Причина успеха

– Хорошо, – выдохнул Оливер, подождав минуту. – Давай, тебе и карты в руки.

– Поставим оператора в больницу, пусть снимает больных детишек. На заднем плане пустим трагичную музыку, выжмем слезу.

– Какую музыку? – спросила Коринна.

– “Хелло” Лайонела Ричи, – сказал Вернон. – Это верняк. Красивая песня. Грустная. – Он откашлялся и запел первый куплет.

– О нет, – произнес О'Рурк.

– Да ла-а-адно, – сказала Коринна.

– О поставке из ЕС ни слова, – продолжил Вер-нон, игнорируя всех присутствующих. – Покажем наши грузовики крупным планом и скажем, что до нашего приезда весь лагерь помирал с голоду. Усекли?

– Послушай, старик. – Часы показывали одиннадцать, мы спустились в лагерь, и Генри пытался успокоить О'Рурка. – Чудовищная безвкусица, согласен, но чего не сделаешь во имя добра. Цель оправдывает средства. Чего кипятиться?

– Я этого не позволю. – О'Рурк не был настроен на компромиссы. Когда он так пыжился, то вызывал у меня глубокое уважение, но одновременно смешил до колик.

– Неужели в мире уже ничего не делается бескорыстно? Плакаты “Кэпитал Телевижн”, логотипы “Серкл Лайн Карго”, компании по производству джипов. Это не благотворительность, а съемки рекламного ролика с участием несчастных голодающих из стран третьего мира.

– Тихо! – Вернон орал на толпу детишек и долбил толстой палкой по канистре для бензина. Дети замолкли и таращили на него глаза.

– Так, держите, – приказал Вернон. – Поднимайте.

Он заставил детей схватиться за большой рулон красной ткани.

– Поднимайте! – завопил он, высоко подняв руки. Под мышками у него растеклись два огромных потных пятна.

Дети развернули длинное полотнище. На нем было написано: “Спасибо, „Кэпитал Дейли Телевижн””.

– Вот дерьмо, хуже некуда, – произнес О'Рурк.

– Теперь хлопайте в ладоши, – скомандовал Вернон. – Ну, давайте, гип-гип, ура, гип-гип...

– Ура, – с сомнением произнесли дети.

– Отвратительно, – откомментировал О'Рурк. – Порнография какая-то.

– Спокойно, спокойно, старик, – сказал Генри. – Не так уж плохо, по-моему.

– Громче, гип-гип, ура! – орал Вернон.

– Ура, – промямлили дети.

В этот момент появился Мухаммед.

– У меня новости, – торжественно произнес он.

– У-уффф! Что еще такое? – Вернон рассердился, что прервали его маленькое представление.

– Если не хотите, могу не рассказывать, – обиделся Мухаммед.

– Ладно тебе, Мухаммед, – сказал Генри.

– Выкладывай, сынок, – сказал Вернон.

– Похоже, ваши проблемы решены, а вот наши только начинаются. Мне сообщили, что беженцы из Кефти прятались в горах Довит.

Горный хребет Довит располагался в десяти милях от границы с Кефти. Красные, четко очерченные вершины напоминали горы Сидры, возвышающиеся среди пустыни по пути в Эль-Даман, но в Довите горная цепь замыкалась кольцом, образуя укрытие в самом центре. Кочевые племена использовали убежища, чтобы прятаться от песчаной бури.

– Почему именно там? – спросил О'Рурк.

– Так было решено. Довит – наш ориентир. Там беженцы надежно защищены от налетов с воздуха. В горах есть пресные источники. Люди передвигаются днем и ночью, без пищи и воды и истощены до предела. Они собрались в Довите, дожидаясь помощи, но, видимо, напрасно. Беженцы в критическом состоянии.

Моей первой реакцией была ярость в отношении ООН. Чем они занимались, пока нас не было? Мы же предупреждали. Они видели снимки. Почему никто не следил за границей? Запасы продовольствия в Намбуле кончались, но у них все же была еда. Умирающие от голода на расстоянии десяти миль от границы – этому нельзя найти оправдания.

– Итак, – бесстрастно продолжал Мухаммед, – похоже, умирающих детей у вас к вечеру будет сколько угодно. – Он держал себя в руках, но я знала, каково ему сейчас. В конце концов, как мы ни старались, случилось самое худшее.

– Слава богу, – радостно произнес Вернон. – Сколько займет дорога?

– Два часа, – ответил Мухаммед.

– И они действительно умирают, как в Эфиопии? Потрясающе. Отлично, сынок. Так, сворачивайте плакат, снимать будем в Довите. Я уже представляю себе, как все будет. На заднем плане раздают еду. Быстро пакуйте кабель л тарелку. Все за дело. Наш план изменился. Потрясающе, черт возьми!

Внезапно меня охватил ужас. Эта программа – наш единственный шанс. Уже одиннадцать пятнадцать. Что, если они не успеют доставить и наладить оборудование до четырех? Здесь они с ним два дня мучились. До Довита путь неблизкий.

– Вы уверены, что успеете вовремя? – вмешалась я. – Разве не нужно переустанавливать тарелку на месте?

– Так, так. Не начинай мне тут. Сейчас ты у меня договоришься, детка, – пригрозил Вернон.

При этих словах О'Рурк внезапно развернулся и в ярости зашагал по направлению к больнице.

– Всё, выезжаем. Сворачивайте плакат. Девочки, надевайте костюмы для сафари и марш по грузовикам. Кейт Форчун – в первый грузовик, пусть осчастливит умирающих.

Появился О'Рурк. Он нес три бутылки американского пива.

– Кажется, у нас есть повод отпраздновать, – сказал он.

– Где ты взял пиво? – спросила я.

– Какая разница, – он подозрительно посмотрел на меня. – Иди-ка ты в поселение, расскажи всем новости.

– Что?..

– Иди, – прошипел он.

Я все сделала, как он говорил, оставив его с Генри, Мухаммедом и Верноном. Его поведение показалось мне очень странным. Он явно что-то задумал. Но я доверяла О'Рурку. По крайней мере, тогда мне так казалось.

Я ехала вверх по холму в поселение, пытаясь представить себе, что мы увидим в Довите. При одной мысли о том, что Вернон наложит свои грязные лапы на настоящий голод и отчаяние, я пришла в ужас. Первым человеком, который встретил меня в поселении, был Оливер. Я всегда подозревала, что Оливер страдает раздвоением личности, но здесь, в Сафиле, это прямо-таки бросалось в глаза. Бледный и осунувшийся, он бродил по двору без проблеска сознания в глазах, а потом ни с того ни с сего в одно мгновение превращался во властного, но обаятельного профи. Когда я поведала ему новость о Довите, он как раз был в образе профи.

– Думаешь, успеем наладить оборудование, если поедем сейчас же? – спросила я.

– Может, и успеем, милая. Я спрошу у ребят из съемочной группы. Не волнуйся. Быстро собери всех в столовой.

В половине двенадцатого мы все еще пытались усадить всех за стол. Я пошла искать Кейт.

Она лежала лицом вниз на кровати в своей хижине и рыдала.

– Всё нормально, – я села на кровать и попыталась успокоить ее. – В конце концов, всё не так уж плохо. Все будет в порядке. – Я прожила в Африке четыре года, тысячу раз видела, как люди умирают от голода, и тем не менее мне было страшно. Я представила, что чувствует Кейт.