Причина: другая семья

– Да, так вот, он всю свою собственность завещал Тимке и, оказывается, давно. А мы никто не знали, кроме Дениса. Я сам узнал недавно, когда Ден попросил принять наследство на моё имя. Но я не согласился. Раз Константин оставил всё нашему внуку, то пусть внук и владеет. Подрастёт, образование получит и разберётся что к чему, а пока можно опекуна назначить. Вот Денис и хотел разобраться с этим вопросом. Я думал, ты за этим приехала: принимать наследство. Бумаги-то у меня. Там лесопилка, столярка, магазин строительных материалов…, – перечислял свёкор, а у Насти глаза распахивались всё шире и шире. – Правда, далеко всё – в Сибири, ты же знаешь, он в Томской области жил.

– Нет, мы не с этим, мы ничего не знали, – покачала головой Настя.

До неё сейчас начало доходить, зачем муж ждал восемнадцатилетия сына. Хотел получить от него собственность законным путём: либо дарением, либо продажей, но, чтобы никто не подкопался при случае. Надо же! Втихую обобрать родного сына! Хотя… у него же ещё есть, подумала Настя и сомкнула губы. Плевать им с Тимом на эти лесопилки! Проживут.

– Я приехала за Тимом, потому что мы ушли от Дениса, – жёстко сказала она. – У него есть вторая семья и в ней двое детей. Всё остальное он пусть сам вам расскажет. Тимофей, в машину! – бросила Настя, увидев сына с вещами.

Они с Тимофеем быстро направились к машине, а свёкры остались с разинутыми ртами. Ну, не знала Настя, как более мягко сообщить такую новость. И не у неё же вторая семья, а у их сыночка. Вот с ним пусть и выясняют, что да как. Жалко, конечно, стариков, ничего плохого они им с Тимкой не делали. Вон как озадачились, до сих пор в себя не пришли. Но, что теперь… Они с сыном не успели дойти до машины.

– Настя!!! – диким голосом закричала Зоя Ивановна. – Какая семья, Настя?! – и осела прямо на землю.

Но Николай Андреевич успел подхватить жену, и она буквально повисла на его руках.

– Что же ты, Настя… зачем так…, – укоризненно воскликнул свёкор.

– Давайте я скорую вызову! – испугалась Настя, возвращаясь к старикам.

– Сами справимся, – недовольно огрызнулся Николай Андреевич. – Езжай уже, разберёмся тут…

Настя с тяжёлым сердцем села в машину. Плохо вышло. Не хотела она говорить, и не надо было. Теперь чувствовала себя виноватой. Она не заводила машину, а продолжала наблюдать за родственниками, собираясь, если потребуется, всё же вызвать скорую.

Тимофей пока не понимал, с чем связана задержка и торопил её:

– Мам, ну, мы едем?

– Едем, сын, – ответила она, видя, что Зоя Ивановна вроде бы оклемалась и уже самостоятельно, шаркающим шагом, добралась до веранды. Постояла, вздохнула и тяжело опустилась в плетёное кресло. Николай Андреевич, что-то сказал ей и, налив стакан воды, сел рядом.

– Ладно, они сами врачи. Разберутся…

Настя завела машину и выехала на трассу, но первые несколько минут молчала. Чувство вины всё же будоражило её совесть и требовало вернуться, но…

– Мам, а, что вообще случилось, и куда мы едем? – не выдержал Тимофей.

– Едем в Михайловку, там поживём летом.

– Зачем? – удивился сын.

– Объясню, подожди, звонят.

Настя глянула на экран. Звонил Денис…

В короткой борьбе с собой победила здравая мысль, что необходимо знать планы врага. Именно смертельным врагом теперь Настя считала Дениса. Она заглушила машину и вышла на улицу, не хотелось, чтобы сын слышал неприятный разговор.

– Слушаю, – коротко бросила она, приняв вызов.

– Насть, ты что делаешь?! – сразу раздался возмущённый рык бывшего мужа. – Родителей зачем вздёрнула?! Матери плохо стало, отец весь на нервах! Зачем?! Тебе легче от этого стало?! Не ожидал от тебя такой жестокости…

– Чтобы не было такой жестокости, надо было самому родителям всё рассказать, – глухо ответила Настя.

Её задело, что муж говорит о жестокости к его родителям, а то, что Настя, не вовремя вернувшись домой, узнала об измене – это ни разу не жестоко.

– Насчёт алиментов надо было поговорить, а ты сразу уехала. Надо же договариваться, как цивилизованные люди! – продолжал возмущаться муж.

– Алименты тебе назначит суд, общего имущества у нас нет, если только машина. Делить нечего. Тимофей останется со мной…

– Это мы ещё посмотрим…, – успел вклиниться муж, и Настю буквально обуяла злость.

Посмотрим! Ага, посмотрим! С кем будет сын и его наследство. А вот фигу она уступит хоть копейку этому мудаку! Настя не была расчётливой и меркантильной. Но была эмоциональной и частенько решения принимала на лету мысли. Буквально несколько минут назад она считала, что они с Тимом обойдутся без сибирского наследства, а сейчас загорелась: какого чёрта?!

– Ни Тимофей, ни его наследство тебе не достанутся! Ясно?! – выкрикнула она. – Твоя вторая семья обойдётся твоими доходами! Какой же ты гад, Левин! Как тебе не стыдно было Тимке в глаза смотреть?!

Настя выплеснула на мужа свою боль, горечь унижения и отключила телефон. Слёзы буквально градом текли по щекам, и от судорожного дыхания тяжело вздымалась грудь. Главное, когда сама увидела измену, её не пробило на слёзы, а сейчас, даже не видя Дениса, она легко заплакала и выкричала ему свою обиду. Правда, разговаривать дальше совсем не осталось сил. Она вернулась в машину, вытирая ладонью лицо и глаза. Тимофей напряжённо смотрел на неё.

– Слышал? – тихо спросила Настя.

– Да… отец бросил нас? – хрипло спросил Тим.

– Нет, это я узнала о его измене, о его второй семье и не смогла оставаться там. Я забрала тебя, сын, но…, – Настя тяжело сглотнула, – может, ты хочешь остаться с отцом? – неуверенно прошептала она, боясь услышать утвердительный ответ.

Тимка, как бы там ни было, отца любил. Денис был для него авторитетом, и когда у того было хорошее настроение и время, отец и сын с удовольствием проводили его вместе.

– Это тётя Люда его вторая семья?

– Да.

– А Серёга и Дашка – его дети?

– Да…, – ещё тише ответила Настя.

– Суки…, – негромко, но с выражением выругался Тимофей, и Настя не стала его одёргивать. – Ты всё правильно сделала, мам, – ответил он через долгую паузу. – Если он завёл другую семью, значит, мы с тобой его не устраиваем. Значит, обойдёмся без него! Я с тобой, мам!

Тимофей качнулся к Насте и обнял её за плечи. Они ещё не начали движение и могли договорить. Но именно говорить Настя не могла, у неё горло сводило судорогой от слёз и эмоциональной боли. Она только мотнула головой и молча завела машину. Тимка тоже молчал, отвернулся к окну и пялился на придорожный пейзаж.