касающимся Моники, Циркач теперь действительно старший. Борька у нас всегда старший по вопросам женского пола. Тут с ним конкурировать невозможно.

В кнайпе, располагавшемся в первом этаже нашего дома, справа от подъезда, было дымно и шумно, но как-то на удивление уютно. Моника мигом увидала компанию друзей и принялась выяснять, что за свинья устраивает дурацкие розыгрыши. Недоразумение объяснилось быстро и просто. Это подружки попросили незнакомого мужчину набрать ее номер - действительно шутка такая. "А что за мужчина?" - поинтересовалась Моника. "Да вон он - сидит один и грустит", - кивнули подружки в глубину зала. "Ничего, симпатичный", констатировала Моника.

И весь этот диалог она перевела нам, подытожив:

– Представляете, какие хохмачи!

Она думала, что мы вместе с ней похихикаем. Но нам хихикать почти сразу расхотелось. Мы слишком хорошо знали одинокого мужчину в глубине зала.

Это был Юриуш Семецкий. Он же майор Платонов. Или Клаус Штайнер. Или Миньян. Короче, это был Эльф.

Секунд через десять, полностью оценив обстановку, Эльф кивнул нам, давая понять, что здесь можно не скрываться, сесть рядом и поговорить.

– Кто это?
– мгновенно напрягшись, спросила Моника.

– Удивительная встреча, - сказал я.
– Поистине мир тесен. Его зовут Юриуш. Мы познакомились пару лет назад в Польше. Давай-ка вместе к нему подойдем.

– А-а-а, - протянула она, - хорошо. Я присоединюсь к вам попозже. Ладно? Хочу посидеть с друзьями.

Разумеется, возражать мы не стали, да и Монику на удивление сразу и полностью удовлетворил мой ответ. То ли понравилась небрежность интонации, то ли успокоило упоминание Польши. Человек из России - это было бы хуже. И вообще, женщины имеют обыкновение доверять чувствам, а пытаться понять их логику - дохлый номер.

Мы прошли к столику Эльфа и заняли все три свободных стула. Эльф пил виски из квадратного стакана с толстенным донышком. Предложил и нам.

– Лучше пива, - сказал Циркач.

– Два, - уточнил Фил.

– А мне апельсинового сока, - добавил я.
– Мы назвали вас именем Юриуш. Для Моники.

– Хорошо, - кивнул Эльф и сделал заказ у подошедшего кельнера.
– Я пришел, чтобы объяснить вам вашу действительную задачу.

– Постойте, - перебил я, - а наша встреча санкционирована КРП?

– Конечно, нет. Они вообще не догадываются, что я в Берлине. Для курдов я сейчас в Гамбурге.

– Вот как. А Моника?

– Она не станет ничего рассказывать. Я хорошо знаю, кто такая Моника, наводил о ней справки, и не однажды. Авантюристка. Ребенок великовозрастный. Революционерка. Шмальнуть в полисмена из револьвера - это ей запросто. Но информацию собирать - занятие не для нее, а донести на кого-то она просто физически не способна.

Он тоже взял себе пива и прихлебывал теперь по очереди, то из квадратного стакана, то из высокого узкого бокала с фирменным рисунком.

Я решил задать еще один вопрос:

– Вы знаете, что вчера и позавчера в Москве убили двух наших знакомых.

– Да, - кивнул Эльф.

– Это дело рук Мышкина? Или Павленко?

– Думаю, и не того и не другого. То есть я не возьмусь ответить, чьи именно люди были задействованы, - пояснил он.

– Но я хорошо знаком с главной персоной, то есть с тем, кто заказывал эти убийства. Видите ли, Марина знала что-то лишнее о запланированной смерти Аникеева. А Виктор, как правило, знал многое из того, что знала Марина. Да тут еще так неудачно помог вам с квартирой - вот его и убрали от греха подальше.

– То есть этот человек убивает людей просто на всякий случай?
– я решил уточнить, правильно ли понял.

– Ну да, - сказал Эльф.
– А по другому еще никому не удавалось заметать следы.

– И этого человека зовут Навигатором, правильно?
– теперь уже спрашивал Фил.

Эльф посмотрел на него долгим пристальным взглядом.

– Да, - произнес он наконец.
– Некоторые зовут его именно так.

– Тогда почему мы здесь?
– возмутился Циркач.
– Если Навигатор косит всех подряд в России? Сюда-то мы зачем приперлись?

– Навигатор сейчас тоже здесь, - пробормотал Эльф словно бы неохотно.

Видно, решил сворачивать эту тему и как будто уже сожалел о сказанном.

– Ё-моё!
– не удержался я.
– Вот это номер!

Захотелось немедленно подняться наверх под любым предлогом и позвонить в Москву. Может быть, это тот единственный недостающий штрих, который и поможет дяде Воше разгадать весь ребус? Но, во-первых, я тут же вспомнил, что Кулаков не велел без крайней необходимости выходить на связь и вообще просил докладывать только об исполнении. И, во-вторых, Эльф - это же не Моника Штраус. Случайно проговориться он никак не мог, и значит, все мои дальнейшие действия для него предсказуемы.

А вот я никогда в жизни не догадался бы о его следующей реплике.

– Слушайте, ну его к Аллаху, этого Навигатора! Хотите, расскажу вам, как я рванул на Запад?

Хотели мы или нет - какое это имело значение? Важно, что он хотел рассказать нам что-то. Конечно, мы согласились слушать.

– Когда меня спрашивают, откуда я так хорошо знаю русский, - начал Эльф, - я обычно говорю: "Меня готовили в Лэнгли специально для России". И это правда. Но не вся. С семьдесят восьмого по восьмидесятый я учился в разведакадемии КГБ, повышал квалификацию "у Старшего брата" - мы это так называли. У меня была полная свобода передвижений по всему Советскому Союзу. И, понасмотревшись на "свинцовые мерзости русской жизни", я окончательно разочаровался в так называемом развитом социализме. А что творилось тогда у нас в Польше, напоминать, я думаю, не стоит. Короче, из меня готовили карателя для собственной страны. В Афганистан поехать и то честнее было.

И тут я попадаю в Киев и знакомлюсь там с потрясающей девушкой. Ради нее я готов был остаться офицером КГБ и даже стать гражданином СССР. Мы познакомились в январе, а уже в апреле я сделал ей предложение. Но у нее была своя довольна сложная и в первую очередь спортивная жизнь: тренировки, сборы, турниры. Постоянные разъезды. Она была не готова дать мне ответ. Но мы несколько раз встречались в разных городах, это было жутко романтично.

Советские люди в восьмидесятом все были задвинуты на спорте, бредили предстоящей Олимпиадой. В мире черт знает что творилось, а ваши соотечественники пели веселые песни, бегали, прыгали, плавали и радовались жизни, как школьники. В какой-то момент мне показалось, что, может быть, так и надо: жениться, воспитывать детей, работать, отдыхать, любить жизнь, любить спорт и не думать обо всякой ерунде вроде политики, религии, совести, не думать о добре и зле, быть выше этогоs Любовь действительно выше.